В рамках насыщенной программы Летней школы журналистики газеты «День» ее участники уже встретились с Леонидом Кравчуком. А на этой неделе своеобразный мастер-класс для студентов по приглашению главного редактора газеты «День» Ларисы Ившиной провел авторитетный украинский и российский журналист, ведущий программы «Правда Виталия Портникова», шеф-редактор канала «ТВі», к тому же постоянный участник телевизионных ток-шоу — Виталий Портников.
Отвечая на вопросы участников Летней школы «Дня», Виталий говорил, в частности, и об образе современного журналиста, такого, какой нужен Украине. По его словам, это не тот человек, который часами просиживает в сети в поисках интересной информации, это всесторонне развитая личность, которая синтезирует информацию, впечатления и ценные мысли из прочитанных книг, увиденных фильмов и выставок. Это тем более интересно, что со стороны Виталия Портникова этот образ журналиста является не чистой воды теоретизированием. Он сам этот образ воплощает, придерживаясь концепции обучения в течение всей жизни.
Юлиана ЛАВРИШ, Львовский национальный университет им. И. Франко:
— Виталий, у вас сегодня вечером программа на «ТВі» — «Правда Виталия Портникова». Тем не менее, сейчас вы на встрече с участниками Летней школы журналистики «Дня». Можете ли поделиться секретом такой оперативности?
В. П.: — Вы имеете в виду то, что я не готовлюсь к эфиру? (Смеется). Кстати, я еще должен председательствовать в 18.00 на конференции, которую организовывает фонд Генриха Белля. Для меня эфир — это, в первую очередь, работа. Перед работой нужно как-то интересно провести время, потому что жизнь будет казаться абсолютно скучной. Не думаю, что здесь стоит говорить об оперативности. Журналистская работа состоит из калейдоскопа впечатлений. Человек, который хочет заниматься журналистикой и чего-то достичь, должен научиться «тиражировать» эмоции через встречи с интересными людьми. Он должен путешествовать, посещать выставки, в частности, фотовыставку газеты «День».
Л. И.: — Относительно фотовыставки газеты «День», то этот пункт должен быть обязательно вписан в график всех журналистов (Смеется).
В. П.: — И тогда из этих впечатлений, прочитанных книжек, просмотренных фильмов создается журналистский бекграунд. Для этой базы необходимо приложить усилия, ведь такой профессионально-личностный «фундамент» не возникнет сам по себе. По моему мнению, это неправильно, когда журналист сидит шесть часов в интернете и выискивает интересную информацию, чтобы использовать ее для построения эфирных вопросов. Это нужно, когда ты начинаешь свою творческую деятельность, то есть находишься в процессе учебы. Вспоминаю свое первое интервью с русским писателем Даниилом Граниным. Интервью проходило в Юрмале. Я тогда был восьмиклассником. Пошел в летнюю библиотеку, где перечитал много газет, выписал себе интересные вопросы — записал где-то пятьдесят, потому что еще не имел опыта профессионального интервьюера. Из пятидесяти вопросов отобрал десять, после чего пошел на встречу с писателем. После нашей беседы Даниил Гранин спросил меня: «А у кого вы еще брали интервью?» Я тогда рассказал ему бывальщину о молодых композиторах, которые пришли к известному маэстро и попросили у него визитную карточку. Композитор спросил их: «А у вас есть визитка Шумана?» Они ему ответили: «Знаете, если бы у нас была визитка Шумана, то чего бы мы к вам приходили?» (Смеется) «И что это означает?», — спросил меня писатель. «А означает то, что это мое первое интервью», — честно ответил я. (Смеется)
Л. И.: — Виталий — о критериях. Нынешний мир является настолько разнообразным. Сейчас, по-видимому, информации больше, чем тогда, когда мы учились. Есть ли у вас определенная рекомендация, сформированная «лоция» относительно тех, кто начинает свою журналистскую деятельность? Могли бы вы назвать пять книг, к которым часто обращаетесь, которые, без сомнения, можете назвать «своими»?
