Российская власть еще с конца 2016 года пыталась определиться, как ей следует относиться к 100-летнему юбилею революции 1917 года, однако вплоть до самого дня 7 ноября 2017 года так до конца и не поняла, что именно этот юбилей должен значить для нее самой и для России в целом. Первоначально президент Владимир Путин предложил отпраздновать юбилей революции под флагом примирения, взаимного прощения и согласия бывших противников в гражданской войне и их духовных наследников в современности. Однако из этой затеи ничего не вышло, поскольку очень быстро выяснилось, что различные политические силы относятся к событиям 1917—1922 годов на территории бывшей Российской империи диаметрально противоположно.
Коммунисты и другие левые партии и группировки, даже с учетом того, что партию Зюганова назвать левой можно лишь условно, утверждают, что Октябрьская революция была одним из величайших событий во всемирной истории, что она открыла возможности для строительства первого в истории общества подлинного равенства, которое в будущем должно было обеспечить процветание всех жителей Советского Союза, а в перспективе — и жителей всего мира. Февральская же революция рассматривается левыми как буржуазно-демократическая революция, свергнувшая самодержавие и открывшая дорогу для Великого Октября. Но вот контрреволюция, совершенная в 1991 году иностранными (американскими) агентами Горбачевым и Ельциным, привела к развалу СССР и прекращению движения по светлому пути к коммунизму.
Противоположную точку зрения отстаивают монархисты и православные фундаменталисты. Они вообще не приемлют сам термин «революция». Для них события 1917—1922 годов — это новая Смута или Большая Смута. Российское самодержавие, понятное дело, в Смуте ничуть не повинно. Смута — результат происков иностранцев, для которых геополитическое возвышение России — кость в горле. Правда, насчет конкретных держав, устроивших революцию-смуту, сохраняются разногласия. Одни указывают на Германию, как на главного противника России, заинтересованного в приходе к власти разрушителей-большевиков. Другие предпочитают, с учетом сегодняшней политической конъюнктуры, указывать на Англию с Америкой, которые будто бы чрезвычайно опасались своего союзника — Россию и только и думали, как бы ей побольше насолить, да перестарались, приведя к власти большевиков.
Понятно, что при подобных разногласиях сделать юбилей праздником примирения и прощения не получилось. Единственным следом этих планов остался памятник примирения, который должны открыть в оккупированном Севастополе. На нем будут брататься красноармеец (или красный командир) и белый юнкер (или белый офицер). Против такого памятника категорически выступают коммунисты, примиряться не желающие, и под их давлением местные власти уже хотят переименовать будущий памятник примирения в памятник единения России. Но не только коммунисты, но и потомки белогвардейцев от такой идеи совсем не в восторге. Действительно, данный памятник выглядит вполне нелепо. В свое время я с иронией предлагал поставить в Волгограде (бывшем Царицыне и Сталинграде) памятник «Сталин и Врангель обдумывают совместный поход против белополяков». Но оказалось, что Российское Военно-историческое общество восприняло подобную идею на полном серьезе.
В результате Российское государство постаралось максимально дистанцироваться от юбилея революции, по крайней мере, в публичном пространстве. Также отказались от первоначального плана более или менее равномерно разбросать юбилейные мероприятия на протяжении 2017 года. Сначала думали отметить два юбилея — Февральской и Октябрьской революции, и российские телеканалы даже готовили ряд премьер документальных фильмов к 100-летию Февраля. Однако в последний момент премьеры были отменены и перенесены на осень или конец года. Это объясняется тем, что нынешняя российская власть особенно ненавидит именно Февральскую революцию, которая сокрушила прежнюю «крепкую» самодержавную власть, так похожую на сегодняшний путинский режим. К тому же с пришедшим на смену царю Временным правительством связывается короткий период торжества демократии в России. А настоящую демократию, которая не «суверенная» и не «управляемая», в Кремле сейчас на дух не переносят.
Дело в том, что ни один крупный творческий проект в России сегодня невозможно осуществить без поддержки государства, либо в виде прямого государственного финансирования, либо в виде финансирования от тесно связанных с государством корпораций, действующих исключительно по команде из Кремля. Поэтому от юбилея революции Российское государство отнюдь не отстранилось, просто предпочитает свое участие не афишировать. Ведь все телеканалы в России, кроме мизерного по охвату аудитории «Дождя», контролируются властью. И именно в Кремле решили, что необходимо отмечать в первую очередь юбилей Октябрьской революции. Все-таки нынешняя власть свой генезис ведет от Советского государства, а не от царской России.
А для чекистов, к которым теперь относится не только российский президент и его ближайшее окружение, но и некоторые члены губернаторского корпуса, безусловным праздником является если не 7 ноября, то непосредственно связанное с ним 20 декабря — день образования ВЧК. В советское время это был День чекиста, а теперь — День работника органов безопасности Российской Федерации. И праздновать его в юбилейный год, можно предположить, будут куда более пышно, чем юбилей революции. Но и 7 ноября решили не оставлять без внимания. Учли, что значительное число россиян в советское время привыкли праздновать этот праздник. И власти подготовили к юбилею Октябрьской революции целый залп пропагандистских документальных фильмов, а также, как минимум, два «ударных» телесериала «Троцкий» и «Демон» на двух главных телеканалах, Первом и «Россия». Первый сериал понятно о ком, а второй, несмотря на название, — о Парвусе, хотя «демоном революции» называли именно Троцкого. Идея обоих сериалов очень проста. Был умеренно плохой, но довольно симпатичный Ленин, но у него были два очень плохих дьявола-искусителя — Парвус и Троцкий, враждебные России. И только благодаря им революция, а точнее, противозаконный Октябрьский переворот, состоялся, причем исключительно на германские деньги. Ленина ругают меньше, поскольку он традиционно воспринимается как национальный лидер, да к тому же переиграл Парвуса. Да и в «Демоне революции» Ильич прямо заявляет, что хочет процветания России. Противостоят же Парвусу благородные офицеры русской контрразведки, понятно на кого похожие, да вот беда — не успевающие предотвратить революцию.
Главная же печаль властей, верящих в мистику цифр, — не допустить повторения событий 1917 года. Поэтому все документальные фильмы, сериалы и телепередачи убеждают публику, что революция — это нечто страшное, разрушительное, происходящее на деньги и при поддержке враждебных России держав, не отражающее настроения масс и чуть ли не являющееся порождением дьявольских сил. А полиция в эти дни жестко пресекает все оппозиционные демонстрации, хотя никакой угрозы новой революции сегодня в России нет.
