Победа российской либеральной общественности в деле Ивана Голунова показала два очень важных момента. Во-первых, россияне при желании способны отстоять человека, попавшего в недра системного произвола. Во-вторых, желания такого рода, а главное, соответствующего масштаба, появляются у российской общественности довольно редко.
Ряд украинских авторов справедливо отмечали, что если бы акции, соответствующие по своему размаху кампании в защиту журналиста «Медузы», были бы развернуты в отношении Олега Сенцова, Александра Кольченко, Павла Гриба, захваченных в Керченском проливе украинских моряков, крымских татар или других политзаключенных, они могли бы добиться сходного эффекта. Ряд комментаторов объясняет успех и масштабность акции в поддержку Голунова тем, что тема борьбы с коррупцией, не касающейся лично Владимира Путина и его ближайшего окружения, формально входит в официальный тренд, а потому и сам Иван Голунов, и лица, выступившие в его поддержку, не рискуют получить ярлык «нацпредателей» и попасть в разряд «врагов государства». Соответственно, репрессивные меры Кремля, развернутые в отношении этих людей, не могут сравниться по масштабу с действиями, направленными против тех, кто касается «запретных» тем.
Действительно, еще почти четыре года назад я отмечала, что российские власти зачастую используют тему борьбы с коррупцией для укрепления своего авторитета и возможности держать чиновников под контролем. При этом Кремль не рассматривает тему коррупции как критически опасную для себя, поскольку основная масса населения России вполне терпима к этому явлению и готова мириться с воровством во избежание «большего зла». Разумеется, это не означает, что не следует заступаться за любого невинно осужденного человека, за каждую жертву системы, независимо от того, насколько важна или эффективна была его деятельность. Но факт остается фактом: множество других российских политзаключенных, в первую очередь украинцев, не получили внимания такого уровня, как «дело Голунова».
Конечно, утверждение, что «украинская» тема вообще не присутствует в российском либеральном пространстве, также не соответствует истине. Вспомним хотя бы неоднократные «марши мира» против войны в Украине и акции в поддержку Олега Сенцова на пике его голодовки. На недавно завершившемся в Литве Форуме свободной России также была украинская секция, на которой выступали киевские политологи. Что еще более важно, большая часть секции, посвященной российскому «информационному терроризму», касалась антиукраинской пропаганды, в первую очередь – распространения фейков и мифов по поводу событий 2 мая в Одессе, и также включала в себя украинских спикеров. Факты оккупации Крыма, российской агрессии в Украине и вмешательства России в дела других стран не только не оспаривались рядовыми участниками, но и многократно звучали на Форуме среди основных примеров преступлений путинского режима.
Однако опыт общения с «рядовыми» участниками Форума из российских регионов показал, что большинство из них, действительно, предпочитает не касаться в своей деятельности политики их страны в отношении других государств. Активисты поясняют такую позицию страхом репрессий и «непопулярностью» темы внешней политики среди рядовых обывателей. По их словам, они надеются поднять протестную волну на ниве социального недовольства, обещая затем, впоследствии, перейти к выдвижению более широких политических требований.
Таким образом, большинство российских либералов продолжает воспринимать «украинскую» тему как «внешнюю», не слишком полезную в их политической деятельности внутри России, а главное – слишком опасную. Соответственно, действия в защиту украинских политзаключенных они рассматривают не как часть защиты своих прав, а как чистый альтруизм, не способный привести к значимым для них результатам. В таком случае вполне естественно, что масштабы поддержки украинцев внутри России не сравнимы с поддержкой борцов с коррупцией. Любое общество по сути своей эгоистично, и в любой стране большинство людей предпочитает заступаться за «своих», а не за «чужих». Россиян можно и нужно упрекать в эгоизме и безответственности, однако этому эгоизму не следует удивляться как чему-то непредсказуемому.
Проблема заключается в том, что большинство российских диссидентов все еще не понимает: им не удастся добиться каких-то ощутимых перемен в своей стране, игнорируя внешнюю политику Кремля. Как уже отмечалось, путинская пропаганда не нацелена на то, чтобы отрицать факт загрязнения воздуха, коррупции или других социальных проблем. Да, эти темы обычно замалчиваются в российских СМИ, однако не блокируются тотально. К примеру, проблемы взяточничества и некомпетентности чиновников были подняты даже в российском развлекательном контенте, и в одном только 2018 году на телевидении вышли как минимум два популярных комедийных сериала, посвященные этой теме: «Год культуры» и «Домашний арест».
Однако ни одна из этих тем не способна породить по-настоящему серьезное протестное движение федерального масштаба, способное вызвать системные изменения и угрожающие лично Путину, поскольку порождаемый Кремлем страх влияет на россиян сильнее, чем возмущение от творящегося вокруг беззакония и падения уровня жизни. Речь идет не только о страхе репрессий, но, в первую очередь, о тщательно культивируемом пропагандой образе Запада как «внешней угрозы». Во-вторых, сюда относится агрессивно насаждаемый годами страх перед революцией как неизбежным хаосом, разрухой и войной, и в-третьих, убежденность населения в том, что воровство неизбежно при любой власти с той лишь разницей, что либеральное правительство, помимо «разграбления» России, будет сознательно пытаться «уничтожить ее по приказу заокеанских хозяев». Таким образом, пока россияне продолжают видеть в Путине «защитника и спасителя» от перечисленных угроз, они не решатся на протест революционного типа, опасаясь, что после этого станет «еще хуже».
Именно поэтому темы мусора, коррупции, строительства храмов на месте скверов и другие им подобные «дозволенные» акции всегда останутся локальными протестами до тех пор, пока россияне не поймут: Путин является не защитником от смертельной опасности, а ее виновником. Осознание того, что именно агрессивные действия Кремля привели к созданию «внешней угрозы», и что только они могут быть источником хаоса и крови, позволит обывателям по-новому взглянуть и на окружающие их социальные проблемы. Понимание того, что именно федеральная власть намерено убивает их, оставляя без работы и лекарств и отправляя их деньги на ненужную захватническую войну, не только снимает самый сильный страх, на котором базируется путинская пропаганда, но и направляет его против самого Путина. Восприятие путинской войны как «внешней» темы – это иллюзия, поскольку Кремль давным-давно перевел внешнюю политику во внутренний российский дискурс, сделав ее основой своих «информационных операций» по влиянию на сознание населения.
До тех пор, пока большая часть российских либеральных активистов не осознает перечисленных вещей, их гражданская активность «в рамках дозволенного» едва ли будет способна привести к значительным последствиям. Более того, каждая маленькая победа в ней будет сопровождаться волной более масштабных поражений. Так, вскоре после освобождения Ивана Голунова на марше в его поддержку в Москве было арестовано более 500 человек. Более того, еще раньше сам Голуновзаявил, что не собирается идти на несанкционированную акцию в его поддержку, а шеф редактор «Медузы» Иван Колпаковпрямо сказал, что, «отбив нашего парня», редакция «активизмом не занимается и не хочет быть героями сопротивления», а потому не призывает выходить на акцию против фабрикации уголовных дел. При таком подходе российским либералам не стоит удивляться тому, что за каждым новым «голуновым» будет следовать десяток подобных провокаций, и единичная победа не сможет остановить репрессивную машину Кремля.