В. П.: —На мой взгляд, люди должны читать разные книги. Я, например, читаю книги, но никогда их не перечитываю. Если человек хочет стать, к примеру, политическим аналитиком, он должен прочитать трилогию Айзека Азимова «Академия и империя». Возможно, вас удивит эта идея, ведь произведение принадлежит к научной фантастике, однако, думаю, что это стоит прочитать. Для того, чтобы понять ситуацию в Украине, уместно прочитать книгу Стругацких «Трудно быть богом». Сначала казалось, что в этом произведении написано о прошлом, и книга является своеобразной пародией на социализм, но авторы писали о том, что будет, а не о том, что было. В целом, я являюсь сторонником классического филологического образования. Мы с Ларисой Алексеевной заканчивали факультет журналистики, но три года я учился на филологическом факультете...
Имею возможность сравнивать. Человек, получивший филологическое или историческое образование, сможет лучше понять определенные процессы, в отличие от человека, изучающего только журналистику. Конечно, можно изучать журналистику, оканчивать соответствующий факультет, но нужно позаботиться о своем филологическом образовании. Необходимо помнить, что списки литературы, подаваемые на факультете журналистики, отличаются от тех, которые предлагают на филфаке. Это очень важный момент, потому что только системное чтение поможет понять эволюцию определенных процессов или явлений. Еще один важный момент — задача литературы. Литература исполняет роль своеобразных таблеток, позволяющих прожить чужую жизнь. Кстати, кино и телевидение не дают вам возможности размышлять над чужим опытом таким образом, как это позволяет делать литература.
Алиса ГОРДИЙЧУК, Национальный университет «Острожская академия»:
— Российский властный тандем не такой слаженный, каким он привык казаться. Как вы считаете, что ждет российскую правящую верхушку после президентских выборов? Не являются ли они шансом для российских оппозиционных сил и Украины, которые играют на разногласиях президента и премьера, обеспечить собственные интересы?
В. П.: — Во-первых, в России нет оппозиции. Говорить, что можно играть на проблемах, которые могут существовать между российской властью и оппозицией, считаю, просто романтично. В России может быть клановая борьба. Если мы хотим взглянуть на украинское будущее, нужно смотреть на российское прошлое. На мой взгляд, проблемы, существующие между президентом Медведевым и премьер-министром Путиным, — это проблемы, которые были с первого дня их пребывания у власти. Будущим президентом России станет тот человек, которого изберут в результате клановой договоренности, и никакого соперничества между Медведевым и Путиным на президентских выборах 2012 года не будет. Однако эта клановая договоренность может достигаться путем достаточно серьезных, я бы сказал, «боевых действий».
Воспользоваться ею можно ровно в той мере, в какой государства, которые будут этим пользоваться, не являются сами по себе клановыми. Виктор Янукович сыграл на расхождениях, имеющихся в российских кланах, с точки зрения договоренностей по газу. То есть он воспользовался тем, что президент Медведев довольно близок к «РосУкрЭнерго», как и украинский Президент, и оставил на произвол судьбы интересы премьер-министров Путина и Азарова. Возникает вопрос — насколько Украине это выгодно? Если один клан воспользуется проблемами, существующими в другом, это никоим образом не связано с государственными интересами. Государственные интересы — совсем другое дело. И нужно сказать, что если говорить о государственных интересах стран с другой политической формацией (Соединенные Штаты, Германия, Франция), то их волнуют как раз не разногласия в российском тандеме, а российская демократия. Она не возникнет на искусственном противостоянии между двумя чиновниками, а возникнет тогда, когда на эту демократию будет запрос у российского общества.
Лина ТИМОЩУК, Национальный университет «Острожская академия»:
— Сегодня в мире формируется новая геополитическая ситуация. Был приезд Хиллари Клинтон в Украину. Как вы оцениваете позиции Украины между двумя мощными государствами Россией и США?
