«Мне не очень нравится, что мы сейчас используем термин «кризис» для того, чтобы обозначить ситуацию. На мой взгляд, мы должны воспринимать эту пандемию как реальную войну. Потому что мы жертвы. Большое количество людей потеряли жизнь из-за этой пандемию... Люди погибают. Это значит, что мы должны использовать очень комплексные меры, в том числе и военные (что возможно!), для войны с пандемией. Мы еще не имеем уверенности относительно причин появления этой пандемии. Если мы будем честными перед собой, то скажем: мы не имеем уверенности на 100% относительно того, что было первым импульсом... Возможно, после ядерного оружия это будет самая большая угроза для будущих поколений. Может, не сейчас, может через 50—100 лет — но это очень опасно (речь идет о гипотезе, что COVID-19 мог «вырваться» из лаборатории, работавшей над биологическим оружием. — С.Г.). Мне кажется, что в будущем наши военные лидеры и эксперты будут думать над оборонной политикой в этом контексте. Сейчас мы думаем не об обороне. Думаем, как выжить, как остаться в живых. Но завтра и послезавтра придется думать и о будущем... По моему личному мнению, эта угроза даже больше, чем ядерная война... На самом деле остается все еще много неизвестного в этом новейшем кризисе. Мы должны быть очень бдительными, открытыми».
Это — фрагмент из выступления Богуслава Пацека, генерал-лейтенанта в отставке, профессора Ягеллонского университета, бывшего ректора Национальной академии обороны Польши на недавнем Львовском форуме. В чем-то с генералом можно согласиться, в чем-то — нет, но главные его тезисы, на мой взгляд, бесспорны. Пандемия COVID-19 действительно соизмерима с войной и может в определенном смысле считаться ею; военные мероприятия (прежде всего военное и чрезвычайное положение, привлечение армейцев в критических ситуациях, мобилизация медиков и т.д.) для борьбы с пандемией можно и нужно использовать; несмотря на то, каким на самом деле был первоисточник распространения коронавируса, стала наглядной угроза биологической войны, которая априори является глобальной; первые уроки этой войны следует анализировать, как говорится, «на ходу»; и, наконец, как подчеркнул в своем выступлении Богуслав Пацек, «одна из причин нынешней ситуации — то, что мы уже давно и очень активно воюем с природой».
Могут сказать: а чего это польский отставной генерал учит нас, пусть он лучше воспитывает власть третьей Речи Посполитой, ведь это государство в октябре оказалась в критической, а в ноябре — почти катастрофической ситуации. За сутки 13 ноября, накануне уикенда, зафиксировано 25 500 новых случаев инфицирования коронавирусом, а умерли около 500 человек. В больницах Польши сейчас находится 22 с лишним тысяч человек, подключены к аппаратам ИВЛ 2126 пациентов. В целом же количество инфицированных в этой стране с начала пандемии составляет почти 700 тыс. человек, более 10 тыс. умерли. Тем временем в Украине ситуация вроде бы несколько лучше — в течение 13 ноября число инфицированных достигло 12 500 (всего 536 000), число умерших — почти 200, а вот на больничных койках сейчас находится 28 500 пациентов... Ну, а идея о «выращенном» в военной лаборатории COVID-19 — это конспирология! Военные же методы борьбы с пандемией несовместимы с демократией, не так ли?
Нет, не так. Начнем с «конспирологии» (она же «теория заговора»). Этот ярлык зачастую навешивают на гипотетические предположения журналистов, историков и политологов относительно тайной деятельности правительств, спецслужб и военных ведомств — прежде всего авторитарных и тоталитарных государств. В современной России официальная политология и историография обозначают этим термином все, что не вписывается в рамки установленного еще во времена Сталина и Брежнева канона объяснения значимых событий ХХ—ХХI веков. Мол, это больше, чем основанные на мифологических постулатах квазитеории. Однако разве подрывная зарубежная деятельность спецслужб СССР, а затем России — это миф? Разве агрессивность Кремля — это мифологема? Разве выдумкой была подготовка в течение двух десятилетий оккупации Крыма? А тем временем тех, кто буквально кричал, призывая киевскую власть действовать на опережение российской оккупации, называли «конспирологами» ... Однако польский генерал и не утверждает, что COVID-19 искусственно созданный; он подчеркивает другое — что нужно хорошо разобраться в этой истории и быть готовыми к тому, что кто-то попытается использовать биологическое оружие в своих политических интересах, чтобы поставить мир на колени, а потому следует иметь защиту от таких попыток. Думает ли кто-то об этом в Украине? Риторический вопрос ...
