О том, что одной из воспитанниц детского дома семейного типа Черепов — Саши Ромашковец — уже три (!) месяца нет дома, в районной службе по делам детей узнали случайно. Ведь не раз общались с мамой-воспитателем Джаниной Владимировной, но ни одной жалобы или хотя бы сообщения о том, что случилось, не услышали. Промолчали и учителя, которые должны были бы заниматься с ребенком индивидуальными уроками: в 15 лет девочка, попав из неблагополучной семьи в государственный семейный дом, еще не умела читать...
— Мы возвращались с совещания по детской преступности, и я услышала, что Саши давно нет дома. Первая мысль: как, нет? Ведь буквально за несколько дней до этого дом Черепов посещала директор районного центра социальных служб для семьи, детей и молодежи Оксана Никитюк, и Джанина Владимировна ни на что не жаловалась. Это был конец понедельника, во вторник мы забирали детей из одной неблагополучной семьи, потому не могли пойти к Черепам, в среду же работали на территории Дубищенского сельского совета и решили заехать в ближайшую Цумань, где у нас на контроле семья Костичевых, лишенная родительских прав на шестерых детей. Там всегда беспокойно, это настоящее гнездо. У Костичевых и находим компанию: четверо молодых, лет за тридцать, мужчин сильно под хмельком и... наша Саша, — вспоминает начальник Киверцевской районной службы по делам детей Наталия Скубий, признавая, что у всех участников увиденного вид 16-летней девочки вызвал шок.
Это был март, а она — полураздетая, в грязной одежде и резиновых шлепанцах. Перепуганная Саша прятала левую руку, было установлено, что накануне она, перерезав вены, совершила попытку самоубийства.
— Саша мне рассказала, что потеряла сознание, но когда ее доставили в цуманскую больницу, то уже очнулась. Позже мы выясняли, почему медики не поставили нас в известность, ведь она несовершеннолетняя. Рассказывала, что иногда жила либо у старшей замужней сестры, либо у матери, которая, к сожалению, из-за алкоголизма деградировала и была лишена родительских прав. Но в притоне разврата этот ребенок чуть ли не каждый вечер пил вино... Саша говорит, что уже не первый раз стремилась свести счеты с жизнью: и вены резала, и с крыши прыгала. На все вопросы, почему тебе плохо и чего ты хочешь, ответ был один: «Я жить не буду». Я спрашивала, знала ли мать-воспитатель, где она. Объяснила, что та была один раз, накануне нашего приезда, найдя приемную дочь у тех же Костичевых. Почему Джанина Владимировна молчала три месяца, даже если Саша иногда возвращалась домой, она отпускала ее назад в Цумань? Молчала, но стабильно получала пособие на Сашу, — не находит объяснения ситуации Наталия Петровна.
В тот же день, когда Сашу нашли, ее доставили в райцентр, порезы на руках показали голове Киверцевской райгосадминистрации Леонтию Кричкевичу, сфотографировали их, и после разговоров «по душам» девочку отправили в приют в Рожище. В детский дом семейного типа Черепов она уже точно не вернется.
Драматичная история с Сашей стала той последней каплей, которая окончательно оборвала многолетнее терпение и доверие районной власти к детскому дому Черепов. Ведь в последние годы вопрос об условиях воспитания и содержания здесь детей рассматривался целых четыре раза. На последнем заседании комиссии по защите прав детей было решено с 1 июня прекратить функционирование детского дома семейного типа Черепов. Почему же так бесславно завершается летопись заведения, созданного с благородной целью, на которую государство не жалеет денег? Из официальных справок, представленных районной службой по делам детей, следует, что для того, чтобы родители-воспитатели могли достойно заменить биологических родителей, Киверцевскому детскому дому семейного типа Черепов в 2010 году выделялись такие средства: 154 тысячи 784 грн. государственной социальной помощи на семерых детей и 53 тысячи 295 грн. заработной платы. За три месяца нынешнего года Джанина Владимировна Череп получила 55 тысяч 149 грн., из них 41 тысяча 34 грн. — на детей и 14 тысяч 115 грн. — денежного обеспечения матери-воспитателя (то есть это составляет 4 709 гривен в месяц).