В. П.: — Во-первых, я не считаю, что существуют какие-то два мощных государства. Существует супердержава Соединенные Штаты Америки и больше ничего. Россия — это обыкновенное региональное государство со своими достаточно ограниченными возможностями. Я думаю, что представление о том, что Украина находится где-то между США и Российской Федерацией — российский и украинский миф. Украина находится там, где и все другие страны Восточной Европы, которые не могут избрать свой цивилизационный путь, то есть, «в нигде». США с Россией за них не борются, потому что для России это не вопрос геополитической цели. Россия — это, скорее, корпорация, чем государство, и для России Украина просто еще один рынок, на котором российские олигархи и политики могут зарабатывать деньги.
Л. И.: — Как вписывается последнее решение Стокгольмского суда в такую «конструкцию»? Для определенного типа людей бизнеса и политиков Украина действительно является лишь местом зарабатывания денег?
В. П.: — Я уверен, что для всех тех людей, которые находятся в украинской элите, Украина — это только место зарабатывания денег. К сожалению, это уже распространяется на молодое поколение. Я приведу прекрасный пример, чтобы не «ходить» в Стокгольмский суд. На днях я был в Лубнах. Проснувшись утром, я пошел в фирменный магазин местного молокозавода, что в центре города. В этом магазине продается молоко, которое сохраняется пять суток. Такого молока в Киеве нет. Вся киевская молочная продукция сохраняется по 10—15 суток. У меня возникает вопрос: «Почему?». У нас же большая культура молочного производства. В Москве подобные молокозаводы существуют и пользуются огромной популярностью. Впоследствии, в Миргороде я абсолютно случайно встречаюсь со своим приятелем. Я ему говорю, что есть замечательная возможность продвинуть эту продукцию на киевский рынок, почему никто этого не делает. Он отвечает: «Зачем это делать? Я лучше поеду в Америку, и буду там спокойно жить. Зачем тратить время на эти все дурные вещи?» Вот это и есть сознание.
Я думал об этой модели, как о частном примере улучшения ситуации в стране. Для людей, если дело не приносит легких денег, это неинтересно и неважно, они будут пить свое молоко в Соединенных Штатах. То же самое можно сказать о том, что происходило перед Стокгольмским судом, когда изменялась схема «РосУкрЭнерго». Когда это уже происходило в самом Стокгольмском суде, то никто не думал о защите этих денег, ведь они их могут получить от отсутствия защиты определенными людьми, что будет намного выгоднее, чем сама возможность защищать.
Л. И.: — Какой вариант развития событий может быть в дальнейшем? Мало кто считает, что украинцы должны быть готовыми намного больше работать. Каково ваше виденье этих процессов с точки зрения собственного опыта?
В. П.: — Я думаю, что нужно провести реформы, это сделать достаточно просто. Все прекрасно понимают, какие реформы нужно проводить. Если бы я сейчас поменялся местами с Виктором Януковичем хотя бы на месяц, то я бы точно знал какие именно реформы нужно провести. Потом я бы отдал ему президентство и ездил себе дальше на метро. Потом он бы достаточно эффективно руководил страной, потому что он умеет управлять государством. Другое дело, что Янукович просто не хочет ничего менять, ведь ему и так хорошо.
Л. И.: — Список. Перечислите кратко по пунктам, с чего нужно начать.
В. П.: — Нужно начать с сокращения государственных расходов, стабилизации социальной сферы, с приватизации всех тех объектов, которые еще не приватизированы, со страховой медицины, создания единого окна для предпринимателей... Наверное, все это делается, но каким будет результат? Я недавно видел программу с Лешиком Больцеровичем — отцом польских реформ. Мне стало понятно, что нет никаких секретов. Секретом было то, что польское общество год перетерпело. Конечно, в наших условиях, возможно, придется терпеть два или три года, но после того все полностью изменится, и самое главное — никогда не будет такого политического хаоса, какой есть сейчас. Потому что людям, которые сейчас зарабатывают деньги на политике и на власти, станет невыгодно идти в политику. Они будут теми, кем они есть сейчас (бизнесменами), и у них будут условия для бизнеса.
