Московские «консультанты» в Украине, даже когда стремятся выдумать что-то оригинальное, подсознательно склоняются к использованию наработанных в России методов правления, потому что убеждены (опять-таки, на уровне ментальных установок), что Украина ненамного отличается от Тамбовской или Челябинской областей. Временами это незнание Украины, даже больше, нежелание ее знать выливается в смешные формы. Скажем, буквально на следующий день после провозглашения создания ВО «Майдан», инициаторы «антимайданных» акций со стороны Партии регионов решили сколотить и свою общественную организацию, назвав ее «Площа єднання». Чем лишний раз доказали, что в нынешней властной команде решения готовят московские «старшие братья», так как даже в Донецке знают, что такое майдан, что это не просто территория, а традиционный смысловой центр украинского населенного пункта, где собираются граждане для решения важнейших проблем.
Поэтому следует постоянно учитывать важную роль московских «консультантов» в украинской политической жизни, потому что это дает нам ключи к пониманию многих, на первый взгляд, абсурдных действий действующей власти, начиная с последней декады ноября. Уже внезапное прекращение евроинтеграционных процессов решением Кабмина является свидетельством того, что власть действовала в пределах устойчивой московской парадигмы: «верхи» делают то, что считают нужным, временами изменяя политический курс на 180о, а народ (за исключением небольшого числа «баламутов-отщепенцев») коленопреклоненно благодарит эти верхи за их неземную мудрость и послушно выполняет все, что ему прикажут (хотя потом, дома на кухне, «за рюмкой чая», ругает «бояр» на все заставки, не трогая при этом сакрального «царя». Обратите внимание: не случайно решение об остановке евроинтеграции у нас принимали именно «бояре», то есть правительство, а «царь» в это время продолжал что-то рассказывать о неизменности европейского курса Украины).
Но и «консультанты», и их подопечные просчитались. Украина — действительно не Россия. «Баламутов» оказалось слишком много, миллионы украинцев восприняли демарш правительства Азарова как тяжелую личную обиду. Тогда была применена другая, также уже наработанная московская технология: побольше насилия против киевского Евромайдана. Если будет убедительно продемонстрировано преимущество оснащенных по последнему слову полицейской техники «беркутов» над безоружными манифестантами, то киевляне и жители других городов испугаются и спрячутся по щелям. Но реакция украинцев оказалась вовсе не такой, как у абсолютного большинства москвичей (это потом с удивлением и восторгом не раз отмечали российские оппозиционеры). Но «консультанты» и консультируемые не угомонились: они опять попробовали разогнать Евромайдан, то есть опять применить в Киеве московские политтехнологии. Результаты общеизвестны.
Почему так происходит? Конечно, можно вспомнить историю. Так, традиционной украинской бедой было и осталось атаманство — и именно оно стала одной из главных причин того, что в 1918-21 годах независимость Украины все же не утвердилась. Однако в то же время не забываем, что об это атаманство обломали зубы как Белая, так и Красная армии, и только введение Лениным и Троцким НЭПа и политики украинизации, то есть отход от собственных догматов, позволил им преодолеть сопротивление атаманов. И еще не забываем, что традиционное украинское хуторянство тоже не такое простое, так как поговорка: «Моя хата с краю» имеет продолжение: «Я первым стреляю»...
Кроме того, можно вспомнить, что Кронштадтское восстание 1921 года возглавил матрос Степан Петриченко. И не случайно, по-видимому, два самых рьяных лидера российской оппозиции — Эдуард Лимонов (Савенко) и Алексей Навальный — имеют украинские корни, хотя и действуют как русские националисты.
Но главное, очевидно, в другом. В разнице болевого порога основной массы украинцев и россиян.
Есть такой медицинский термин — болевой порог. Речь идет об уровне раздражения, причиняемом нервной системе, при котором человек чувствует боль. Болевой порог индивидуален для каждого; один и тот же внешний раздражительный фактор может у разных людей вызывать как незначительную, так и сильную боль. Если при минимальном влиянии на человека ему уже больно, то у него низкий болевой порог, если же влияние, которое причиняет боль, достаточно сильное, то болевой порог высокий. Повторная стимуляция ведет к изменению болевого порога, человек привыкает к неприятному раздражителю и не реагирует на него.
