Для графического изображения украинского самосознания лучше всего подходит синусоида, «привязанная» к персонам президентов. При Л. Кравчуке был его взлет и конфликты, связанные с разделением имущества СССР. При Л. Кучме конфликтов было не меньше, но поддерживался тренд на интеграцию экономик, так называлось поглощение российским бизнесом с нашим долевым участием «вкусных» национальных активов. Время расцвета российских капиталов и скольжение вниз акций независимости. При В. Ющенко наступил короткий украинский ренессанс — кривая идентичности пошла вверх, кстати, параллельно с торговым оборотом между странами. Естественно, при Януковиче все провалилось вместе с курсом на евроинтеграцию. Пришел П. Порошенко — показатели самосознания поползли в гору. Сейчас же они снова падают, что вписывается в совсем не случайную парадигму перманентного банкротства курсов то — на Восток, то на Запад.
Нынешние выборы в парламент — очевидное подтверждение намерения «решить с Россией все дела по-хорошему». Как всегда, на первом месте в риторике стоит экономика. Торговать лучше, чем воевать, особенно, когда есть надежда по славянскому блату получить от агрессора дешевый газ в обмен на политическую лояльность. Такую мысль вживляют в общественное сознание оппозиционные евроинтеграции силы. Но при любом сценарии примирения наладить экономическое сотрудничество не удастся. Помешает многое: неискренность, феодализм, отсутствие правил игры... В этом плане Украина с Россией — единоутробные сестры по линии матери-коррупции. Бизнес у «иногородних» отжимается там и тут с 1991 года. Конкурентов не пускают на рынок у нас и у них. Гарантию доставки товара, скажем, из Одессы в Якутск и обратно, не обеспечивал ни страховой полис, ни общий патриархат. Низкая покупательная способность населения не позволяет производителям придерживаться высоких стандартов качества. Добавим к этому капризы и прихоти Москвы. Сегодня тысячу сомелье признают ваше вино прекрасным, а завтра послушный санинспектор объявит его отравой. То же самое с другими продуктами. Есть только одна группа людей и товаров, способная удовлетворить спрос и аппетиты. Углеводороды. Ради них и затевается новый акт братания воюющих сторон. Но отвлечемся от сиюминутного ради эпохального.
Россия русифицирует Украину почти 400 лет. При царях и большевиках, несмотря на масштабные проекты ассимиляции и поглощения, этнос сохранил себя. С другой стороны, украинцам не удалось добиться независимости от Москвы. Патовая ситуация привела к войне, оказавшейся логическим продолжением политики. Устаревшее утверждение Клаузевица характеризует и архаичные уклады жизни стран. В Украине и России нет законности. В Москве все решает царь и правящий силовой класс. В Киеве — клановые интересы групп, временно получивших власть. В такой ситуации планы какого-либо партнерства обречены. Не важно, от кого они будут исходить: от пророссийски настроенных наших руководителей, или кремлевских, решивших перенести центр тяжести своего пресса с военной на экономическую область. Тут не теоретический вывод.
Лояльный к России президент Беларуси Александр Лукашенко, в юридически оформленном союзе с РФ, не может добиться равноправных экономических отношений. Враждебная по отношению к Кремлю президент Грузии Саломе Зурабишвили сталкивается с аналогичной проблемой одностороннего произвола. Так же, как и нейтральный к Западу и Востоку бывший британский подданный, нынешний президент Армении Армен Саркисян. Так же, как опытный партократ, один из творцов СНГ, лидер нации Казахстана Нурсултан Назарбаев, так же, как и «молдавский Трамп» Игорь Додон, стоявший рядом с Путиным на мавзолее в сакральный день победы... Никому не дано сотрудничать с Россией: друзьям, врагам, нейтральным. Американцы, сколько ни нажимают на кнопки перезагрузок отношений, а не получается. Тут имеется только две опции: on — off. Потому, что включенное в США считается выключенным в России. Закон Ома для полной цепи не работает в кремлевском звене. Общих правил нет.
