Роман Шпорлюк – своего рода живая легенда в исторических научных кругах мира. Прежде всего поражает перечень alma mater: Люблинский, Оксфордский и Стэнфордский университеты. Он историк, политолог и, кстати, бывший директор Украинского научного института Гарвардского университета, член НТШ и УВАН...
К интервью с господином профессором я готовился как никогда долго: несколько дней читал его англоязычные статьи в NYT, интервью украинским изданиям и непосредственно его личные материалы, опубликованные в «Дне» в конце 90-х. Штудируя историю в одном из украинских вузов, неоднократно приходилось читать/цитировать слова Романа Шпорлюка, а труды «Коммунизм и национализм. Карл Маркс против Фридриха Листа» и «Империя и нации. Из исторического опыта Украины, России, Польши и Беларуси» были обязательными к прочтению. Историк периодически наведывается в Украину, а его вербализированные взгляды на разных языках можно найти посредством Google.
Жаль, но на этот раз наша беседа так и не состоялась: Роман Шпорлюк отменил все встречи с журналистами, правда, провел несколько лекций для студентов Могилянки. Я не мог упустить возможность послушать господина профессора и записал несколько цитат из его выступления в Киево-Могилянской бизнес-школе в пятницу 11 октября.
«Украина в XIX в. не была под Австрией и Россией. Украина тогда – это battle ground, поле битвы между тремя национальными проектами: российским, польским, украинским».
«Украинское национальное движение началось как отказ от российского и польского проектов с появлением собственной программы у православных на востоке и греко-католических галичан. Они сказали: «Хоть мы и не очень любим друг друга, все же будем одной нацией...».
«Чтобы быть первыми в развитии, нужно быть первыми в науке. Только тогда мы сможем быть участниками мирового экономического процесса».
«Если бы немцы не имели программы национально-экономического развития, то территории Германии были бы в экономической связке с Британией. Но в таком случае она была бы аграрным приложением к Эдинбургу, Манчестеру, Лондону. Благодаря тому что интеллигенция и ученые начали создавать национальное движение, проповедовать промышленную революцию в Германии, западные немцы убедили восточных создать общее государство».
«Люди, которые знают не только свою страну, владеют не только своим языком, но и одновременно знают языки и читают произведения стран, более развитых, – такие люди и называются интеллигенцией».
«Формирование нации – работа тех людей, которые были в Париже, Лондоне, Мюнхене, затем вернулись в Прагу, Будапешт, Бухарест, Варшаву или Вильнюс, а потом сказали: «Там – так, здесь – этак, а нам надо взяться и сделать вот так».
«Интеллигенция говорит: прогресс от отсталости к модерности – это прогресс через образование, науку, культуру, журналы, школы и политехнические институты».
«Фундаментальная ошибка – считать, что Украина в течение 300 лет принадлежала России, ибо только небольшая часть современного украинского государства была в ее составе».
«Украина была придумана не в Галиции, не греко-католиками, а православными на востоке в Чернигове, Полтаве, Харькове...».
«Публикуй или пропадай»касалось также наций, которые возрождались.
«Украинцы понимали, что если во времена Котляревского они не издадут книжку, то их язык, то есть идентичность, исчезнет».
«Днем они работали в государственной больнице, на почтамте или даже в жандармерии, а вечером были «part-тайм»-украинцами и поддерживали украинское дело: давали деньги на то, чтобы Котляревский смог издать книгу» (об украинцах конца XVIII. – Ред.).
«Чтобы издать книгу, недостаточно написать «Энеиду» – нужно дать взятку цензору, печатнику и найти книготорговца» (об украинцах конца XVIII. – Ред.).
«Те, кто говорят, что «Энеида»Котляревского – этнография, эту книгу разве что никогда не читали».
«Чтобы стать политической нацией, надо отойти от той, в которой живешь. Так подданные российского государства становятся все меньше русскими, зарабатывают на жизнь зарплатой от российского правительства, но уже в свободное время занимаются созданием свободной нации» (об украинцах конца ХIX. – Ред.).
«Идеологический миф о том, что национальные движения создали крестьяне. Первые сознательные украинцы – это те, которые функционируют сначала как русские или поляки. А потом говорят: «Я дальше буду работать как преподаватель польского языка, но теперь буду писать статьи на украинские темы».
«Формирование новой Украины – подрыв российской и польской программ» (об украинцах конца ХIX. – Ред.).
«Мнение, что украинцы могут быть отдельной нацией, зарождается там, где существует память о казацком государстве как политической единице».
«Украинский национализм – выдумка самих украинских националистов, чтобы потом уговорить крестьян к украинскому делу»
«В «Разговоре Великороссии с Малороссиею» Дивович пишет, что «Малороссия» – это другая страна, которая решила сама принять российского монарха за своего».
«Признак украинской современной нации не в диалектах, не в ударениях, а в том, что украинцы формировались, говоря русским и полякам: «У нас есть свои права».
«Формирование современной культурной украинской идентичности происходило тогда, когда Украина находилась в составе Европы. Это был мир польский по форме, но европейский по содержанию».
«Если меня спросить: «Почему Украина – не Шотландия?» – я отвечу: «А потому, что Россия – не Англия :)».
«Процессы формирования нации – это борьба за то, чтобы быть лучшим гражданином мира».
«Можно быть очень хорошим русскоязычным украинцем».
«Современная украинская модерная нация не должна быть обязательно этнической в том понимании, в котором ее принимали в Галиции в начале ХХ в.».
«Людям, которые живут в Украине, язык надо знать, но одновременно гарантировать свободу говорить на том языке, на котором хочешь».
«Независимость приобретают не только поэты и писатели. Потом к власти приходят те, которые служили предыдущей власти, а теперь являются патриотами нового государства...».
«Украина – продукт европейской идентичности. Без Византии не было бы Украины, но и без Европы не было бы Украины».
