Наша встреча с музыкантом состоялась в Москве на ХІV Международном конкурсе им. П.Чайковского, на котором 26-летний пианист Александр Романовский завоевал две награды (стал лауреатом четвертой премии и получил специальный приз, учрежденный оргкомитетом в память о недавно умершем выдающемся пианисте и педагоге Владимире Крайневе), а первую премию жюри присудило пианисту Даниилу Трифонову (Россия).
Напомню, что Александр Романовский в 11 лет уже выступал с ансамблем «Виртуозы Москвы» под руководством Владимира Спивакова, затем концертировал с Симфоническим оркестром Мариинского театра под управлением Валерия Гергиева, в его активе совместные вечера с Российским национальным оркестром (дирижер Михаил Плетнев) и Лондонским Королевским филармоническим. Романовский поднимался на сцену «Барбикан-центра», участвовал в программах «Звезды белых ночей» и получил контракт с лейблом Decca...
— Александр, вы с детства живете в Европе. Учились у разных педагогов, а кого считаете главным учителем в музыке?
— Мой родной город Харьков. И в Харькове, и в Италии я учился у Леонида Наумовича Маргариуса. Когда мы с ним впервые встретились, мне было 10 лет. Вскоре мой педагог покинул Украину, но, уезжая, посоветовал заниматься у его первого ученика — Игоря Приходько (я очень ему признателен за науку). С Приходько мы очень интенсивно провели два года. Однажды пришел факс из Италии, в котором Л.Маргариус сообщал, что его пригласили преподавать в известной Международной пианистической академии города Имола, и предложил мне приехать к нему, чтобы учиться в Италии. Мои родители, долго не размышляя, приняли решение отправиться за Маргариусом. Мне в ту пору было тринадцать. И почти пятнадцать лет мы провели с Леонидом Наумовичем вместе. Сейчас я закончил учиться, но мы периодически встречаемся, чтобы поговорить о жизни и, прежде всего, о музыке...
— В буклете конкурса сказано, что вы учились у одного из членов жюри — Дмитрия Алексеева.
— Три года назад я действительно отправился в Лондон и поступил в аспирантуру к этому выдающемуся мастеру. Попал в его класс уже взрослым музыкантом — в 23 года. В нашем общении я узнал иную точку зрения на музыку. Это было скорее не обучение, а некий обмен опытом. Мы не так много встречались, поскольку он, несмотря на преподавательскую деятельность, дает много концертов. И мне приходилось уезжать из Лондона. Но все, что получил от Алексеева — очень важно, я ему благодарен.
— Где сегодня вы концертируете?
— Моя исполнительская карьера началась на Западе: в 17 лет в Италии я выиграл первую премию на Конкурсе Ферруччо Бузони. Это послужило толчком к тому, что стал давать много концертов. Сначала в Италии, затем приглашения расширились не только на Европу, но Японию и США. К сожалению, в Харькове я последний раз играл в 2005 году, открывал филармонический сезон. Уже два года получаю приглашения из России. Думаю, теперь география моих гастролей расширится и на родину, где я еще в 12 лет играл с Национальным симфоническим оркестром Украины под управлением Владимира Сиренко.
— Какие у вас впечатления от финального тура Конкурса им. П. Чайковского?
— Национальный оркестр России, с которым я выступал, коллектив очень известный. Я с этими музыкантами делал записи в прошлом году. (РНО выпустил диск на Warner Classics с участием Александра Романовского в феврале этого года. — О.К.). В процессе конкурса, времени на репетиции выделено немного. Солисты, оркестранты и дирижер в подобных условиях испытывают не только огромную ответственность, но и давление. Поэтому не всегда удается выразить все, что хотелось. Плюс, особенности акустики зала. Я играл здесь, в БЗК, когда был маленьким, и многое уже позабыл. Сегодня воспринимаю звук этого зала как своеобразный, но у меня были определенные сложности. На конкурсе жюри, в котором работают концертирующие пианисты, имеет возможность посмотреть, кто и как справляется с акустикой и умеет сыграться с оркестром. Из тех коллективов, с кем я прежде играл, подобный уровень у оркестра Мариинского театра (худрук В. Гергиев) и Национального филармонического оркестра России под руководством В.Спивакова. Скоро мне предстоит выступать с Нью-Йоркским и Чикагским оркестрами. Это очень высокий уровень. Буду исполнять произведения С.Рахманинова, который много лет прожил в США. Американские оркестры могут посоперничать с российскими коллегами в исполнении сочинений этого классика, т. к. там его музыка очень популярна.
