В последнее время я все больше боюсь российских либералов. Не прислужников Путина, не откровенных нацистов и пропагандистов империи, не национал-большевиков и не просто большевиков и не комедийных «либерал-демократов» Жириновского, а именно либералов. Точнее, тех, кто громко называет себя либералами.
И вот почему.
Цитирую.
«В странах, где идеологической основой является «либерализм», нации, этносы и религии соседствуют как раз довольно благополучно; никакого распада страны в Канаде или Австралии не наблюдается. А вот там, где побеждает национализм, все всегда кончается освенцимом, сребреницей или руандой... Человек, выступающий с позиций равенства перед законом и прав человека, называется как раз — либерал. А «националист, выступающий с позиций прав человека», — это оксюморон, сухая вода. Такого не бывает. Национализм по факту подразумевает предпочтение одной нации другим».
(Виктор Шендерович, писатель)
«Якобы респектабельные консервативные ценности всегда ведут в одном направлении — в Бирюлево. Как бы умеренная ксенофобия, спрыснутая националистическими интеллектуальными умствованиями, — к погромам. Не бывает никакого респектабельного национализма в такой стране, как Россия. Не бывает его и во Франции, вы будете смеяться. И в Австрии. И в Финляндии. И в Голландии. Конец всегда один, если, конечно, довести дело до этого логического конца».
(Андрей Колесников, журналист)
«Не бывает никакого «просвещенного национализма», так же, как «либерального» и «умеренного»! Любой национализм — как бы он себя ни называл, — всегда ведет к погрому».
(Борис Вишневский, публицист, политик)
«Национализм = антисемитизм = погром = СМЕРТЬ. Это — АБСОЛЮТНОЕ ЗЛО».
(Леонид Радзиховский, публицист)
Желающие могут найти еще несколько подобных высказываний известных российских публичных деятелей из либерального лагеря. Раздражителем, который привел ко всему этому потоку заявлений, стал Алексей Навальный с его призывом к сознательным людям принимать участие в «Русском марше», чтобы превратить эту акцию в цивилизованную манифестацию национально-консервативных сил, и с ответом Навального на покаянное заявление писателя Бориса Акунина (он же Григорий Чхартишвили) о его ошибке — мол, он неверно думал, что «националистической чушью» Навальный уже переболел. Во всех этих высказываниях общим мотивом является отождествление национализма и нацизма и приписывание национализму как таковому всех возможных политических негативов.
Что ж, из этих персонажей, которые называвают себя российкими либералами, вышли бы хорошие работники «компетентных органов» советского времени, которые самоотверженно выискивали бы, сажали, допрашивали и отправляли в лагеря Мордовии всех тех, кто позиционировал себя демократические националисты или национал-демократы, — украинцев, литовцев, белорусов, грузинов, казахов, армян и т.п., то есть всех, кто замахнулся бы на многонациональную империю, в которой на бумаге все нации и народности были равны, вот только почему-то — на бумаге, а не в жизни...
Замените в вышеприведенных репликах слово «либеральный» как обозначение всех возможных добродетелей на «советский» — и вы получите стиль газеты «Правда» сталинско-брежневских времен. Погромнический стиль, надо сказать. И что интересно: значительная часть тех, кто в нынешней России называет себя либералами и поборниками прав человека, в понимании национализма стоят несравненно ниже Владимира Ульянова-Ленина, который очень четко различал две главные разновидности национализма: национализм нации-угнетателя и национализм угнетаемой нации. Первый он считал очень реакционным, античеловечным, второй — прогрессивным и революционным. А еще Ленин четко выделял шовинизм, империализм и расизм, не отождествляя их с национализмом как таковым.
А упомянутые (и подобные им) российские либеральные деятели путаются в трех соснах и позволяют себе произносить откровенные глупости. Так как, скажем, Канада и Австралия — это страны переселенческие, 99% населения которых — потомки колонистов и нынешние иммигранты, поэтому сравнивать их с Россией или Европой некорректно; и, кстати, в этих странах строго контролируются потоки мигрантов (то есть осуществляется то, к чему призывают Навальный и российские либеральные националисты...). Освенцим и Сребреница — результаты вовсе не националистической, а империалистической политики, которая имела целью «Великую Германию» и «Великую Сербию»; к этому следует добавить расизм, на котором основывалась идеология нацизма, и шовинизм, лежавший в основе политики сторонников Слободана Милошевича. Ну, а Руанда — это уже совсем из другой оперы: никакого национализма в трайбалистском обществе, где общественные институты построены на племенной основе, быть не может по определению. Что же касается тезиса, что якобы респектабельного национализма не может быть в такой стране, как Франция, то я назову только одну фамилию: Шарль де Голль...
