Со времен правления Леонида Кучмы в Украине утвердилась и стала едва ли не официальной такая модель отношений большого бизнеса и власти, при которой, во-первых, значительная часть бизнесменов идет в структуры законодательной и исполнительной власти, во-вторых, свое участие во власти они конвертируют в деньги за счет бюджета и налоговых и приватизационных преференций, в-третьих, поддержка определенных политиков и политических сил на выборах бизнесом должна быстро обернуться непосредственными денежными выгодами после вхождения этих политиков и партий во властные кабинеты. Менялись президенты, менялись правительства, но не менялись разве что несколько модифицированные правила игры. Скажем, Леонид Кучма пытался стоять над олигархическими кланами, выдвигая на первые роли то один, то второй, и при этом, не забывая о «семейных» интересах. Виктор Ющенко подбирал себе «любих друзів» по только ему понятным критериям, и, в конце концов, своей «последовательностью» настроил против себя не только олигархов, но и весь крупный бизнес. Виктор Янукович сначала придерживался общей формулы, отдавая при этом преимущество «донецким», а затем начал откровенно переводить украинскую экономику под «семейный» контроль, но так успешно, что в начале 2014 года, по оценкам экспертов, под этим контролем находилась уже треть ВВП. Хотя и «вмонтированные» во власть олигархи и крупные бизнесмены тоже имели свой кусок сала, то есть кусок украинского ВВП.
• Все оппозиционные к режиму Януковича политические силы и их лидеры в один голос утверждали: действующая модель взаимоотношений крупного бизнеса и власти должна быть ликвидирована, и как можно быстрее, потому что она мешает развитию эффективного рынка и политической демократии. При этой модели гражданское общество оказывается где-то на задворках, а независимые масс-медиа, особенно телевидение и FM-радио, не имеют шансов в конкуренции с провластно-олигархическими, на стороне которых не только большие деньги, но и государственный аппарат. И вообще, государственно-олигархический капитализм такие авторитетные западные эксперты, как Вильям Баумол, Роберт Литан и Карл Шрамм считают наименее эффективной формой рыночной экономики, которая обрекает страны, где он утвердился, на хроническое отставание не только от развитых государств, но и от того сегмента «третьего мира», где государственная регуляция экономических процессов и государственный контроль за большим капиталом на определенных этапах являются эффективными. Поэтому представлялось, что после устранения режима Януковича оппозиционеры сразу же начнут вводить новую, присущую развитым демократиям модель отношений между властью и большим бизнесом, начнут с помощью тех или иных инструментов переформатировать олигархический капитал в «нормальный» крупный капитал, который заботится не только о собственных доходах любой ценой, но и о национальных интересах и развитии своей страны, но... Произошло не так, как предполагалось. Хотя делать окончательные выводы еще рано, однако, похоже, определенная часть недавних оппозиционеров не спешит ломать схему конвертации власти в деньги и наоборот.
• Такая ситуация кажется тем более странной (это самое мягкое слово), если учесть оккупацию Россией Крыма, активные действия российских диверсантов и пророссийских террористов и перманентную угрозу российского военного вторжения — локального или полномасштабного — в «материковую» Украину. О каких выгодах от приближенности к власти или участия в ней может идти речь, когда уже два года подряд наблюдается экономическое падение, когда гривня девальвирована в полтора раза, когда в бюджете «дыры» в результате необходимости усиленного финансирования армии и других силовых структур, наконец, когда прошлая власть украла все, что могла и вывела из страны десятки миллиардов гривен, в том числе и государственные средства? Если действовать не в стиле мелкого воришки Шуры Балаганова из известного романа «Золотой теленок», неспособного возвыситься над собственным хватательным рефлексом даже тогда, когда это вело его к катастрофе, а хотя бы на уровне другого героя этого романа — Остапа Бендера, то гнаться за немедленной выгодой сегодня просто не приходится. Даже тем, кто жаждет и в дальнейшем использовать традиционный формат отношений власти с капиталом, нужно на несколько лет забыть о прибылях, зато вкладывать деньги в укрепление государства. Ну, а тем, кто претендует на роль «капитанов» большого бизнеса ввиду европейского развития Украины, следует, наконец, начать мыслить и действовать стратегически. Сегодня большому бизнесу следует вкладывать как можно больше средств в оборону государства, в развитие «третьего сектора», то есть структур гражданского общества, в восстановление и обновление инфраструктуры, не ожидая от этого всего непосредственной выгоды. А политикам, в свою очередь, стоит задуматься, что следующая волна народного сопротивления сметет всех тех, кто вместо служения делу использует место во власти для торгашества — несмотря на громкие имена и прошлые заслуги. Сметет или на всеобщих выборах, или с помощью массовых акций протеста, силы гражданского общества.
