Листаю в архиве отчеты о работе читальни в горном селе Залокоть. Читальня была заложена еще в 1908 году, после Первой мировой возобновила работу в 1926 и просуществовала до 1939 года. Когда вам описывают триумф «Просвиты» в галицких селах в межвоенный период, не верьте. Села вокруг Залокотя не имели библиотек, кроме двух – в Урожи и Опаке, а некоторые вообще были москвофильские и такими остались. И, что интересно, именно москвофильские села больше всего пострадали во время наступления российских войск в 1915 году. Женщины были изнасилованы, двор загажены, скот вырезан. И, что вы думаете, эти села такими и остались – московский патриархат, коммунистические настроения и оппозиция к «Просвите», такой вроде бы мирной просветительской организации, от которой шарахаются сейчас амбициозные интеллектуалы как от чего-то провинциального и дремучего, у нас говорят «зацофаного». А потом удивляются, откуда у наших людей «стокгольмский синдром» и отсутствие патриотизма.
Первые просвитяне пошли в сечевые стрельцы и многие из них погибли геройской смертью. Их преемников преследовали польская, немецкая и большевистская оккупационные администрации. В 1943 году фашисты расстреляли 11 залокотянских просвитян. Из Залокотя было больше всего бойцов УПА. Все они погибли. Почему-то никто в Залокоте не страдает от «стокгольмского синдрома» и нет там пятой колонны. В отчетах жалуются на деморализацию селян, которые отправились на заработки, на безразличие, нежелание жертвовать на книги, нежелание учиться грамоте. Но, несмотря на все, несколько десятков молодых людей создают любительский театр и на заработанные деньги покупают книги, к тем, которые подарила «Просвита». За чьи деньги существовала «Просвита»? Кто финансировал издательства «Просвита» и «Добра книжка», дешевые и доступные издания? Кто выписывал все эти календари и журналы для читален, которые кое-где еще можно найти в сельских домах? Украинские патриоты-предприниматели. Сейчас они тоже есть, но некому их объединить в общее движение.
В списке книг из залокотянской читальни – ни одной польской или немецкой книги. Но есть переводная литература, есть книги по мировой истории и географии, о современных технологиях и научных открытиях. Я знаю, что в 90-х годах были попытки издавать дешевые книги, которые государство не поддержало. Издатели окончательно перешли на дорогу книгу небольшим тиражом. Большинство того, что они издают, трудно назвать книгой – это просто хлам весьма сомнительной художественной ценности. Что будет теперь с сельскими библиотеками, которым «втулят» это чтиво, которое выбрали по коррупционной схеме? Поэтому их и закрывают. Я видела в очень богатом селе библиотеку в помещении для швабр и веников. Туда даже стол не влез. Когда дети видят, как пренебрежительно относится власть к книге, они не получат хорошего образования и не станут мыслящими людьми. А для чего вообще быть мыслящими и образованными, когда успеха достигают хитрые, циничные и невежды? Абсурдная логика. К сожалению, именно она и царит сейчас в обществе заробитчан. Разрушается памятник архитектуры – сотрем его с лица земли, потому что нет денег на реставрацию. Приходит в упадок село – уничтожим его, потому что нет денег на дороги и социальные проекты. Болеют люди – пусть умирают, потому что нет денег на лечение.
Священник из Залокотя, который в 1908 году хотел основать Общество трезвости, вынужден был вступить туда сам с женой, потому что прихожане ему сказали: мы люди песни, должны запивать кусок сухого хлеба водкой. Такой водкой сейчас для украинцев стала импортированная из бывшей метрополии массовая культура с неизменным 25-м кадром – ностальгией по совку, не что иное, как «стокгольмский синдром».