Пока что шла речь о физической боли. Но есть и боль душевная, не напрасно же говорят «болит душа», и это не просто метафора — от такой боли человек может заболеть, стать недееспособным. Хотя и физическая боль также временами имеет психогенный характер, не связанный напрямую с травмами или воспалениями. И все же душевная боль вызывается не в последнюю очередь социальными факторами и является не только и не столько индивидуальным, сколько групповым, коллективным, общим явлением. При этом здесь также существует свой болевой порог — достижение его становится причиной активного действия определенных общественных групп, объединенных общими ценностями и идеалами.
Поэтому украинские события последней декады ноября и всего декабря наглядно засвидетельствовали, что у миллионов граждан страны болевой порог во втором смысле этого понятия достаточно низкий. Похоже, это стало неожиданностью для тех, кто был намерен действовать в Украине по московским рецептам.
А вот в России этот порог высокий, что и засвидетельствовала реакция общества на теракты конца декабря 2013 года (два взрыва в Волгограде и один в Пятигорске, в целом погибло 37 человек). Но. «Это немногих трогает: рестораны и бары полны, организаторы концертов и шоу даже не кривятся, сами события сползают с первых страниц СМИ за считанные часы», — отметил на сайте «Новой газеты» Валерий Ширяев. — Граждане Израиля, живя от теракта до теракта на протяжении десятилетий, выработали свою норму поведения: жизнь продолжается, несмотря ни на что, — часто демонстративно, но с болью в душе. В России же жизнь не замечает ничего вокруг...».
Что же, имперское величие всегда требовало и требует жертв. Постоянная же погоня за таким величием и склонность власти к формуле «цель оправдывает средства» имеет катастрофические последствия для общества, которое становится бесчеловечным. Упомянутый уже Валерий Ширяев, который хорошо знает своих сограждан, с горечью отметил, что всероссийский траур по жертвам предновогодних терактов был бы негативно воспринят основной массой россиян: «Если все население России в новогоднюю ночь останется без развлекательных шоу, которые составляют, например, в провинции основное содержание нехитрой семейной программы в ночь с 31.12.2013 на 01.01.2014, то теракты будут иметь оглушительный резонанс за каждым праздничным столом. Да, меньше пострадает «креативная» часть населения, но к ней и террористам нет дела — все другие россияне, наблюдая гипотетические скрипичные концерты, могут только пить и ругать власть». Поэтому Путин знал, с кем имеет дело, — и не объявил траур: что там какие-то десятки погибших, салат «оливье» и «голубой огонек» более важны...
Поэтому, как мы наглядно видим на российском примере, повышение болевого порога — вещь, которая может быть опасной и тогда, когда идет речь о физической боли, и когда — о душевной. Ведь в организме боль выполняет важную регуляторную функцию, сигнализируя об опасных травмах и об обострении внутренних болезней. Так же происходит и с внутренним миром личности: когда возникает душевная боль, это означает дисгармонию то ли частной, то ли социальной жизни, или обеих вместе. С низким болевым порогом жить сложно, но это дает возможность быстрой реакции на ситуацию.
Если же болевой порог в случае, когда идет речь о душевной боли, высокий, то о человеке говорят, что он бесчувственный, бездушный, бессердечный. Когда же бессердечие становится массовым социальным явлением, то это уже опасно, и не в последнюю очередь — для самих носителей бессердечия. А также для тех, кто во имя своих корыстных целей настойчиво повышал общественный болевой порог. В России нечувствительность общества к чужим страданиям, уверен, еще срезонирует очень неприятным для власть предержащих образом. А поэтому те, кто теперь экспериментирует с болевым порогом украинцев и хотел бы видеть их души максимально нечувствительными к чужим страданиям и привычными к общественному насилию, очень и очень рискуют. Ох, не стоит делать миллионы украинцев бессердечными.