• И вообще — даже при самых благоприятных обстоятельствах экономический рост в Украине, который даст возможность получать честные прибыли, а не наживаться на общем обнищании, начнется не раньше, чем через 2-3 года. До этих пор всему бизнесу — и малому, и большому — придется в лучшем случае «держать штаны», а для этого, скорее всего, и подтягивать ремешки. А если хотеть немедленно иметь всего и побольше — результат и для страны, и для бизнеса окажется просто-таки страшным. Так как Украинское государство сегодня попало в ситуацию едва ли не библейской битвы Давида с Голиафом...
• В этом контексте позиция «донецких» не удивляет — сомнительно, что они вообще способны вести бизнес по-европейски. А вот позиция Виктора Пинчука, который уже долгое время пытается играть роль «настоящего европейца», таки удивляет. Ему стоило бы почитать, что пишут на форумах в обсуждении устроенной им в Киеве в «Пинчук-центре» новой художественной экспозиции, и сделать надлежащие выводы. Конечно, можно быть идейным пацифистом, поэтому и не давать средства на оснащение армии; но можно в таком случае вложить деньги в военно-полевые госпитали, в инфраструктуру для семей выведенных из Крыма военнослужащих, в обустройство беженцев из Крыма (а оттуда едут и будут ехать далеко не только крымские татары). Именно такие вещи и были бы лучшими свидетельствами европейскости этого собственника большого капитала, не так ли?
Сказанное, понятно, касается и целого ряда других владельцев миллиардных состояний, которые до сих пор ничем себя не проявили в том, что касается защиты национальных интересов в кризисные моменты.
И еще: что-то не видно позиции большинства агротрейдеров; между тем они бы, исходя не только из государственнических, но и из своих собственных деловых интересов, должны были бы изо всех сил вкладывать средства и другие ресурсы в надежную защиту черноморских портов и вообще — всех тех южноукраинских территорий, которые путинские слуги зовут «Новороссией» и планируют отделить от Украины, перекрыв ей выход к морю и захватив самые плодородные степные земли.
• Собственно, в поддержке большого бизнеса сегодня нуждаются не только армия и другие силовые структуры, не только беженцы и обновление инфраструктуры. Ныне одним из главных факторов российской агрессии на востоке Украины является телевидение, которое стремительно фальсифицирует реальную жизнь всех других украинских регионов и создает мифологемы о «процветании великой России, которую уважает и боится весь мир». Без мощного собственного телевидения — не только новостийного и разговорного, с чем сегодня уже более-менее нормально, но и без производства собственных фильмов и сериалов, собственных публицистических и познавательных лент, — стабильности в Украине, по большому счету, не будет. А телепроизводство, особенно на первых этапах, требует больших денег, вложение которых не даст непосредственную финансовую выгоду. Но большому бизнесу Украины следует понять, что социальный капитал и национальная безопасность, общегосударственное информационное пространство и структурированное гражданское общество — это непременный залог действительно эффективной современной экономики.
Одним словом, действующая ситуация настоятельно требует отказа от устоявшейся за прошлые годы схемы взаимодействия большого бизнеса и власти в Украине. Речь идет об обеспечении достойного выхода Украинского государства из текущего кризиса и о выходе его на рельсы реального европейского прогресса. А еще — о перспективах как отечественного политикума, так и «капитанов» отечественного бизнеса. Потому что лучше им самим стать на путь обновления и переформатирования схем деятельности, чем дождаться то ли путинских танков, то ли собственного неподкупного Робеспьера с гильотиной в качестве инструмента реформ.