Ну, а что пишет Борис Акунин? «Извините, что приходится повторять азбучные истины, но в стране, где живет много наций, любое политическое движение с этническим уклоном чревато погромами, а то и распадом страны. России необходимо нечто диаметрально противоположное: общее дело, общий проект, общая цель — то, что объединяет всех жителей страны, а не разгоняет их по национальным отсекам». Простите, но нация — это не этнос, между ними существует колоссальная разница. И не «жителей страны» должно объединять общее дело, а граждан. Это у Гитлера и Сталина были «жители», и общее дело у них было: уничтожать «неправильные» нации и народы (напомню, что выражение «контрреволюционные нации» принадлежат классику марксизма Энгельсу; эти нации должны были «исчезнуть в вихре революционной бури»...). И еще: если в России вынуждены жить многие нации (которые, между прочим, согласно международным нормам имеют право на самоопределение и создание собственных государств), то Россия — это империя. Со всеми вытекающими отсюда последствиями — вплоть до неминуемого распада, в инициировании которого писатель почему-то обвиняет своих оппонентов, а не законы истории.
Все это было бы просто смешно, если бы не было так грустно. Такой себе трагифарс, когда персонажи, которые субъективно считают себя либералами, объективно не дотягивают даже до уровня Ленина, выступая как некие «либеральные империалисты», а во многом — как ученики Жданова-Суслова. И дело тут не в личности Навального и не в его ошибках, а в вещах куда более серьезных. А именно: в том, каким образом преодолеть советчину, на которую опирается путинский режим и которую настойчиво культивирует и возрождает всеми доступными способами? Что должно появиться вместо этой откровенно имперской матрицы, на каких ментальных основах будет строиться цивилизованная российская государственность? Вопрос чрезвычайно сложный — как в теоретическом, так и в практическом плане. На одних свободах и правах человека тут далеко не заедешь — это только переселенческие нации могли на них формироваться, поскольку за океан ехали те, кто хотел именно этого, независимо от происхождения. И то: в Канаде Квебек некоторое время балансировал на грани отделения, пока не получил особый статус, в соответствии со своей культурой и историей. В России же на своей этнической территории (при определенной условности этого термина) живет абсолютное большинство населения, в том числе и несколько нерусских народов с длительными государственными традициями, которые сегодня находятся в процессе формирования нации. Собственно, и сами россияне («русские») охвачены этими процессами и пытаются найти и обрести собственную несоветскую идентичность. И тут только национализм способен сыграть роль, вопрос в том, каким именно окажется этот национализм — конструктивно-нациотворческим (Кемаль Ататюрк, Джавахарлал Неру, Карл Густав Манергейм, Юзеф Пилсудский, Леопольд Сенгор) или агрессивно-шовинистическим, вырожденным и превращенным в расизм, национал-социализм.
Вот тут и появляется проблема «Русского марша», которая спровоцировала нынешнюю дискуссию. В том виде, какой он имеет сейчас, этот марш собирает деструктивно-шовинистические силы и неприкаянную молодежь («Марш брошенных детей» — так назван он в московской «Новой газете»). Главная ошибка Навального в том, что он слабо различает национализм (тем более в форме национал-демократии) и шовинизм и империализм. Как точно заметил Олег Козырев, «русский марш тогда примут русские, когда он русских будет представлять и их права отстаивать... Проблема Русского марша только в том, что он не отражает сегодня проблем русской нации. Более того, сам он в нынешнем виде, в своем больном на голову нацизме — сам он стал одной из проблем русской нации. Он не представляет русских. Русский марш о русских забыл. Он слишком увлекся узкими чаяниями небольших и маргинальных групп и, боясь их потерять, бросил русских».