Теперь о военных методах преодоления пандемии. Общеизвестно, что их в первой половине 2020 применил коммунистический Китай. И преуспел. Конечно, официальным цифрам заболевших и умерших вряд ли приходится доверять (о реальном положении вещей в Китае не раз писал в «Дне» мой коллега профессор Соколов). Но остается фактом то, что уже несколько месяцев COVID-19 в этом государстве, образно говоря, загнан в тупик. Сейчас там болеют 385 человек, из них трое — серьезно. Даже если реальные цифры больше в несколько раз, это все равно феноменальное достижение, ведь фактом является быстрое восстановление китайской экономики; это единственная «крупная экономика» мира, которая со средины года начала рост и увеличивает его темпы. Конечно, во всем брать пример с Китая или Вьетнама не приходится. Однако задействовать военнослужащих в срочной достройке заброшенных сооружений (сколько их по Украине!) для госпиталей, их оснащения необходимым оборудованием, как говорится, сам Бог велел. Но ... Не говорю уже о мобилизации интернов и студентов-медиков и их обучении всему необходимому для лечения больных COVID-19 (соответственно, интернов и старшекурсников — как врачей, студентов младших курсов — как среднего медперсонала). Я об этих элементарных вещах начал писать в «Дне» более полугода назад. И снова «но». В итоге имеем то, что имеем — министр Степанов перед тем, как слечь с коронавирусом, заявил, что до конца месяца Украина развернет еще десятки тысяч коек для больных COVID-19, хотя далеко не все они будут оснащены медицинским кислородом, но уже через месяц медперсонала не будет хватать. Это о том, что реальное число больных быстро растет (главный санитарный врач Ляшко в студии Радио «Свобода» отметил, что на самом деле таких больных примерно втрое больше, чем официально зарегистрировано, а биофизик, доктор наук Семен Есилевский вскоре в той же студии возразил — больных реально в десять раз больше официальных показателей, потому что сделать соответствующие тесты — это большая проблема, но об этом в другой раз). По оценкам Есилевского, самый оптимистический сценарий течения пандемии в Украине — то есть в случае, если будет кому лечить, — приведет к 70—80 тысячам смертей до угасания распространения COVID-19. А если некому будет и где лечить?
И еще о Польше. С опозданием, но все же там с 7 ноября введены серьезные ограничения: закрылись учреждения культуры и торговли (кроме аптек и продовольственных магазинов), ученики 1—3 классов перешли на дистанционное обучение, запрещены собрания в количестве более пяти человек. Правительство создает дополнительные обеспеченные оборудованием и медперсоналом временные больницы для пациентов с COVID-19 во всех 16 воеводствах страны. Все они должны заработать с конца ноября. В Украине же продолжается чуть ли не сумасшедшее шоу: мэры ряда городов отказываются соблюдать карантин выходного дня, зато полиция заставляет их это делать, даже выламывает двери ресторанов, которые нарушают режим, разгоняет посетителей фитнес-клубов, и даже закрывает выставку кошек в столице и штрафует ее организаторов... А вместе с тем в тех же городах, где нарушается карантин выходного дня, проходит второй тур выборов мэров (напомню, что перед первым туром местных выборов в сутки фиксировалось лишь семь тысяч зараженных COVID-19, а сколько имеем сейчас и будем иметь вскоре, в том числе в результате «праздника демократии»?).
Иными словами, действующая в Украине власть, кажется, уже начала понимать, что на востоке страны идет война, для окончания которой мало «просто перестать стрелять». Однако она никак не поймет, что параллельно с этим развернулась и другая война — с COVID-19, и развернулась она еще весной. А на войне как на войне — без мобилизации человеческих, финансовых и материальных ресурсов никак не обойтись. И в этом генерал Богуслав Пацек прав. Однако пока до такой мобилизации, похоже, далеко, а тем временем COVID-19 продолжает наступление...