Л. И.: — Проблема заключается в том, что многие люди не умеют зарабатывать деньги, они только могут красть их из бюджета. Более того, никто не хочет учиться. Но, так или иначе, изменения нужны. Как это будет происходить: это будет какой-то лидерский прорыв или революционный путь?
В. П.: — Я не верю в украинскую революцию. Тем не менее, я полагаю, что в любом случае, если украинская власть не повлияет на социально-экономическую ситуацию, она может «пасть». Это значит, что еще будет определенный период популизма, даже жестче, чем тот, который мы видим сегодня. А уже после этого к власти могут прийти реально ответственные силы.
Екатерина ЯКОВЛЕНКО, Донецкий национальный университет:
— В украинском телепространстве много политических ток-шоу, часть которых презентует только одну точку зрения. Что происходит в украинском общественно-политическом вещании?
В рамках насыщенной программы Летней школы журналистики газеты «День» ее участники уже встретились с Леонидом Кравчуком. А на этой неделе своеобразный мастер-класс для студентов по приглашению главного редактора газеты «День» Ларисы Ившиной провел авторитетный украинский и российский журналист, ведущий программы «Правда Виталия Портникова», шеф-редактор канала «ТВі», к тому же постоянный участник телевизионных ток-шоу — Виталий Портников.
Отвечая на вопросы участников Летней школы «Дня», Виталий говорил, в частности, и об образе современного журналиста, такого, какой нужен Украине. По его словам, это не тот человек, который часами просиживает в сети в поисках интересной информации, это всесторонне развитая личность, которая синтезирует информацию, впечатления и ценные мысли из прочитанных книг, увиденных фильмов и выставок. Это тем более интересно, что со стороны Виталия Портникова этот образ журналиста является не чистой воды теоретизированием. Он сам этот образ воплощает, придерживаясь концепции обучения в течение всей жизни.
Юлиана ЛАВРИШ, Львовский национальный университет им. И. Франко:
— Виталий, у вас сегодня вечером программа на «ТВі» — «Правда Виталия Портникова». Тем не менее, сейчас вы на встрече с участниками Летней школы журналистики «Дня». Можете ли поделиться секретом такой оперативности?
В. П.: — Вы имеете в виду то, что я не готовлюсь к эфиру? (Смеется). Кстати, я еще должен председательствовать в 18.00 на конференции, которую организовывает фонд Генриха Белля. Для меня эфир — это, в первую очередь, работа. Перед работой нужно как-то интересно провести время, потому что жизнь будет казаться абсолютно скучной. Не думаю, что здесь стоит говорить об оперативности. Журналистская работа состоит из калейдоскопа впечатлений. Человек, который хочет заниматься журналистикой и чего-то достичь, должен научиться «тиражировать» эмоции через встречи с интересными людьми. Он должен путешествовать, посещать выставки, в частности, фотовыставку газеты «День».
Л. И.: — Относительно фотовыставки газеты «День», то этот пункт должен быть обязательно вписан в график всех журналистов (Смеется).
