Михаил Ходорковский пафосно заявил, что не поедет работать в Украину, если его пригласят. Хотя никто пока не приглашал. Не поедет, потому что Украина воюет с Россией.
Через несколько дней его отца вызвали на допрос в следственный комитет. Многие перед расстрелом кричали «Сталину слава!». Никому не помогло.
Но жизнь продолжается — это на разные лады повторяет русская интеллигенция, с упоением обсуждающая стоимость часов пресс-секретаря президента России Дмитрия Пескова. И некогда ей думать о таких мелочах, как создание Николаем Азаровым комитета, который собирается спасать Украину. Помню, в детстве прочел я в какой-то книге про Суворова (не Виктора), что тот — освободитель Польши. Спросил у папы — от кого. В ответ услышал: от поляков. Так и спаситель Азаров.
А до того был спаситель Куусинен, которого так и не довезли на танке в Хельсинки. И Гусак с Кадаром и Кармалем. Прием старый, отработанный еще при захвате Россией Украины и Закавказья при восстановлении русской империи под названием СССР. И пытались то же провернуть с Литвой в 1991 году, был тогда комитет спасателей.
До последнего момента самые достойные люди считали невозможным захват Крыма, они же никак не предполагали прямого военного вмешательства России в Донбассе. Так почему следует считать невозможным приезд Азарова и его комитета в Киев на русском танке? Или провозглашение Донецка временной столицей Украины? и переход восьми областей, образующих Новороссию, под власть этого комитета? А еще в Москве могут вспомнить комбинацию с переносом столицы Украины в Харьков. Там может появиться Азаров и прочие комитетчики. Настроения в городе не изучаются, а информация приходит оттуда весьма тревожная, особенно результаты последних выборов.
Но это в Москве обсуждать некогда и некому. Там даже не обращают внимания на то, что страна находится накануне нового большого террора — вертикально организованной чистки элит. О ней вновь заговорил один из спикеров режима — протоиерей Всеволод Чаплин: смена элит, смена элит. О ее приближении свидетельствует то, что репрессии направлены против сколковского охвостья и окружения Анатолия Чубайса. Все эти люди претендовали в президентство Медведева на создание еще одной элитной группы, опирающуюся на инновационную экономику и интеграцию с западом. Теперь они под ударом. И теперь становится все более ясной роль Алексея Навального.
Приближается большой террор. Прежний был вертикально организован — от наркома до уборщицы, от маршала до лейтенанта, и погибло больше уборщиц и лейтенантов, чем наркомов и маршалов. Сопротивляться этому невозможно. И потому единственное, что остается. это сочувствие, в том числе сочувствие наркому, маршалу, коррупционеру. Тоталитарный эгалитаризм нацелен на то, чтобы лишить людей способности к сочувствию, чтобы они радовались падению вознесшихся. Именно поэтому я и считаю Навального с его популизмом и социальным вуайеризмом пособником и соучастником власти, и всех, кто его поддерживает, тоже: все они готовят общество к большому террору, все они лишают людей способности к сочувствию.
Люди, считающие себя приверженцами демократии, в популистском угаре не замечают, что превращаются в агрессивную и злобную толпу, которой все равно кого топтать. А для власти нет границ между внутренней и внешней агрессией. Нападение на Украину было средством мобилизации и консолидации населения, арест Чубайса остается стратегическим резервом внутреннего управления.
Долго думал и гадал, как же лучше называть то образование, которое именуется тоталитарным. Тоталитарное государство — не скажешь. Тоталитарное общество — тем более. А вот тоталитарное сообщество или тоталитарное содружество — в самый раз. Именно в нем реализуется философия общего дела, именно в нем у всех свои ниши, даже у отщепенцев, все равно остающихся элементами системы.
Авторы сборника статей о русской интеллигенции «Вехи», появившегося в 1909 году, честно пытались разобраться с той кастой, которая именовала себя интеллигенцией. В ту эпоху гордость принадлежностью к интеллигенции была гордостью сословно-корпоративной. Сословие это было неформальным, однако более чем реальным и общественно-значимым. В тоталитарную эпоху, включающую и нынешний извод тоталитаризма, — это гордость принадлежностью к одной из корпораций корпоративного государства. И то и другое исключает иерархию социальной идентичности, заменяет гордость принадлежностью к нации и обществу. Корпоративность и малые дела для того и существуют, чтобы не допустить общественного единства. что же до нации, то нацизм с его расовой теорией не есть национализм, порождающий национальное государство. Русская великодержавность и имперство тоже.
