Помилуйте, о какой «постиндустриальной эпохе» для сегодняшней России может идти речь, когда на наших глазах стремительно продолжается чудовищная деиндустриализация страны, а периодически звучащие «проникновенные» признания высших руководителей о том, что мы живем за счет остатков советского технического и промышленного потенциала, так и остаются пустыми звуками! Страна, усиленно надувающая щеки перед своими соседями, не только ничего не предпринимает для того, чтобы выбраться из глубокой сырьевой ямы, — напротив, мы буквально с каждым днем видим все новые примеры того, что власти и не желают ничего предпринимать, чтобы слезть с пресловутой «сырьевой иглы». Мало вывоза нефти и газа, так мы ищем любую возможность, чтобы открыть дверь еще шире, то есть и другое сырье запродать в обмен на произведенную в других странах готовую продукцию — лишь бы самим не утруждаться ее производством. Конечно, ведь это потруднее, чем черпать из земли созданные природой богатства и продавать их за рубеж!
К примеру, недавно официально объявлено, что в недрах России сосредоточено около 4 трлн. (!) тонн прогнозных запасов угля, что составляет почти треть всех его мировых запасов. Почему бы в преддверии неизбежного исчерпания углеводородных источников энергии — нефти и газа, не положить эти громадные богатства в основу новой топливной стратегии России, необходимой, в свою очередь, для ее экономического возрождения? Но нет, такая работа, видимо, чересчур сложна для нынешних российских руководителей, которые способны только на разработку долгосрочного проекта поставок угля на экспорт — в данном случае, нашему великому восточному соседу.
В самом деле, Китайская Народная Республика, устремившись к мировому лидерству в экономике, нуждается в колоссальных объемах поставок и нефти, и газа, и угля для своих бурно развивающихся промышленности и сельского хозяйства. Поэтому вполне понятно и объяснимо желание наших восточных соседей обеспечить себе гарантированные поставки сырья, в том числе из России. После недавнего открытия российско-китайского нефтепровода Сковородино — Дацин КНР будет получать от нас минимум 15—17 млн. тонн «черного золота» в год. Под эти поставки, о чем мы в свое время уже сообщали нашим читателям, китайской стороной выделены многомиллиардные кредиты. Но не пора ли и самим начать использовать собственное сырье? А что видим вместо этого?
Вот сообщение текущего месяца, касающееся уже угля. Так, по данным министерства энергетики РФ, Китай планирует предоставить России целевой кредит в размере 6 млрд. долларов на развитие угольных месторождений Приамурья и других восточных регионов. Кредит предоставляется под гарантии поставок российского угля в КНР, причем в течение не 15—20 лет, каковой срок зачастую предусмотрен в подобных межправительственных соглашениях, а значительно более длительного периода. При этом в течение первых 25 лет действия соглашения Россия обязуется поставлять в Китай не менее 15 млн. тонн угля в год, а впоследствии — не менее 20 млн. тонн.
Что ж, страна, уже сегодня являющаяся второй сверхдержавой мира по своей экономической мощи, вполне может себе позволить такие кредитные соглашения. Здесь показательно то, что соглашение с КНР предполагает еще один очень существенный момент: в качестве «связанного» условия предусмотрен импорт из Китая в Россию горнодобывающего оборудования, включая оборудование для переработки и обогащения угля. Это значит, что весь полный цикл разработки угольных месторождений на востоке страны будет осуществляться не только за счет китайских кредитов, но и исключительно на китайском оборудовании. Еще одно подтверждение того, что в России не просто отсутствует современная промышленная база для производства оборудования, отвечающего требованиям сегодняшнего дня, но ее и не собираются создавать! А о какой «модернизации» можно вообще говорить в такой ситуации?
А ведь в мире есть немало примеров, каким образом можно добывать то же сырье с помощью и иностранных инвестиций, и кредитов, но только без ущерба для собственной промышленности — наоборот, всячески ее развивая. Возьмем опять ту же нефть. Ее добывает не одна страна и даже не один десяток стран — только по-разному. К примеру, Норвегия — небольшое, но при этом одно из наиболее развитых государств планеты — практикует различные формы иностранного участия в нефтедобыче на собственном шельфе. Однако с одним непременным условием: наиболее технологично сложный и наукоемкий элемент этого процесса — знаменитые платформы, на которых осуществляется морская и океанская добыча, производятся в самой Норвегии. Производство их — дорогостоящий процесс, он предполагает задействование многих отраслей промышленности, а также использование самых современных научных и технических разработок.
Отчего же, скажем, не использовать этот опыт у нас, в России — при заключении тех же кредитных соглашений — и по нефти, и по углю? Но, видимо, утруждать себя неохота. В самом деле, а на что нам вообще промышленность, когда у нас плюс к нефти и газу еще и настоящий уголь есть?.. Причем ни одно, ни другое, ни третье для собственного развития вроде как и не особенно нужно — так хорошо, что есть бурно развивающиеся соседи, которые все это потребляют.
Однако при продолжении такой тенденции уже недалек день, когда у нас импортными станут не только горно-шахтное оборудование и современные станки и даже не только пылесосы, утюги и компьютеры, но и студенческие парты, на которых эти компьютеры установлены. А также столы и стулья — начиная от детских садов до контор, где, по мнению говорливых российских политологов, должны были бы производиться пресловутые «постиндустриальные услуги». Своими могут остаться только набедренные повязки, которые впору будет надевать россиянам, подобно туземцам из далеких островов, чтобы кланяться на все стороны и говорить: «У нас все двери нараспашку — заходите, сырья пока еще хватает!»
Вот только одна загвоздка: климат у нас, понимаете ли, далекий от тропического, одной набедренной повязкой не отделаешься, а вся другая одежда у нас тоже вот-вот полностью импортной станет — у себя производить будет не на чем. Да и хватит ли еще на нее сырья?
Между тем, рядом с Россией находится небольшая страна, не имеющая ни нефти, ни газа, ни угля, но которая, однако, вызывает — в отличие от России — конкретный интерес у громадного Китая именно как научно-технический партнер. Впрочем, это — тема для отдельного, уже следующего разговора.