Трудно играть в футбол с регбистами и в шахматы с шашечниками. Если против мастеров тенниса выходят ребята с бейсбольными битами, то ясно — кто больше пропустит. Европейцы допустили российских членов в парламентскую ассамблею ради денег и взаимопонимания, но не получили ни денег, ни собеседника. При этом все поступили в рамках своих представлений о законности.
Очередная попытка новой украинской власти поиграть в сближение с Россией закончится, как все предыдущие попытки стран, некогда существовавших в одном государстве со столицей в Москве. Той страны уже нет, но осталась ее мифология, обычаи, особая культура и модели поведения людей. Вещи, которые не исчезают за одно-два десятилетия.
Долгие годы Москва и Петербург (не Россия) были центрами притяжения народов Империи, особенно в XIX и XX веках, когда карьеры, бюджеты, научные, культурные и религиозные саны обретались именно там. Времена изменились. Теперь хозяевам Кремля, кроме крепкой узды, нечего предложить бывшим колониям. Деньги, технологии, важные для человечества культурные и научные проекты далеко от Москвы. Правда, сохраняется рудиментарная тяга к большим гонорарам за верность. Украинская политическая синусоида подтверждает ее существование. Как только национальный курс не приносит осязаемых благ, появляется явный московский крен. У нас его называют реваншем ориентированных на Кремль политиков, хотя это не совсем так, судя по результатам выборов и социологических опросов. Просто люди возвращаются к привычным поискам выгод, надеясь на удешевление бензина, газа, рыбы, леса и пеньки. Архаика нашего поведения и надежда на построение мира с помощью взаимной амнезии, рождает именно такие электоральные настроения. А уж на них экспериментируют политики, создавая свои вавилонские башни.
Однажды во время дебатов в британском парламенте Уинстон Черчилль сослался на африканскую пословицу: «Когда нет врага внутри, враги снаружи не могут причинить тебе вреда». Она приписывается самому Черчиллю и часто используется в другом смысле. Под внутренними врагами подразумеваются пятые колонны. Но внутренний враг по-африкански, и по Черчиллю, это не отряды предателей родины, а изъян, сидящий в нас самих. Пусть в Украине везде ищут русский след, а в России американо-украинский, враг с обоих сторон один. Обе страны живут в условиях аномии, то есть при распаде базовых ценностей прошлого и унаследованной от СССР системы управления. Процесс идет неравномерно, из-за разницы сырьевого потенциала, но его логика неумолима. Неуправляемыми становятся обе страны, не способные придерживаться норм права из-за конструкционных особенностей власти. Россия — в глобальном масштабе, включая международные обязательства, Украина — во внутренних делах. Везде гаранты конституций, чаще всего, ее главные нарушители. Так что, какими бы словами ни окрашивались лозунги возможного сотрудничества, оно не состоится. Пусть даже кум Путина станет правой рукой украинской власти, рука обречена повиснуть плетью.
К танку можно прицепить плуг, но от этого он не станет сельскохозяйственной машиной. Изнасилованную девушку можно уговорить выйти замуж за преступника, но брак не будет залогом здоровой семьи. Все соотносится с, моралью и правом, даже если отвергать такую взаимосвязь.
В России, чтобы отремонтировать крышу, надо звонить президенту, в Украине лучше самому купить шифер и лезть на стропила. Не важно, как выстроены управленческие системы, в духе абсолютизма или анархии. Важно, что они имеют один общий наследственный признак: закон предназначен для удержания власти и не применяется для решения реальных проблем. А значит, любая из них никогда не будет снята. Хотя кому-то удастся выгодно прокачать газ по украинской трубе, кому-то завезти российскую рыбу за наші гроші.
Следующий курс страны станет национальным. По традиции синусоиды. Вряд ли она превратиться в восходящую линию, пока не появятся хоть какие обязательные для всех правила.