РИСУНОК ВЯЧЕСЛАВА ШИЛОВА
Чтобы стать свободным, надо убить в себе интеллигента. Убивать придется многое. В частности, преклонение перед народом и поиск одобрения у него, преклонение перед молодежью. отказ от просветительства и толерантности к тому, что уничтожает толерантность. Все тоталитарные режимы порождены интеллигентами с корпоративной идентичностью, ментальностью, идеологией. Нынешний не исключение.
И ныне интеллигенция является инструментом власти. Сегодня русский интеллигент злобствует, что у какого-то чиновника часы дороже его квартиры, а завтра жилтоварищи отнимут квартиру у интеллигента. И это было сто мильонов раз но интеллигенты. как вчера родились.
Интеллигенты не в состоянии выстроить элементарную логическую цепочку при обсуждении происходящих событий. Русская прогрессивная общественность визжит и стонет по поводу назначения руководителем музея «Херсонес Таврический» православного священника, никакого отношения к науке и музейному делу не имеющего. Вопят о гражданском обществе и не вспоминают, что все это происходит на территории, захваченной и оккупированной Россией.
Музейщики — такие же интеллигенты — получили то, за что боролись. Это же прямое следствие крымнаша. Они надеялись на российское бюджетное финасирование, но к нему прилагается православный комиссар. И Путина ублажать придется — он в Крым собрался, будет совершать новые исторические открытия
Да, в России идет культурный погром. Главный исполнитель — нынешний министр культуры Мединский, но на его месте может оказаться любой другой. Музеи, театры, кино, литературу, науку, Россию и человечество уже не спасти. Здесь уже не может быть цивилизованных институций. Никаких — ни политических, ни социальных, ни культурных. ни театров, ни больниц, ни школ, ни музеев. Остается спасать самих себя.
Спасение только в трезвости. На самом деле, нет выбора между крымнашем и осуждением разбойничьего захвата. Более того, если он на минуту возникает, то человек уже крымнаш. Выбор наступает уже потом: между враньем и правдой, между легендой и знанием, между мифом и верой в Бога. И вот это настоящий выбор — глубокий, сущностный, если угодно, экзистенциальный.
Врать себе, что завтра проснешься в прежнем мире или трезво и ничего не боясь изучать новый мир, который приходит надолго, а для людей моего возраста, весьма вероятно, навсегда, — вот главный выбор.
Крымнаш и имкрыш — две мифологии. А если приглядеться — одна. Потребность в точном знании и расколдовании мира (термин Вебера) появляется только в монотеистической иудео-христианской цивилизации. Миссионерского дара у меня нет, поэтому и спорить ни с теми, кто празднует рождение русского мира, ни с теми. кто убежден, что этот мир вот-вот рухнет, никак не могу. Разговоры о неминуемом крахе выгодны только творцам этого мира и ими поощряются. Могу только сформулировать то, что считаю главным, хотя это, конечно, неприятно осознавать.
Бархатные революции удались, потому что проходили в бархатных условиях. Да и не революции это были, а возвращение в историю, к нормальному национальному развитию. Просто русские перестали этому препятствовать. вот и все. кремль дал, кремль взял. То есть наоборот — взял-дал.
А не захотел бы дать, все бы так и продолжалось.
Сейчас судьба Украины, Белоруссии, Грузии и даже стран Балтии с Финляндией зависит только от того, что захочет кремль. Не надо самообмана — разрушить эти государства он может быстро и без особых хлопот, никакое НАТО не поможет. А может разрушить медленно, что он успешно проделывает в Грузии и в Украине. И жить народам этих стран предстоит с постоянной оглядкой на кремль, да и всему миру тоже.
Это и есть эрозия национальной идентичности, разрушение национального достоинства. вечное ожидание варваров. Причем не просто варваров. Древнегреческая цивилизация успешно противостояла персидской, древнеримская — Карфагену и Парфии. А перед варварами Рим не устоял, потому что это были варвары, перенявшие многое у того же Рима и других цивилизаций.
Вот это и есть самая грозная и опасная сила — обучаемые варвары, овладевшие цивилизационными технологиями — от военных до политических и коммуникационных — но враждебные цивилизационным ценностям. И такой всегда была Россия, от которой исходила и исходит главная угроза цивилизации. Не от ИГИЛ, не от Ирана с атомной бомбой, не от сетевого терроризма, а от России.
Но попробуйте сказать это русскому интеллигенту.
Дмитрий ШУШАРИН, историк, публицист; Москва, специально для «Дня»
