Слежу за чередой решений новой власти. Есть ощущение, что пока все сводится к дележу портфелей/полномочий и уже традиционной украинской политической практике тушения срочных «пожаров», на сей раз крымского. А тут не за горами еще и предвыборный пиар с непременными разборками... Об откровенных ляпах, как с «языковым законом», обернувшимся большими репутационными потерями на юге, востоке и в Крыму, уже и не говорю. Оккупация Крыма, конечно, консолидировала народ, подняла патриотический дух на защиту страны, украинского «территориального тела». Однако не совсем уверен, что для всех украинцев это пока тождественно лояльности к государству, не говоря уже о поддержке новой власти.
Отсюда очевидно, что в перспективе широкая и желательно сознательно мотивационная поддержка новой власти отчаянно нужна.
Что нужно делать? К примеру, необходимы решения (или хотя бы их активная подготовка) в сфере предпринимательства и — более широко — раскрепощения социальной инициативы. Бюрократическая административная машина времен Януковича достигла своего совершенства в прессовании малого и среднего бизнеса, коррупционном контроле и удушении инициатив самодеятельных граждан. Изнуряющее администрирование социальной жизни, начиная от элементарной справки (нужной ли вообще?..) в ЖЕКе до громоздкой бюрократизации деловой активности и инициатив, непрозрачность решений, система «откатов» и «смотрящих», «распил» и «дерибан» — все это известные характеристики государства, названого на политологическом жаргоне «шантажистским». Государства, не способного и не заинтересованного поощрять народное творчество и социальную инициативу. Как показал пример известного сына-стоматолога, успешность того же «бизнеса» в этих условиях определяется нехитрым набором из контроля бюджетных потоков, доступности кредитов под госгарантии, коррупционного распределения госзаказов и подобными механизмами коррупционного администрирования.
Известны, увы, и результаты — аутсайдерские позиции страны в мировых рейтингах легкости ведения бизнеса, уровня коррупции и инвестиционной привлекательности. Как апофеоз-финал — позор ведомства Каськива и Азаровского кабмина с «инвестиционным договором», подписанным никого не представляющим лыжным инструктором.
Система «шантажистского» государства не только отбивала мотивации и желание многих людей начинать свое дело, реализовывать свои мечты, устремления и инициативы. Это была еще и политика уничтожения и так не устоявшегося и все еще немногочисленного среднего класса — людей, которые не продают свой голос на выборах. Из других социальных последствий — массовая физическая миграция за пределы страны (или внутренняя, в ее пределах) энергичной, инициативной, творческой части общества. Подобные планы и у молодежи.
То, что власть должна делать безотлогательно, — это шаги, которые экономисты называют дерегуляцией, но которые имеют не только экономический смысл. Сделайте, наконец, ведение бизнеса прозрачным, а его оформление административно легким, налоги — простыми и понятными, особенно поощряйте предпринимательские инициативы, нацеленные на выработку собственного конечного продукта (не только материального) и высокотехнологического производства, надежно защитите инвестиции даже от намека возможности рейдерских захватов и переделов, принимайте законы, по которым вывозить капиталы в оффшоры станет экономически невыгодно. Эксперты-экономисты подробней и точнее сформулируют эту программу, но эти шаги надо предпринимать не откладывая. Можно, конечно, понять и логику создания антикоррупционного бюро. Но кажется, что это из той же оперы государственного администрирования «наоборот» и, возможно, с тем же эффектом.
Шаги по «расшантажированию» государства, превращению его из пугала и администратора многих процессов социальной жизни в государство, защищающее безопасность, обслуживающее потребности и не мешающее реализовывать интересы свободных граждан, — путь, который намного быстрее и надежней подорвет коррупцию, чем даже десяток бюрократических подразделений борьбы с ней. Такое государство граждане разных регионов защищать будут с усиленной патриотической мотивацией и уже не только как свое «территориальное тело».
Ну, и небольшой экскурс в историю. Почему крестьяне украинского юга поддерживали и героически воевали в армии Н. Махно? К слову сказать, более чем стотысячная вольная армия Махно была, пожалуй, наиболее боеспособной армией времен гражданской войны. И именно украинские махновцы, а не большевики, были главной ударной силой взятия Перекопа и освобождения Крыма от Врангеля. Ответ в том, что Нестор Иванович сформулировал простую и доступную мотивационную программу именно для крестьянства украинского юга. Гуляйпольская крестьянская республика отменяла диктатуру пролетариата и руководящую роль большевиков, развивала самоуправление на основе беспартийных вольных советов, защищала крестьян от большевицкого экспроприаторского «военного коммунизма» и главное — установила их реальную собственность на землю.
Кажется, что исторический опыт этого и других примеров социальной дерегуляции и эффективного задействования мотивационных социальных факторов стоит изучать и современной украинской власти.
