Я спешила в Национальный музей народной архитектуры и быта Украины, находящийся около поселка Пирогово, на встречу с нашей сегодняшней героиней Романой Кобальчинской: известным украинским этнографом, автором многочисленных программ на радио и телевидении, которые популяризируют народные украинские традиции, исследователя богатого разнообразия древних народных блюд. Взгляд радовали согретые весенним солнцем замечательные пейзажи: как нарисованные, деревянные дома, старые ветряки, которые, казалось, вот-вот должны были подняться в небо, неся за собой кучу пыли пережитого времени, искры воспоминаний и подзабытые напевы. За холмом — громадные ели, в лапчатой тени которых прятались от майского солнца женщины в ярких вышиванках и плахтах... И слышится песня. Наверно, многие из посетителей чувствуют здесь что-то похожее на духовное прозрение, будто что-то когда-то затеряно, какой-то отколотый кусочек вернули на его естественное место, наверное, именно за этим ощущением люди и приходят в Пирогово семьями.
Так, путешествуя, я наконец добралась до отдела «Карпаты», где меня ожидала Романа Кобальчинска. Пани Романа — этнограф с 40-летним стажем, заслуженный работник культуры, автор 12 интерьеров в экспозиции «Карпаты». Для нее Карпаты — наиболее милый сердцу край, потому что и сама она родилась и выросла неподалеку, на Львовщине- в местечке Ходорив. Любовь к искусству, к этнографии ей еще в детстве привила мама — вышивальщица, народный мастер вышивки, прекрасная хозяйка и кухарка.
Пани Романа начинает свой рассказ в хате из села Шепит Косивского района, Ивано-Франковской области (экспозиция «Гуцульщина»). Среди традиционного домашнего интерьера: резных балок, дверных косяков, полок, бело-зеленой керамической посуды, тканых «писаных» верет и лижныков, украшенных хозяйкой писанками и сырными лошадками, — особое место занимает традиционная печь. Питание и народные кушанья — это отдельный предмет исследования этнографа.
— Чтобы записать рецепты блюд, выискивала по селам кухарок, женщин, которые от Бога имели дар к куховарению, — рассказывает пани Романа.
— Вспоминаю Ивана Тимофийчука 1910 года рождения из села Шепит, который рассказывал мне на родном диалекте об обычаях и жизни в горах: «В горах все острое. Воздух из Чорногоры, студеная вода в источниках, брынза, она тоже острая. Каждый человек должен знать, что и когда съесть. Еду надо потреблять с умом. Тогда она будет человеку на здоровье. Когда-то мясо было только по праздникам, по воскресеньям или в работе на сенокосе, на толоке. А сейчас люди едят магазинные колбасы ежедневно. Хорошо ли это? Для многих нынешняя жизнь не хороша — а все из-за того, что люди отходят от привычных законов жизни, питания. Все кушанья являются здоровыми. Об этом должна заботиться хозяйка. От нее зависит здоровье семьи. Надо возвращаться к старосветской кухне. Мой папа никогда не потреблял много еды на ночь. Надо есть до сумерек, а позже — нет. Разве что выпить гуслянки (кислого молока. — Авт.) и дзеру (сыворотки. — Авт.). Если питаться так, как когда-то, то выйдет каждому на здоровье».
— Пани Романа, вероятно, у вас были хорошие учителя, что вы так прикипели сердцем к этнографии?
— У меня были прекрасные преподаватели. Например, Кристина Саноцка — известный искусствовед, кандидат наук. И вот, собственно, благодаря ей и своей маме я и состоялась как искусствовед. Мне посчастливилось быть рядом с такими ведущими этнографами Львовщины, как Катерина Матейко, Ирина Добрянска, Ярослава Музыка, Неонила Здоровега, Антон Будзан. С этнографами, получавшими образование в Венской, Краковской художественных академиях, которые знали по пять-шесть языков, и от которых, бесспорно, я много почерпнула и научилась.
— А какие семейные традиции сохранились в вашей семье?
— У нас в семье господствовало чрезвычайное уважение к селу и к народному искусству. Праздники справлялись по древнейшим традициям Львовщины, и, без сомнения, я уже тогда получила ту основу, которая помогла мне стать этнографом. После замужества я переехала в Киев и устроилась работать в Музей народной архитектуры и быта.
— Расскажите, пожалуйста, о наиболее сильных впечатлениях от ваших экспедиций.