В. П.: — И тогда из этих впечатлений, прочитанных книжек, просмотренных фильмов создается журналистский бекграунд. Для этой базы необходимо приложить усилия, ведь такой профессионально-личностный «фундамент» не возникнет сам по себе. По моему мнению, это неправильно, когда журналист сидит шесть часов в интернете и выискивает интересную информацию, чтобы использовать ее для построения эфирных вопросов. Это нужно, когда ты начинаешь свою творческую деятельность, то есть находишься в процессе учебы. Вспоминаю свое первое интервью с русским писателем Даниилом Граниным. Интервью проходило в Юрмале. Я тогда был восьмиклассником. Пошел в летнюю библиотеку, где перечитал много газет, выписал себе интересные вопросы — записал где-то пятьдесят, потому что еще не имел опыта профессионального интервьюера. Из пятидесяти вопросов отобрал десять, после чего пошел на встречу с писателем. После нашей беседы Даниил Гранин спросил меня: «А у кого вы еще брали интервью?» Я тогда рассказал ему бывальщину о молодых композиторах, которые пришли к известному маэстро и попросили у него визитную карточку. Композитор спросил их: «А у вас есть визитка Шумана?» Они ему ответили: «Знаете, если бы у нас была визитка Шумана, то чего бы мы к вам приходили?» (Смеется) «И что это означает?», — спросил меня писатель. «А означает то, что это мое первое интервью», — честно ответил я. (Смеется)
Л. И.: — Виталий — о критериях. Нынешний мир является настолько разнообразным. Сейчас, по-видимому, информации больше, чем тогда, когда мы учились. Есть ли у вас определенная рекомендация, сформированная «лоция» относительно тех, кто начинает свою журналистскую деятельность? Могли бы вы назвать пять книг, к которым часто обращаетесь, которые, без сомнения, можете назвать «своими»?
В. П.: —На мой взгляд, люди должны читать разные книги. Я, например, читаю книги, но никогда их не перечитываю. Если человек хочет стать, к примеру, политическим аналитиком, он должен прочитать трилогию Айзека Азимова «Академия и империя». Возможно, вас удивит эта идея, ведь произведение принадлежит к научной фантастике, однако, думаю, что это стоит прочитать. Для того, чтобы понять ситуацию в Украине, уместно прочитать книгу Стругацких «Трудно быть богом». Сначала казалось, что в этом произведении написано о прошлом, и книга является своеобразной пародией на социализм, но авторы писали о том, что будет, а не о том, что было. В целом, я являюсь сторонником классического филологического образования. Мы с Ларисой Алексеевной заканчивали факультет журналистики, но три года я учился на филологическом факультете...
Имею возможность сравнивать. Человек, получивший филологическое или историческое образование, сможет лучше понять определенные процессы, в отличие от человека, изучающего только журналистику. Конечно, можно изучать журналистику, оканчивать соответствующий факультет, но нужно позаботиться о своем филологическом образовании. Необходимо помнить, что списки литературы, подаваемые на факультете журналистики, отличаются от тех, которые предлагают на филфаке. Это очень важный момент, потому что только системное чтение поможет понять эволюцию определенных процессов или явлений. Еще один важный момент — задача литературы. Литература исполняет роль своеобразных таблеток, позволяющих прожить чужую жизнь. Кстати, кино и телевидение не дают вам возможности размышлять над чужим опытом таким образом, как это позволяет делать литература.
Алиса ГОРДИЙЧУК, Национальный университет «Острожская академия»:
— Российский властный тандем не такой слаженный, каким он привык казаться. Как вы считаете, что ждет российскую правящую верхушку после президентских выборов? Не являются ли они шансом для российских оппозиционных сил и Украины, которые играют на разногласиях президента и премьера, обеспечить собственные интересы?
В. П.: — Во-первых, в России нет оппозиции. Говорить, что можно играть на проблемах, которые могут существовать между российской властью и оппозицией, считаю, просто романтично. В России может быть клановая борьба. Если мы хотим взглянуть на украинское будущее, нужно смотреть на российское прошлое. На мой взгляд, проблемы, существующие между президентом Медведевым и премьер-министром Путиным, — это проблемы, которые были с первого дня их пребывания у власти. Будущим президентом России станет тот человек, которого изберут в результате клановой договоренности, и никакого соперничества между Медведевым и Путиным на президентских выборах 2012 года не будет. Однако эта клановая договоренность может достигаться путем достаточно серьезных, я бы сказал, «боевых действий».