«ИДУТ В ЖИЗНЬ БЕЗ КОПЕЙКИ»
— А вы к нам за костюмами? — маленькая девочка со школьным ранцем на плечах смотрит пытливо и приветливо, потому что я уже длительное время напрасно стучу в двери под крышей семейного дома Черепов, выходящие на оживленную киверцевскую улицу недалеко от киверцевского рынка.
Это Олечка, самая младшая воспитанница этого дома, которая только что вернулась из школы. И вход в дом, оказывается, со двора. Однако мы с Олей долго нажимаем на кнопку звонка, я два раза набираю номер мобильного Джанины Владимировны, пока, в конце концов, девочка не начинает звать: «Мама!» — и мама-воспитатель появляется в окне второго этажа. Видеть корреспондента Джанине Владимировне совсем не хочется. Она долго отнекивалась, ссылаясь на занятость, на то, что должна еще готовить обед, а на 14.00 часов ее ожидает в Луцке одна из воспитанниц. Однако мы таки проговорили почти до 14.00, и уже никуда она не спешила. А чем обедала Олечка, я не видела, потому что мама-воспитатель, придерживая меня за плечи, не оглядываясь на ребенка, провела в крайнюю от дверей комнату, где мы и разговаривали. Да и не санитарное состояние или содержимое кастрюль интересовало, а то, как она сама воспринимает решение о ликвидации дома, который длительное время был визитной карточкой Волыни? Почему, действительно, молчала об отсутствии дома Саши, о ее поведении, почему в прошлом году на неделю были оставлены дети без присмотра, так как мама-воспитатель поехала с ансамблем «Зорецвіт» на выступления в Польшу, а папа-воспитатель находился на лечении в Киеве?
Саше, говорит, верила и надеялась, что вернется. Детей, уезжая в Польшу, пристроила к чьей-то бабушке, да и дома был вроде бы полный холодильник.
— Один из воспитанников именно тогда взял без разрешения автомобиль, поехал на нем на школьный стадион и сбил девочку. Хорошо, что она не покалечилась и не погибла... Тогда же люди звонили и говорили, что дети из дома Черепов ходят и просят есть, — вспоминал голова Киверцевской райгосадминистрации Леонтий Кричкевич.
Он говорит, что, не зная, как и большинство киверчан, о реальной ситуации в этом доме, потому что работал в другом районе, активно аплодировал Джанине Владимировне, когда ту награждали на одном из областных собраний. Возглавив Киверцевскую райгосадминистрацию, уже в первую неделю пожаловал в дом Черепов.
— В службе по делам детей меня предупредили, что я должен... звонить и спрашивать разрешение, чтобы сюда войти. Послушайте, это же детский дом, который содержится на средства государственного бюджета, а я и представляю в районе государство. Во время первого же визита поразил беспорядок. Мне приходилось бывать не в одной многодетной семье, даже в таких, где 10 или больше детей — несовершеннолетние, и везде было чисто и убрано, да и дети в меру возможностей работают. А здесь — ни лоскутка огорода, все из супермаркета. Дети заканчивают школу, вырастают и идут в жизнь без какого-либо запаса, без копейки, как птенцов из гнезда выбрасывают... Но если бы эти дети вышли из интерната, то имели бы на сберегательной книжке тысяч по 20—25 сбережений, о чем заботится государство, и хотя бы социальное жилье.
— Мне приходилось слышать, что вы давали распоряжение, чтобы сопоставили денежные поступления семейного дома Черепов и среднестатистической многодетной семьи, также проживающей в районе?
— Да, давал. И мы заставили Черепов отделить отопление первого и второго этажей предоставленного им дома, ведь были безумные суммы задолженности. Я прямо сказал: почему за счет детей вы должны отапливать все помещение, хотя живете только на втором, а на первом этаже содержите еще и ансамбль танца «Зорецвит», в который ходят дети из города? Мы предлагали перевести танцевальный ансамбль в районный Дом культуры, выделить там костюмерные, городской глава обещал подвозить детей на занятия бесплатно. Однако мама-воспитатель упорно не хочет такого решения вопроса.