— На ваш взгляд, в чем различия нашего и западного менеджмента?
— Это абсолютно разные подходы к организации концертов. На Западе все, и не только в музыке, идет от приватной инициативы, а у нас долгое время от государства. В обеих системах есть плюсы и минусы. На Западе сейчас кризис во всем и в музыке, в частности. Крупнейшие агентства теряют менеджеров и артистов. Поэтому многие исполнители выступают сами по себе. И в звукозаписывающей индустрии происходит то же самое. Раньше все контролировали мейджоры: Deutsche Grammophon, Decca, Philips. А теперь возникают новые маленькие «этикетки», и их записи пользуются не меньшим спросом, вызывают такой же интерес слушателей, как и продукция больших компаний. Подобные моменты дают шанс для молодежи, которая много работает, открывая немало путей в творчестве. Сейчас нередко пианисты концентрируют, исполняя произведения определенного композитора или музыку конкретной эпохи. Я играю музыку разных периодов, люблю барокко, еще добаховского времени: Рамо, Куперена. Русскую музыку начала ХХ века: Рахманинова, Прокофьева. Кстати, в записях стартовал с романтиков — Брамса и Рахманинова. А последний диск — это решение «отойти назад во времени», он содержит Вариации Бетховена на тему Диабелли. Конечно, легко закрепить мнение, будто Романовский играет только Рахманинова, а французские пианисты предпочитают исполнять Дебюсси... Бесспорно, есть определенные авторы, которые мне ближе, и исполнять их музыку мне легче. Но я ввожу в репертуар произведения, требующие усилий, и благодаря им преодолеваю следующую ступеньку в творчестве.
— Александр, у вас есть кумиры?
— Многие любимые пианисты — уже история, а лучшие из них родились в Украине: Рихтер, Гилельс, Горовиц... Я учился в Харькове у продолжателей дела сестры Горовица — Регины Самойловны. Мой учитель двадцать лет провел рядом с ней. Я также горжусь сотрудничеством с такими выдающимися музыкантами современности, как: Михаил Плетнев, Валерий Гергиев и Владимир Спиваков. Это личности, с которыми ты можешь в чем-то не соглашаться, но находиться рядом с ними — уже школа и рост для каждого музыканта! Мне жаль, что не стало Владимира Крайнева. Более искреннего человека я не встречал. Думаю, сегодня он бы за меня порадовался... (в 1996-м на Международный конкурс юных пианистов В. Крайнева в Харькове А.Романовский завоевал Гран-при.— О.К.).
— Среди молодых исполнителей стало модно играть на десятках конкурсов, завоевывая призы разного творческого и денежного достоинства. Порой это превращается в вид заработка. Вы будете участвовать в других музыкальных марафонах?
— Честно говоря, у меня не было планов и на Конкурс им. П. Чайковского. Последний раз я состязался десять лет назад...
— А почему теперь решились?
