Накануне саммита НАТО, который пройдет 19 — 20 ноября в Лиссабоне, со страниц газет звучит критика в адрес Альянса, в частности, некоторые эксперты утверждают, что у Организации Североатлантического договора нет стратегии и виденья будущего. Насколько эта критика обоснована и чего ждать Украине от этого форума? Об этом «Дню» рассказывает доктор политических наук, профессор Киевского национального университета им. Т. Шевченко Григорий ПЕРЕПЕЛИЦА.
— Во-первых, у НАТО есть стратегическая концепция. Ее проект подготовлен группой экспертов, и совершенно очевидно, что она будет утверждена на Лиссабонском саммите.
Во-вторых, приоритеты в этой стратегической концепции довольно новаторские. Они указывают на то, что НАТО переносит акцент с Европы на вызовы безопасности Альянса, идущие из глобализованного мира.
Основной приоритет НАТО — стабилизация ситуации в Афганистане, а также развитие этой страны демократическим путем. Второй приоритет — Россия, которой впервые в стратегической концепции НАТО уделяется такое огромное внимание.
— И чем это объясняется?
— Выход России на главные приоритеты Альянса обусловлен поражением Грузии в российско-грузинской войне. Собственно, сами российские эксперты считают, что в 2008 году Россия воевала не с Грузией, а с Западом. И она одержала первую геополитическую победу над Западом, прежде всего, США и их союзниками по НАТО. Этой победой Россия фактически вытеснила интересы США с постсоветского пространства и де-факто показала, что постсоветское пространство — это сфера влияния России. И теперь Россия возвращается к имперской модели развития своего государства, поэтому естественно, что она проводит политику возобновления доминирования на своем, как она считает, пространстве.
Это учитывают в НАТО, хотя не говорят об этом. Поэтому, исходя именно из этого ключевого момента, Россия трактуется в проекте новой стратегической концепции как самый важный стратегический партнер Североатлантического альянса. НАТО рассчитывает на помощь России в содействии нейтрализации глобальных вызовов.
— То есть речь фактически идет о том, что в обмен на поддержку Москвы НАТО соглашается с тем, что Украина переходит в сферу влияния России?
— Официально НАТО с этим не соглашается и никогда официально не признает Украину частью российского пространства. Альянс продолжает придерживаться принципа, что отношения с Россией и отношения с Украиной — это абсолютно разные плоскости. Этой позицией НАТО подчеркивает, что Украина — самостоятельный субъект на международной арене.
Но сегодня политика Украины очень отличается от той, что была раньше. Она сама отказалась от перспективы вступления в НАТО и фактически отказалась от тех обязательств, которые взяли на себя страны НАТО на Бухарестском саммите относительно Украины. Официальный Киев повернулся спиной к Альянсу и лицом к России и, соответственно, слушает, что скажет Москва. Более того, Украина никоим образом не хочет показать свое сближение с Альянсом, чтобы не раздражать Россию. Это подчиненная сателлитная политика.
Зато декларируется, что мы будем продолжать сотрудничество с НАТО на условиях конструктивного партнерства. В международной практике это начальный этап сотрудничества как намерения не провоцировать конфронтацию и развивать отношения в конструктивном русле. Такая формулировка конструктивного партнерства ниже, чем особое партнерство.
— А что ждать Украине от этого саммита, учитывая то, что украинский президент заявил о важности того, чтобы в новой стратегической концепции «такие внеблоковые страны, как Украина, нашли свое место в создании европейской безопасностной системы»?
— В прошлом году при подготовке концепции группой экспертов были учтены предложения Министерства иностранных дел Украины. И там действительно была перспектива членства Украины и Грузии в НАТО. Но с приходом новой власти наше внешнеполитическое ведомство приложило все усилия, чтобы эти перспективы убрать. К сожалению. Я думаю, что об Украине в этой стратегической концепции теперь не будет сказано ничего.
— Но мне один украинский дипломат сказал, что если Украина будет готова, то сразу вступит в НАТО...
— Да, действительно дипломат сказал правильно: если будет готова. Но она сейчас не готовится. Сейчас вопрос интеграции вообще снят. Сегодня можно говорить только о сотрудничестве на техническом или оперативном уровне, никак не на политическом. Если мы принимаем участие в афганской или других операциях под эгидой НАТО, то появляется вопрос, ради чего это делать, если даже не все члены Альянса участвуют в операции в Афганистане.
— Возможно, у нынешнего правительства действительно есть мысль тихонько подготовиться и в подходящий момент «вскочить» в НАТО...
— Как можно «вскочить», если правительство уверяет, что Украина является внеблоковой страной. Тогда возникает вопрос, под что правительство реформирует армию: под внеблоковый статус или под принцип коллективной обороны. Сегодня принцип коллективной обороны снят на политическом и оперативном уровне. Так зачем этот опыт НАТО для реформирования вооруженных сил? Много несовместимых вещей и вопросов возникает в связи с изменением внешнеполитического курса нынешней властью. А ответов на них со стороны руководства нет. В итоге Украина имела перспективу интеграции, но сама от нее отказалась. Что касается НАТО, то оно не поменяло своих позиций и оставляет двери открытыми.
— Многие немецкие отставные генералы и некоторые отставные министры говорят о желательности членства России в Альянсе. Насколько, на ваш взгляд, это реально?
— Такие мнения действительно очень распространены на Западе. Кстати, в штаб-квартире НАТО работала группа российских ученых, подготовившая и направившая президенту Медведеву проект предложений, в которых говорится о том, что Россия должна добиваться членства в НАТО. Такие мнения относительно членства России в НАТО становятся популярными в либеральных и политических кругах самой России. Но это действительно иллюзия, пока Россия выстраивает свою перспективу по авторитарной имперской модели. Но такая перспектива вполне возможна, если в России будет восстановлен демократический строй. А пока что в России нет предпосылок для перехода от авторитаризма или контролируемой демократии к настоящей демократии.
— А как вы можете прокомментировать мнение некоторых экспертов о том, что разное представление стран-членов НАТО об угрозах может привести к развалу Альянса?
— Эти эксперты правы. Я не могу утверждать, что НАТО развалится. Потому что есть такой подсознательный интерес безопасности. Эффект зонтика безопасности НАТО действует на западных лидеров на уровне подсознания. Они все могут критиковать НАТО, но терять этот зонтик никто, даже немцы, не хочет. О системе европейской безопасности говорят много, но никто в нее не верит. И пока есть НАТО, никто не хочет делать реальные шаги по ее созданию, потому что более эффективной системы, чем евроатлантическая система коллективной обороны, никто еще не придумал. Но то, что между членами НАТО обостряются расхождения, — это факт. И прежде всего — в восприятии угроз.
Если НАТО дискредитирует себя как оборонная безопасностная структура, то реальных эффективных структур реагирования на угрозы на европейском континенте не будет. И тогда все страны Европы окажутся в ситуации неопределенности и опасности. Это очень серьезный вызов. И НАТО должно помнить, что оно сегодня отвечает не только за своих союзников, но и за общеевропейскую безопасность. Поэтому приоритеты, закладывающиеся сегодня в стратегической концепции НАТО, подвергаются очень серьезным рискам.