В настоящее время Джанина Владимировна жалуется на большие расходы за дом, который получили чуть ли не в руинах, и на непонимание со стороны районной службы по делам детей. В 2009 году районная власть предлагала выселить из детдома театр танца и обустроить здесь социальное жилье, в котором бы в первую очередь проживали воспитанники Черепов.
— Черепам предлагали и этот дом, бывший Дом быта, и часть помещения бывшего детсада, который находился в значительно лучшем состоянии. Они выбрали этот дом площадью 1146 квадратных метров, потому что уже тогда заявляли, что хотят иметь шикарное помещение для театра танца. Кто может содержать такие апартаменты? — говорит Наталия Скубий. — Ремонт и реконструкцию здания они выполняли на средства государства и спонсоров или на детские деньги.
— Я не хочу, чтобы здесь было социальное общежитие, потому что это временное помещение. Я хочу, чтобы это был семейный дом, в который мои воспитанники могут возвращаться тогда, когда у них в этом возникнет потребность, — заверяет Джанина Владимировна, рассказывая о том, что и сейчас пятеро бывших воспитанников проживают в детском доме семейного типа.
Однако если это «семейный дом», то почему они питаются отдельно, а в какую-то из зим она со своих бывших «родных детей» начала требовать по 700 гривен в месяц за отопление? Четверых парней, как рассказывают Наталия Скубий и Оксана Никитюк, поселили (после «долгих и нудных разговоров» с мамой-воспитателем) на первом этаже в комнате, где температура зимой не превышала 7—9 градусов. Мама-воспитатель не дала им даже постельное белье. Понятно, что это взрослые уже люди, но по вине воспитателей не приспособленные к жизни. «В июле 2010 года к начальнику службы по делам детей обратилась за помощью гражданка К., усыновленная гражданами Черепом Д. А. и Череп Д В. Она просила защитить ее жилищные права и помочь в выдаче паспорта после бракосочетания, поскольку ее родители категорически отказываются предоставить ей домовую книгу по ул. Жовтневой, где она зарегистрирована (все воспитанники дома Черепов регистрировались в их частном доме, потому что тот, в котором размещается сам дом, до сих пор находится в собственности города. — Авт.), и требуют, чтобы она немедленно выписалась из него и не претендовала на жилье. За помощью с такой же проблемой в 2009 году обращалась бывшая воспитанница О., не получившая жилье в Киевской области, потому что этим родители-воспитатели не занимались. Родители-воспитатели забрали у нее все документы и требовали снятия с регистрации из их помещения» (из официальной справки).
ВМЕСТО ТИШИНЫ — ТАНЦЫ
Руководитель службы по делам детей говорит, что немало детей Череп привезла из Киева, потому что на месте было решено не пополнять этот дом новыми воспитанниками. А нет детей — нет детского дома. Причем привозила без каких-либо документов! Служба документы соберет, передаст, через несколько месяцев они исчезают. Часть воспитанников так и вышла из дома Черепов без паспорта, отмечает Скубий, хотя родители-воспитатели, как, собственно, и родные, согласно положению о таких заведениях, обязаны об этом заботиться.
Местная власть считает, что слишком много внимания уделяется театру танца «Зорецвит», у которого действительно немало костюмов (и их сдают, как я поняла из диалога из Олечкой, в аренду). Занимается более сотни детей, причем в помещении, где живут и делают уроки воспитанники Черепов. Кто бы из мам, которые активно защищают «Зорецвит», захотел такие танцы до упада у себя дома?
На Волыни полтора десятка подобных детских домов семейного типа. И только с домом Черепов возникли такие проблемы. Выходит, идея создания подобных заведений имеет смысл, но принцип отбора людей, которые берутся за воспитание детей, должен быть, очевидно, другим.