— Я не против самой идеи конкурса: хорошие музыканты собираются вместе, происходит определенный обмен опытом, накопление необходимой информации в разных областях исполнительской деятельности. Но в последние годы в мире международных конкурсов появились общеизвестные негативные тенденции. Честность и прозрачность нередко стали лишь словами, за победителями стоят интересы жюри. И как результат — менеджеры и промоутеры стараются избегать многократных победителей. Конкурс им. П.Чайковского, в последние годы уронивший былую славу, ныне возглавил Валерий Гергиев, который постарался переломить этот негатив. Он пригласил в жюри людей, многие из которых впервые стали судьями, не преподают и не заинтересованы в лоббировании своих учеников, но все они звезды, знающие музыку изнутри. Условия конкурса достаточно свободны. Например, я выбрал любимые произведения из своего репертуара, и они идеально подошли под каждый тур. К тому же, конкурс предоставляет возможности дальнейшего концертирования своим участникам, даже члены жюри были бы рады некоторым ангажементам, которые получили победители. И поскольку появилась предпосылка к оздоровлению творческой атмосферы, а я уверен в том, что делаю, то почему бы мне не представить свой труд на суд жюри и публики? Вот поэтому решил подать заявку на участие в Конкурсе им. П. Чайковского.
— Для многих конкурсантов стало камнем преткновения новшество: исполнение Концерта Моцарта (Романовский играл во втором туре Концерт № 23 для фортепиано с оркестром ля мажор. — О.К.). Вы справились с этим этапом достойно, почему для некоторых конкурсантов это произведение стало непреодолимой трудностью?
— За музыкой Моцарта нельзя спрятаться, сразу слышны недостатки, незаметные в другом репертуаре. Стилевое разнообразие требований дало возможность жюри и потенциальным менеджерам увидеть все наши стороны. Разносторонняя и, честно говоря, изнуряющая программа обоснована с позиций предстоящих концертов с В. Гергиевым на лучших мировых площадках... Я много занимался и не слышал других конкурсантов. Считаю, что конкурс удался. Не секрет, что планы обновления еще не являются гарантией улучшения. Но организаторы постарались, а взаимоотношения внутри жюри не были явно-противоречивыми, поэтому многое удалось.
— Чем, кроме музыки вы увлекаетесь?
— Музыка — главное в моей жизни! Хочу находить новое в вечных произведениях. Есть много идей и проектов, как сделать классическую музыку доступной и открытой для новых поколений слушателей, хочу помогать начинающим музыкантам. Мне интересно общение с людьми, история, занимаюсь фехтованием, много времени провожу летом на море, читаю, встречаюсь с друзьями. Хотя времени на все не хватает... Мечтаю чаще бывать в Украине. После моего отъезда по разным причинам (экономическим и связанным с документами) не мог приезжать на протяжении восьми лет. Но в 2005 г. позвонил в Харьков и договорился о концерте... Украинскую кровь, доставшуюся от родителей, не поменяешь. И хотя моя человеческая основа была заложена в Украине, не меньше впитал и из итальянской культуры. С одной стороны, во мне уживаются два разных начала, а с другой — чувствую единство со всем миром...
СПРАВКА «Дня»
Александр Романовский родился в 1984 г. в Днепродзержинске — украинский пианист, ныне живущий в Италии. Учился в Харьковской средней специальной музыкальной школе (ХССМШ). С 1997 г. учился в Пианистической академии Incontri col Maestro в Имоле (Италия) у Леонида Маргариуса. В 2008-м окончил Королевский колледж музыки в Лондоне (класс Дмитрия Алексеева). Принимал участие в международных конкурсах:
1996 — гран-при на Международном конкурсе юных пианистов Владимира Крайнева (Украина);
2001 — I премия на Международном конкурсе пианистов им. Бузони (Италия);
2001 — I премия на Международном конкурсе пианистов в Канту (Италия);
2011 — IV премия на X IV Международном конкурсе им. П. Чайковского (Россия).
Играл во многих городах России и Европы, выступал с Симфоническим оркестром Мариинского театра под управлением В. Гергиева, Российским национальным оркестром под управлением М. Плетнева.
Выпустил два альбома записей с сочинениями Роберта Шумана, Иоганнеса Брамса и Сергея Рахманинова.