Воспользоваться ею можно ровно в той мере, в какой государства, которые будут этим пользоваться, не являются сами по себе клановыми. Виктор Янукович сыграл на расхождениях, имеющихся в российских кланах, с точки зрения договоренностей по газу. То есть он воспользовался тем, что президент Медведев довольно близок к «РосУкрЭнерго», как и украинский Президент, и оставил на произвол судьбы интересы премьер-министров Путина и Азарова. Возникает вопрос — насколько Украине это выгодно? Если один клан воспользуется проблемами, существующими в другом, это никоим образом не связано с государственными интересами. Государственные интересы — совсем другое дело. И нужно сказать, что если говорить о государственных интересах стран с другой политической формацией (Соединенные Штаты, Германия, Франция), то их волнуют как раз не разногласия в российском тандеме, а российская демократия. Она не возникнет на искусственном противостоянии между двумя чиновниками, а возникнет тогда, когда на эту демократию будет запрос у российского общества.
Лина ТИМОЩУК, Национальный университет «Острожская академия»:
— Сегодня в мире формируется новая геополитическая ситуация. Был приезд Хиллари Клинтон в Украину. Как вы оцениваете позиции Украины между двумя мощными государствами Россией и США?
В. П.: — Во-первых, я не считаю, что существуют какие-то два мощных государства. Существует супердержава Соединенные Штаты Америки и больше ничего. Россия — это обыкновенное региональное государство со своими достаточно ограниченными возможностями. Я думаю, что представление о том, что Украина находится где-то между США и Российской Федерацией — российский и украинский миф. Украина находится там, где и все другие страны Восточной Европы, которые не могут избрать свой цивилизационный путь, то есть, «в нигде». США с Россией за них не борются, потому что для России это не вопрос геополитической цели. Россия — это, скорее, корпорация, чем государство, и для России Украина просто еще один рынок, на котором российские олигархи и политики могут зарабатывать деньги.
Л. И.: — Как вписывается последнее решение Стокгольмского суда в такую «конструкцию»? Для определенного типа людей бизнеса и политиков Украина действительно является лишь местом зарабатывания денег?
В. П.: — Я уверен, что для всех тех людей, которые находятся в украинской элите, Украина — это только место зарабатывания денег. К сожалению, это уже распространяется на молодое поколение. Я приведу прекрасный пример, чтобы не «ходить» в Стокгольмский суд. На днях я был в Лубнах. Проснувшись утром, я пошел в фирменный магазин местного молокозавода, что в центре города. В этом магазине продается молоко, которое сохраняется пять суток. Такого молока в Киеве нет. Вся киевская молочная продукция сохраняется по 10—15 суток. У меня возникает вопрос: «Почему?». У нас же большая культура молочного производства. В Москве подобные молокозаводы существуют и пользуются огромной популярностью. Впоследствии, в Миргороде я абсолютно случайно встречаюсь со своим приятелем. Я ему говорю, что есть замечательная возможность продвинуть эту продукцию на киевский рынок, почему никто этого не делает. Он отвечает: «Зачем это делать? Я лучше поеду в Америку, и буду там спокойно жить. Зачем тратить время на эти все дурные вещи?» Вот это и есть сознание.
Я думал об этой модели, как о частном примере улучшения ситуации в стране. Для людей, если дело не приносит легких денег, это неинтересно и неважно, они будут пить свое молоко в Соединенных Штатах. То же самое можно сказать о том, что происходило перед Стокгольмским судом, когда изменялась схема «РосУкрЭнерго». Когда это уже происходило в самом Стокгольмском суде, то никто не думал о защите этих денег, ведь они их могут получить от отсутствия защиты определенными людьми, что будет намного выгоднее, чем сама возможность защищать.
