Затевая провокацию в Азовском море, российское руководство решало несколько задач как внутри страны, так и на международной арене. Очевидное падение рейтинга президента Путина заставляло Кремль искать какой-то повод для стимула граждан поддержать президента. Выбор не особенно велик, так как экономика и финансы не в том состоянии, чтобы существенно поднять жизненный уровень населения. Да и цены на нефть и, как следствие, на газ тоже не внушают особого оптимизма.
Остается очередная маленькая и победоносная авантюра, что и было сделано с грацией строительного башенного крана. Однако пропагандистский фактор при всей значимости не является основным. В данный момент для Москвы очень важно было выяснить насколько Украина готова к отражению агрессии на суше.
По московским властным коридорам бродят легенды, что народ устал от войны, не поддерживает президента Порошенко и ждет прихода после мартовских выборов так называемого договороспособного президента. Конкретные фигуры обозначены и неоднократно назывались на федеральных каналах.
По этой логике агрессия в Азовском море должна была сыграть в пользу так называемой партии мира в Украине. Для ее поддержки и задумана определенная концентрация российских войск на наших границах и угрозы начать пробивать сухопутный коридор в Крым.
Проблема Москвы в том, что после экологической катастрофы в Армянске стала очевидной возрастающая проблема воды для полуострова. Ее всегда в Крыму не хватало, но до российской аннексии большая часть потребностей удовлетворялась за счет поставок по Северо-Крымскому каналу из Днепра. После его перекрытия в Крыму смело заявили об использовании подземных вод, но дефицит не только не уменьшился, а продолжает расти.
В силу этого, в Москве все чаще говорят о необходимости проведения наземной операции, и захватить еще одну часть украинской территории вплоть до Каховки и тем самым снова поставлять воду по каналу. В определенной мере инцидент в Азовском море должен был показать, во-первых, готовность Украины к защите и отражению очередной фазы агрессии и, во-вторых, степень поддержки ее со стороны западных партнеров. Киев показал, что готов обороняться, а Запад в очередной раз не оправдал московских надежд.
К немалому разочарованию Кремля ее надежды не оправдали также и так называемые союзники по ОДКБ. На всем бывшем советском пространстве никто полностью не поддержал Москву в ее агрессивных действиях в Азовском море.
По периметру российской границы соседей можно разделить на несколько групп.
Первая. Проукраинскую и соответственно антироссийскую позицию занимают, кроме стран Балтии, Грузия и Молдова. В Кишиневе МИД заявил, что признает «суверенитет и территориальную целостность Украины, ее права на использование международных вод», а также «решительно осудил любые проявления агрессии и провокации, подрывающие региональную безопасность». Соответственно в Тбилиси полностью поддержали Украину, демонстрируя, что отношения между нашими странами близки к союзническим.
Вторая. В международных организациях, в частности, в Совете Безопасности ООН голосуют за российские проекты, но в остальном отделываются невнятными призывами за меры по деэскалации напряженности. Так поступил Казахстан, а Армения проголосовала, но никаких заявлений не сделала. Похоже, что не обошлось без влияния армянской диаспоры в Украине. Не в ее интересах откровенно пророссийская позиция Еревана. К тому же приближение выборов в Армении заставляет главных претендентов на места в парламенте быть очень осторожными в выражении пророссийских симпатий.
Третья. Азербайджан, который не может идти, по понятным соображениям, на конфронтацию с Россией, но и не хочет терять хороших отношений с Украиной, промолчал. Аналогично поступила и нейтральная Туркмения. В Ташкенте при каждом удобном случае называют Россию главным партнером, но поддерживать ее не захотели. Просто отмолчались.
Четвертая. Здесь находится группа союзных России стран по ОДКБ. Их Москва проинформировала о своей позиции по азовскому столкновению. Однако ни из Бишкека, ни из Душанбе никакой реакции не последовало.
Еще большее раздражение в Белокаменной вызывает поведение бацьки Лукашенко. Беларусь ограничилась поддержкой российской резолюции в СБ ООН, а потом взяла длительную паузу. Только после того, как терпение Москвы готово было лопнуть, министр иностранных дел Беларуси Владимир Макей заявил о готовности Минска «внести свой вклад... в разрядку той напряженности, которая сегодня, к сожалению, присутствует в нашем регионе». И на этом все.
Если отвлечься от дипломатических выражений и красноречивого молчания, то налицо явное нежелание так называемых союзников и партнеров Москвы ее поддерживать.
По большому счету это не новость. В ходе обострения санкционного противостояния ближайшие союзники по Евразийскому экономическому союзу (ЕАЭС) Беларусь и Казахстан повели собственную политику. При этом она не только не совпадала с российской, но часто ей противоречила. И Минск, и Астана не только в заявлениях, но и конкретными действиями давали понять Москве, что ее проблемы с западными странами их не касаются и пусть Кремль не ждет от них никакой солидарности.
В Москве попытались включить механизм ограничений в торговле с Казахстаном и Беларусью, но натолкнулись на жесткий ответ. В том числе и в политической сфере. В самый разгар санкционного противостояния президент Казахстана Нурсултан Назарбаев во время своего визита в Вашингтон сделал все возможное, чтобы дистанцироваться от России.
Бацько Лукашенко на Запад не ездил, но его министр иностранных дел также всюду давал понять, что Минск ведет собственную политику и она не равнозначна российской. Москва занимается конфронтацией с Западом, а Минск настроен на развитие отношений с ним.
Азовская агрессия в очередной раз показала, что Россия осталась без друзей и союзников. Никто из них не желает в угоду московской агрессивности ставить под угрозу свои отношения с Украиной и более того, с западными странами.
Не стоит ожидать, что кроме Кишинева и Тбилиси кто-то открыто будет поддерживать Киев. Слишком опасаются они московской агрессивности. Тем не менее, даже красноречивое молчание их для нас очень важно. Это элемент дипломатической изоляции Москвы. Судя по нервной реакции в Первопрестольной, там прекрасно осознают к чему, пусть и медленно, но идет дело.
