На днях венгерская журналистка меня спросила: а почему у вас называют сегодняшние события на Майдане «революцией»? Массовые протесты — это еще не революция. Даже если изменится имя высокопоставленных чиновников в результате этих протестов — это не революция. Революция перезагружает систему, приносит новую повестку дня.
В украинском контексте события на Майдане можно называть революцией авансом. Революцией, которая должна принести сквозную европеизацию — и в вопросе политической ответственности, и в вопросе защиты достоинства человека, и в вопросе экономической интеграции.
Получается, что украинская революция может стать европейской революцией. Уникальность событий сегодняшней Украины заключается в том, что она возвращает к переосмыслению роли миссии самих европейцев. Мы возвращаем их к вере, которую они начали понемногу терять. Веры в их же ценности. Не секрет, что финансовый кризис, который грянул в 2008 году, начала расширять круг евроскептиков: легко любить Европу, когда она тебя способна подкупить. Молодые французы, итальянцы, греки очень часто сетуют на Евросоюз — а что он нам дает?! И забывают о главном: он дал мир, которого Европа не знала веками; он принес защищенность каждому гражданину; он дал равные возможности. То, что есть у них; то, чего нет у нас, у большей части человечества.
К хорошему быстро привыкаешь. Граждане ЕС воспринимают как должное то, за что другим приходится еще бороться. Украинцы напомнили всей Европе, в чем ее ценность. Украина предоставила дополнительный аргумент «за объединенную Европу» высоким евробюрократам, французским, немецким или испанским политикам, рядовому поляку, финну, португальцу.
Но сейчас важно, чтобы ЕС не остановился на этом самолюбовании собственным значением. Теперь нужна помощь и украинцам. И совсем не на уровне деклараций, похвалы за европейский выбор.
Ситуация в Украине с каждым днем становится все более непредсказуемой и неконтролируемой. Европейская революция может стать кровавой. И не факт, что победим в этом кровопролитии мы, сами украинцы. Не факт, что победят европейцы.
Майдан в Украине — это место пересечения интересов глобальных актеров, это платформа, на которой незаметно играют стратегические партнеры страны. Очень важно, чтобы в борьбе света и тьмы внутри Украины не победила тьма извне страны. Конечно, я не имею в виду западные государства.
В Украине — патовая ситуация. Ситуация подошла к пределу — или они нас, или мы их. Возможно, пришло время для «старых» европейцев показать высший класс и мудрость собственной дипломатии для «новых» европейцев. Начать переговоры можно с того, что можно решить быстро: независимое расследование событий ночи 30 ноября с обязательным наказанием виновных; прекращение преследования всех, кто уже попал под каток репрессий за участие в протестах; более широкие переговоры сторон конфликта при посредничестве представителей ЕС, итогом этого круглого стола должно стать подписание Соглашения об ассоциации.
Радикальный сценарий выглядит сейчас безальтернативным. Власть, мягко говоря, наломала дров. Бесспорно, именно ей следовало бы сделать первый шаг. Однако призывающим к внеполитическому решению кризиса стоит помнить, что часто тот, кто начинает террор, сам и утопает в крови. Робеспьер, лицо Французской революции, вряд ли мог подозревать, что только за четыре года он сам станет жертвой машины террора, за которую сначала выступал. Годами позже историки будут писать: Франция достигла бы своих демократических целей и без кровопролития. Французская революция стала символом всего мира. Украинский Майдан становится символом новейшей Европы. От того, какие решения мы (каждый из нас, рядовых украинцев; украинские политики всех цветов; чиновники США и ЕС) будем принимать в последующие дни, зависит, каким он станет для истории — потерянным шансом или ключевой вехой. Мое решение — быть, бесспорно, с Майданом, куда сей час, после написания и отправляюсь.