Л. И.: — Какой вариант развития событий может быть в дальнейшем? Мало кто считает, что украинцы должны быть готовыми намного больше работать. Каково ваше виденье этих процессов с точки зрения собственного опыта?
В. П.: — Я думаю, что нужно провести реформы, это сделать достаточно просто. Все прекрасно понимают, какие реформы нужно проводить. Если бы я сейчас поменялся местами с Виктором Януковичем хотя бы на месяц, то я бы точно знал какие именно реформы нужно провести. Потом я бы отдал ему президентство и ездил себе дальше на метро. Потом он бы достаточно эффективно руководил страной, потому что он умеет управлять государством. Другое дело, что Янукович просто не хочет ничего менять, ведь ему и так хорошо.
Л. И.: — Список. Перечислите кратко по пунктам, с чего нужно начать.
В. П.: — Нужно начать с сокращения государственных расходов, стабилизации социальной сферы, с приватизации всех тех объектов, которые еще не приватизированы, со страховой медицины, создания единого окна для предпринимателей... Наверное, все это делается, но каким будет результат? Я недавно видел программу с Лешиком Больцеровичем — отцом польских реформ. Мне стало понятно, что нет никаких секретов. Секретом было то, что польское общество год перетерпело. Конечно, в наших условиях, возможно, придется терпеть два или три года, но после того все полностью изменится, и самое главное — никогда не будет такого политического хаоса, какой есть сейчас. Потому что людям, которые сейчас зарабатывают деньги на политике и на власти, станет невыгодно идти в политику. Они будут теми, кем они есть сейчас (бизнесменами), и у них будут условия для бизнеса.
Л. И.: — Проблема заключается в том, что многие люди не умеют зарабатывать деньги, они только могут красть их из бюджета. Более того, никто не хочет учиться. Но, так или иначе, изменения нужны. Как это будет происходить: это будет какой-то лидерский прорыв или революционный путь?
В. П.: — Я не верю в украинскую революцию. Тем не менее, я полагаю, что в любом случае, если украинская власть не повлияет на социально-экономическую ситуацию, она может «пасть». Это значит, что еще будет определенный период популизма, даже жестче, чем тот, который мы видим сегодня. А уже после этого к власти могут прийти реально ответственные силы.
Екатерина ЯКОВЛЕНКО, Донецкий национальный университет:
— В украинском телепространстве много политических ток-шоу, часть которых презентует только одну точку зрения. Что происходит в украинском общественно-политическом вещании?
В. П.: — Телевидение, а особенно общественно-политическое, является инструментом политического влияния. А для некоторых, как пан Хорошковский, элементом политического давления. Когда идет монополизация власти, с руководством канала общаются не для того, чтобы дестабилизировать ситуацию, а наоборот, — стабилизировать. Это и отражается на политическом эфире. Так было всегда. Просто раньше благосклонно относились к власти. В настоящий момент, ситуация изменилась. Во-вторых, украинская политика — это шоу. Когда к нам приезжал Бальцерович, я водил его на ток-шоу Савика Шустера. Он был доволен, потому что в Польше такого нет. В нормальном обществе такого вообще быть не может. Политики говорят не о том, что является реальным на данный момент, а о том, что приведет к максимальной поддержке среди аудитории. Поэтому я считаю, что Савик Шустер поступил благородно, когда убрал линию поддержки.
Л. И.: — Но Виталий Портников там всегда, и всегда получает большую поддержку аудитории.
В. П.: — Кстати, это не создало мне хорошей репутации среди политических деятелей. Политическая жизнь — это обмен ценностями, а не обмен фразами. Ценности возникают не в эфире. Они создаются тогда, когда собираются люди с целью создать партию. Кто-то либеральную, кто-то социалистическую, кто-то консервативную. Это зависит от общих взглядов, от точки зрения. За эту партию голосуют на выборах, она проводит политическую кампанию, пользуется эфирным временем, согласно нормам законодательства. А после этого она представляет свои ценности на телевидении. Если же нет создания политической формации снизу, происходит подмена понятий. Например, одна часть Партии регионов является сторонниками соцфедерализма, а другая — унитаризма. Какая у них может быть идеология? Партия «Батьківщина» Юлии Тимошенко является членом Европейской народной партии, хотя идеология этой партии абсолютно левая.
