Типичное мышление населения колониальной страны описано в классических книгах зоолога Джеральда Даррелла. В молодости он осуществил несколько экспедиций в Тропическую Африку для отлавливания и доставки в Великобританию зверей и птиц для зоопарков. Местные жители приносили ему пойманных животных, он платил им деньги, просил еще поймать ценных живых экспонатов, за которые обещал заплатить еще больше, однако умелые охотники в большинстве своем игнорировали его призывы: зачем заботиться о завтра, когда сейчас есть деньги, а завтрашний день покрыт мглой неизвестности, он от нас не зависит? Иначе говоря, фактами были массовая десубъективация населения, неумение и нежелание самостоятельно ставить себе далеко идущие цели и реализовывать их, привычка плыть за событиями, а не творить собственное бытие. Это — если использовать философский язык для описания этого явления. А если говорить «по-простому», то одной из важных составляющих влияния колониального положения на людей было формирование у них определенного безразличия к собственному будущему, поскольку каким оно окажется, зависит от власти, а не от самого тебя; нужно жить сегодняшним днем, и точка.
А теперь скажите: не похож ли типологически на описанное Дарреллом отношение к жизни тот замкнутый круг, который мы видим в Украине, когда приблизительно половина доходов граждан (не только богатеев, но и «посполитого люда» едва ли не в первую очередь) остается вне налогообложения, что в итоге резко уменьшает объемы будущих пенсий? Граждане (собственно, только по паспорту, а не по самосознанию граждане) сами не хотят платить с «кэша» налоги, потому что им это сегодня не выгодно, а завтра — это что-то призрачное, еще не известно, какая будет власть, какие законы она напринимает, каким станет курс гривни и тому подобное...
Следует признать: в таких опасениях есть свой резон. Ведь колониальный статус УССР в Советском Союзе наложил мощный отпечаток не только на большую часть «посполитых», но и на претендентов на роль элиты, и не в первую ли очередь — на чиновничий люд. Неумение и нежелание осуществлять самостоятельное и ответственное целевозложение, строить проекты собственного и общественного будущего, оценивать риски и перспективы без оглядки на «высшего судью» в виде представителей бывшей метрополии, нежелание к прекращению копирования образов жизни, транслируемых Москвой... Все это было и имеется в настоящее время, хоть и в меньших объемах. Постколониальная Украина, конечно, отличается от постколониальных Нигерии и Камеруна, где когда-то ловил зверей Даррелл, но, что интересно, и там есть свой эквивалент «ОРДЛО» — «халифат», который на крови мирных жителей пытаются построить на севере этих стран исламисты...
Я уже писал («День» №194), что непонимание и неучтение длительного колониального и нынешнего постколониального состояния Украины влекли и влекут дальше за собой большие проблемы. В максимально предельных формах это неучтение вылилось сначала в неожиданные для претендентов на роль общественных элит — как интеллектуальных (за редкими исключениями), как для политических — российскую агрессию и инициированное «кремлевскими чекистами» (но подготовленное в открытом режиме в предыдущие годы!) происхождение «Новороссии», а затем — в масштабную истерику последних двух лет по поводу возобновления дружбы с Россией и достижения с ней крепкого мира.
При этом и «посполитые», и «элита» проявляют просто-таки фатальное непонимание естества нераскаявшейся имперской метрополии, более того: по привычке, выработанной временами политического и культурного российского господства, продолжают — после короткого перерыва — смотреть на себя глазами метрополии и оценивать себя на основании ее оценок. Скажут, что самая страшная беда — это коррупция, и сразу вопит дружный хор: «Коррупция! Коррупция!». Да, это действительно зло, однако потеря собственного государства или превращение его в российский протекторат — зло несравненно большего масштаба, хотя бы потому, что под омофором Кремля исчезнут даже призрачные шансы борьбы с коррупцией. Взгляните только, как умело российские спецслужбы нейтрализуют и добивают еще недавно грозных антикоррупционеров Навального...
Скажут, что война — это зло, она всегда несет горе и смерти. Да, это зло. Однако именно мир в определенных обстоятельствах становится поистине самым страшным злом. В 1939—1940 годах маленькая Финляндия совершила ожесточенное сопротивление советскому монстру (как раз только исполнилось восемь десятилетий с начала «Зимней войны»). Зато Литва, которая имела не меньшую численно и не хуже вооруженную армию, без боя пустила Красную армию на свою территорию. Так же сделали и Латвия с Эстонией. А если бы той зимой, когда финны уничтожали красные войска, армии стран Балтии ударили бы по советским гарнизонам и поддержали финнов? Не имел Сталин сил, чтоб придушить одновременно всех! И суммарные жертвы тех, кто стал в обороне независимости, вполне вероятно, оказались бы куда меньшими. И независимость стран Балтии не пришлось бы восстанавливать в 1990—1991 году.
Но прибалтов, кажется, подвела привычка к своему длительному колониальному статусу в пределах Российской империи, от которого они имели определенные материальные выгоды. Эту привычку пришлось преодолевать, и с огромными жертвами, в последующие десятилетия. А вот у финнов, которые имели шаткую, с перерывами, но автономию в составе Российской империи, такая привычка оказалась значительно слабее. Они имели то, что выдающийся философ Мераб Мамардашвили называл «мышцей самостоятельности». Имеет ли его обычный украинец или он двигается по течению событий?
Нынче постколониальные привычки доходят до предельно абсурдного. Кажется, все в Украине уже привыкли к названиям «брежневские сардельки», «кремлевская колбаса», «советские сосиски». Мол, это образцы качества, так как колониальная эпоха была чем-то светлым и правдивым! В действительности это полная глупость, в частности, относительно качества продуктов и советских ГОСТов, но суть не в том, в другом: недавно в продаже опять появилась «останкинская колбаса». Очевидно, в рамках действующего ренессанса колониальной психопатии. Между тем в СССР это была самая противная вареная колбаса, сделанная из осветленной крови, мелко молотых костей и крахмала. Это о ней пели: «В магазине на прилавке зеленеет колбаса». Теперь же она, похоже, стала символом движения к «светлым старым колониальным временам». Останкино forever! Пока в виде гнилой колбасы, а затем — в виде гнилых телесериалов, где «хохлам» растолкуют, что к чему?
Как видим, колониальная и постколониальная тематика охватывает все горизонты украинского бытия — от геополитики до торговли. Поэтому опять повторю: сейчас в Украине недостаточно осмысленная и еще больше недостаточно преодоленная постколониальность является фактором конфликтности и просто абсурдности человеческого бытия во всех его измерениях. Здесь эскизно очерчены лишь некоторые абрисы этой проблематики, тогда как ее исследование является требованием времени.
