Неформальная встреча Владимира Путина и Александра Лукашенко в Сочи совпала с объявлени-ем руководством Евросоюза, после встречи министров иностранных дел ЕС, о введении новых санкций против России в связи с отравлением и осуждением Алексея Навального, а также о нача-ле разработки санкций против Белоруссии. Думаю, что неслучайно два последних диктатора Ев-ропы решили встретиться именно в тот день, когда должно было быть объявлено о санкциях ЕС против Москвы и Минска. Таким незамысловатым образом Путин и Лукашенко хотели продемонстрировать Брюсселю, что им нет дела до Евросоюза и что их собственный союз в виде Союзного государства вполне самодостаточен, и плевать они хотели на санкции. Владимир Владимирович и Александр Григорьевич расслаблялись без галстуков, катались на лыжах, обедали, в общем, пили чашу жизни по полной, общаясь более шести часов и демонстрируя на публику дружбу и единство. О достижении каких-либо конкретных договоренностей и заключении новых российско-белорусских соглашений не сообщалось, да и цель встречи была чисто демонстрационной. Путин подчеркнул, что «тот уровень взаимодействия, стратегического партнёрства, союзничества — он подтверждается. Россия остаётся самым крупным торгово-экономическим партнёром Белоруссии — около 50 процентов. Мы самый крупный инвестор — свыше четырёх миллиардов долларов проинвестировано российскими партнёрами в белорусскую экономику». Лукашенко же простодушно делал упор на то, что «наше даже внешнее — и одежда, и прочее — говорит о том, что это серьёзные переговоры в обычной одежде, говорит о том, что мы просто близкие люди. У нас очень близкие народы, очень близкие страны, и мы вполне можем в любой форме обсуждать наши серьёзные проблемы. Выдумывать ничего не надо — мы немало сделали с Вами, и правительства работали до сих пор. Мы аж 33, по-моему, направления обозначили — помните эти «дорожные карты», которые мы выработали».
Сейчас, когда из-за жестких репрессивных мер властей, но главным образом — из-за морозной зимы массовые протестные акции и в России, и в Белоруссии временно прекратились, оба дикта-тора чувствуют себя вполне уверенно. Правда, для Путина оборотная сторона стабилизации ситуации в Белоруссии заключается в том, что теперь Лукашенко точно никуда уходить не собирается, и проект по приходу к власти в Минске пророссийского президента или премьер-министра и последующего поглощения Россией Белоруссии придется на время отложить. При этом российские деньги в белорусскую экономику все равно придется вкладывать, чтобы не допустить ее краха.
Что же касается новых европейских санкций против России, то, несмотря на предшествовавшую заседанию министров иностранных дел грозную риторику, они по-прежнему носят по большей части символический характер. Думаю, что здесь дело не столько в организованной Москвой кампании давления на Брюссель, включавшей угрозы порвать все связи с Евросоюзом в случае введения санкций, разрушительных для российской экономики (разрыв отношений принес бы больше ущерба России, чем ЕС), сколько в интересах европейских банков и бизнес-групп, которым оказываются необходимиы «грязные» российские деньги. Хотя нельзя сказать, что европейцы совсем уж не боятся политических последствий в случае введения радикальных антироссийских санкций. Так или иначе, но министры иностранных дел стран Европейского союза на встрече в Брюсселе договорились о том, что надо ввести новые санкции против российских официальных лиц, причастных к решению российских судов отправить в колонию оппозиционера Алексея Навального и к жестокому подавлению акций протеста за его освобождение. При этом глава европейской дипломатии Жозеп Боррель подтвердил, что санкции против российских бизнесменов из «ближнего круга» Путина, к чему призывал Навальный и руководство Фонда борьбы с коррупцией, вводиться не будут, сославшись на наличие неких юридических препятствий для подобных санкций. Он также подчеркнул, что Евросоюз намерен впервые «применить новый режим санкций за нарушение прав человека». Конкретный список лиц, подпадающих под новые санкции, должен быть составлен в течение недели. По имеющейся информации, в него могут попасть глава Следственного комитета Александр Бастрыкин, директор Росгвардии Виктор Золотов, генеральный прокурор Игорь Краснов и директор ФСИН Александр Калашников. Данный список может быть утвержден, с введением соответствующих санкций, уже в марте.
Что сказать по этому поводу? Указанные высокопоставленные чиновники, возможно, имеют ка-кие-то активы в странах Евросоюза. Но они, скорее всего, записаны на подставных лиц, и их поиск, во всяком случае, потребует значительного времени и усилий. Что же касается возможных поездок Бастрыкина, Золотова и прочих в государства Евросоюза, то, как показывает опыт, применительно к тем российским чиновникам, которые уже оказались в европейских санкционных списках, санкции приостанавливались в случае, если чиновники приезжали в ЕС в составе официальных делегаций. Главное же, если какие-то активы Бастрыкина, Золотова и компании все же будут найдены и заморожены (или даже конфискованы), это не окажет ровным счетом никакого влияния на политику Владимира Путина, равно как и на российскую экономику, поскольку размер этих активов, по сравнению с активами Роттенберга, Вексельберга или Дерипаски, просто мизерный. Пострадавшие же получат щедрые компенсации из российского бюджета. Правда, значительную часть своих активов приближенные к Путину бизнесмены хранят не в странах Евросоюза, а в Англии. И не исключено, что Борис Джонсон в ближайшее время введет против России более серьезные санкции, чем Евросоюз.
Лидеры протестов в России и Белоруссии анонсировали их возобновление в конце марта, когда предположительно должны уйти морозы. Тут надо иметь в виду некоторую разницу между протестами в двух странах. В Белоруссии нет какого-то одного ярко выраженного лидера протестного движения. Таковым не является ни один из находящихся в заключении бывших соперников Лукашенко на президентских выборах, равно как и жена одного из них Светлана Тихановская, лишь формально возглавляющая белорусский протест, и то больше в качестве его представителя за пределами Белоруссии. В России же протест персонифицируется вокруг фигуры Алексея Навального, и первым требованием протестующих, равно как и западной дипломатии, является его немедленное освобождение. Поэтому у Путина остается большой соблазн решить проблему Навального самым радикальным образом — посредством физического устранения российского оппозиционера.