— Чтобы воспроизвести типичные карпатские интерьеры в домах, которые были перевезены в музей, мы выезжали и собирали научный материал. Гуцульские интерьеры характеризуются изысканностью и богатством резной мебели, закарпатские — имеют более аскетическую мебель, лишь слегка украшены резьбой или росписью (на юге Закарпатья).
Моя первая экспедиция мне особенно запомнилась (а вообще таких экспедиций было около 50-ти)... был знойный летний день, мы заходили в село Теребля... Навстречу нам, вздымая пыль, не спеша шел табун коров и буйволиц (кстати, такие буйволицы сохранились лишь в этом регионе Украины) с расставленными рогами, которые, касаясь этими рогами друг друга, создавали своеобразное эхо, знаете, такое неповторимое потрескивание, такой звук..., а за ними идут женщины в семипилковых сорочках (сшитых из семи полотнищ. — Авт.), вышитых на груди и на рукавах, подпоясанные передниками. На голове у каждой женщины платок, а поверх них — большие соломенные шляпы. Жара, пыль и большое накаленное солнце на фоне чрезвычайно живописного села, наряд гуцульских женщин почему-то напомнил мне тогда народную одежду Мексики.
— Почему люди приходят сегодня в ваш музей?
— Село хранит свои традиции в быту, в рассказах. Люди идут в музей, чтобы познать себя, познать древнюю культуру строительства. Это обязанность каждой семьи. Приходят семьями, чтоб показать детям, что вот, мол, когда-то наши земляки жили в таких хатках деревянных: которые дышали, имели глиняный пол, а в хате росло 12 детей, и все они были здоровыми... Родителям есть что показать здесь детям. Когда человек способен почувствовать это все сердцем и душой, а затем передать — это большой талант.
— Есть ли вещи, которые вас, человека с огромным опытом и багажом, и сейчас могут удивить?
— Это чрезвычайно человечные обычаи. На Троицу, например, пекли паски с сыром, и делились ими, то есть люди делились хлебом. Это и обычаи с глубоким содержанием, и культура людей в то же время. Мы это теряем.
— Ваши отдельные труды являются собранием записанных от крестьян традиционных блюд. Чем они особенны?
— Кушанья на Закарпатье, на Гуцульщине часто имеют чрезвычайно простые рецепты, но они потому и полезны: «картошка лупленая» со шкварками, светящимися на солнце, или же яичница на молоке, а банош... Какая же это вкуснота! Посуда же, несмотря на то, что она была деревянной, была чистейшей, потому что ее выпаривали накаленными камнями и водой, перед тем прибавив пучок крапивы, которая его дезинфицировала. В такой посуде даже кушанья имеют другой вкус, — убеждает Романа Кобальчинская.
А тапер несколько простых гуцульских рецептов, записанных пани Романой от жительницы села Ричка, Межигорского района, Гельбич Марии Федоровны 1926 года рождения. Воспроизводим рецепты с сохранением немного экзотичной для нас лексики.
БУРАЧАНКА
Нарезать бураковых листьев, сварить. Воду сцедить. Налить сладкого молока. Отдельно сделать подбивку. Взять молоко и 2—3 столовых ложки муки, взболтать. Вылить в горшок и посолить. Кушанье готово.
ГОЛУБЦЫ ИЗ МЕЛАЙНОЙ МУКИ
Мелайную (кукурузную. — Авт.) муку просеять, запарить кипятком. Сцедить. Поджарить на смальце порезанный лук, морковь, добавить перца, соли. Вымешать и заворачивать голубцы. Сложить в горшок, залить водой и поставить в печь вариться.
ЛЕВЕШ
Белые грибы помыть и посолить. Положить варить. Почистить картошку, морковь, лук. Верчи в грибы. Сделать ранташ (запражку. — Авт.). Верчи ложку смальца в сковороду, столовую ложку муки, чайную ложку красного перца. Пусть выжарится. Долить холодной водой. Вскипятить. Вылить в грибы, добавить укроп, петрушку.
ШКУДРЯНКА
Взять топленого молока, сушеный телячий желудок — одну чайную ложку. Размешать. Дать устояться. Потом положить варить на малый огонь. Когда закипит, сделается, как галушки. Шкудрянка готова.
ТОКАН
Взять мелайной муки, просеять. Высыпать на кипяченую воду. Посолить. Поставить варить, все время вымешивая батальом (деревянной палкой. — Авт.), пока не отстанет от горшка. Как сварится, высыпать на деревянный кружок. Или ручник (полотенце. — Авт.). Едят с молоком.
