Еженедельно мой родной город на Западной Украине будят колокола десятка церквей — люди идут на службу Божью. Все быстро разбегаются по «своим» церквам: кто-то в греко-католическую, другие Киевского патриархата или Московского.
С самого детства меня учили основам христианства, учили молитвам, и мы с родителями еженедельно ходили в церковь. Так и до сих пор. Лишь в сознательном возрасте я начала обращать внимание на названия церквей: автокефальная, греко-католическая, московская и тому подобное. В своем родном городе я ходжу в Украинскую автокефальную церковь, в Киеве я являюсь прихожанкой Киевского патриархата, а у бабушки в селе на Пасху должна идти в храм Московского патриархата, потому что там только одна церковь. В целом, большой разницы нет: везде одни и те же молитвы, обряды, каноны, и священники в проповедях распространяют Христово учение. Однако в церкви Московского патриархата я всегда слышала службу на старославянском, а во время посещений Почаевской лавры почувствовала откровенную дискриминацию прихожан по тому принципу , какую церковь они посещают. Если ходишь в «неканоническую», то есть Киевского патриархата, пожертвовать за здоровье должен больше.
Поэтому возникает проблема: почему украинцы не могут ходить в одну церковь? Чтобы не было борьбы за приход, полемики относительно того, какая церковь более правильна или неправильна. Сплоченность религиозной общины является большим движителем общественно-политического процесса, распространения государственно созидательных идей. Запрос на это есть, потому что после Революции Достоинства начался процесс осознания того, что в единстве идей и взглядов лежит большая сила. Представители разных конфессий в настоящее время активно реагируют на все значимые общественные события. Вспомним только, звон колоколов Михайловского собора во время разгона студентов на Майдане, или же когда этот монастырь стал пристанищем и госпиталем для раненых. Большое количество священнослужителей разных конфессий стали капелланами в зоне АТО, многие из них дали пристанище переселенцам с востока.
Примером единодушия в конфессиональном вопросе является соседняя Польша, где 90% населения являются католиками. Поляки опережают нас в экономическом и политическом развитии и настойчивости в их национальной принадлежности, и единство у них на высоте.
Однако украинская социология тоже утешает. По результатам исследования Центра Разумкова, к православным себя относят 64,7% украинцев. Наибольшее количество православных идентифицирует себя с УПЦ Киевского патриархата, а 23,3% относят себя к УПЦ Московского патриархата.
Многообразие церквей не является пагубным для общества. Свобода конфессионального выбора должна быть. Однако речь идет о церкви, которую будет поддерживать большинство общества и которая будет давать фундаментальные моральные ценности для построения гражданского общества. Если бы она была, то многих современных украинских проблем можно было бы избежать.
Сегодня Украина уже предприняла важный шаг к конфессиональной независимости. К годовщине Крещения Руси Украина может получить Томос от Константинопольского патриархата относительно создания автокефальной поместной церкви. 19 апреля Верховная Рада поддержала инициативу Порошенко об обращении относительно этого вопроса к Вселенскому патриарху.
Однако большой проблемой является присутствие в Украине российской церкви, или, как они себя называют, Украинской православной церкви Московского патриархата. Эта конфессия не признает Киевского патриархата, называет его неканоническим, а на его главу, патриарха Филарета, наложена анафема. Тем более, патриарх Русской православной церкви Кирилл в ноябре 2016 года заявил, что РПЦ никогда не согласится на независимость Украинской церкви.
Тезис о том, что нет разницы, в какую церковь ходить, ведь Бог один — в нашем случае имеет один нюанс. Разве можно ходить в храм, где во время молитвы вспоминают Кирилла, или давать пожертвования, которые поедут в Москву и станут «гуманитарной» помощью на Донбассе, можно ли доверять священнику, который не уважает мою страну и ее героев, прикрываясь миром между братскими народами. Но все мы хотели бы мира, но справедливого.
Для России мы всегда останемся в приоритете, и здесь ее влияние ощутимо больше всего. Например, Грузинскую православную церковь Москва признала в 1943 году, а только через 45 лет — Константинополь. Также свои митрополии имеют такие страны как Болгария, Сербия, Молдова, Румыния, а государство в самом центре Европы, до сих пор зависимо от своего же агрессора. Потому что для России не только украинская церковь неканоническая, но и наша независимость — исключение из правил, что они активно уже 4 года пытаются исправить.
Чтобы построить крепкое государство, нам нужна своя церковь. Идет речь не только о единстве украинских православных, но и о духовном здоровье нации, пропагандировании нашей культуры и традиций.
«От воспитательной силы Церкви в каком-то крае или народе, от напряженности воспитательного труда духовенства с молодежью и в проповедовании Евангелия и объяснении христианских добродетелей в большой степени зависит могущество родины», — писал Андрей Шептицкий. И эта церковь должна быть единой в своем учении, в распространении одинаковых ценностей, которые будут основой развития гражданского общества и крепкого государства. Создание поместной православной церкви — одна из главных духовно-ценностных реформ для Украины.