Л. И.: — Что может стимулировать концентрацию людей по взглядам?
В. П.: — Для того, чтобы происходила концентрация этих взглядов, не должно быть каши в голове.
Л. И.: — Телевидение может этому помочь?
В. П.: — Не уверен. Этому должна помогать общественная жизнь. Это вообще не функция телевидения.
Л. И.: — А общественную жизнь нужно показывать по телевидению?
В. П.: — Телевидение — это развлекательная вещь.
Л. И.: — Я не согласна. Мы воссоздаем государство. Поэтому должны разделять такие вещи как социальные заказы, социальная ответственность и бизнес.
В. П.: — Если в Украине будут сильные политические силы и сильное гражданское общество, то появится и общественное телевидение. Оно будет удовлетворять культурные, социальные, политические потребности граждан. Оно будет давать слово политикам, будет создавать культурные программы исключительно на деньги налогоплательщиков. Ничего не бывает бесплатно. Ничего не должно делаться бесплатно. А телевидение, которое будет приносить прибыль, будет делать именно то, что должно делать приносящее прибыль телевидение, а именно — развлекать население.
Но есть еще один момент, о котором стоит сказать. Мы живем в такой период, когда будет создаваться цифровое телевидение. И через некоторое время у нас будут возможности для создания адресных каналов. Но если создавать адресный канал, культурный, политический и другие, должен существовать запрос на это. Вы сами должны хотеть платить деньги. Нельзя делать общественное телевидение с налоговой ответственностью населения.
Л. И.: — Но нужно попробовать...
В. П.: — Мы находимся на этапе объединения всех средств информации в единственное целое, а также усиления зависимости СМИ от запроса аудитории. В развитом обществе уже 10—20 лет спустя не будет бумажных газет и эфирного телевидения. Зато будет цифровое телевидение и планшетная текстовая журналистика, в которой соединятся профессиональная журналистика, видеоматериалы, фотография, голос и блоги.
Л. И.: — На мой взгляд, то, что в настоящий момент делают некоторые журналисты в сети, и есть прообразом такой журналистики. Кто-то на «Эхо Москвы» ведет текстовый и видеоблог, одновременно ведет программы в эфире... Но мы говорим об украинской ситуации, где, разрабатывая новый формат СМИ, мы должны, прежде всего, думать о новом качестве.
В. П.: — СМИ должны опережать запрос слушателя, зрителя, читателя. Это уже не три разных человека, а один, который будет сидеть в кофейне с этим планшетом и ждать, пока вы ему объясните и прокомментируете события, покажете картинку, а не просто сообщите, что сгорел завод.
Молодые журналисты, с которыми я работаю, всегда удивляются, когда я говорю, что будущее журналистики — это смерть новостей. А это значит, что главной функцией СМИ будет толкование событий. Ведь в настоящий момент о событиях узнают из блогов — тогда, когда СМИ о них еще даже не знают. Поэтому репортерская работа в классическом ее понимании уже не имеет большого значения. Теперь репортер — это тот человек, который выдаст качественный с точки зрения журналистики продукт. Здесь речь идет уже не о скорости, а о качестве подачи информации.
Ира БОЧАР, Киевский национальный университет имени Тараса Шевченко:
— Чувствуете ли вы зависимость украинского информационного пространства от российского?
В. П.: — Я абсолютно убежден, что украинское информационное пространство связано с российским. Потому что Украина является частью так называемого Russian World. И не только Украина, а даже, например, Израиль и Германия определенным образом связаны с этим «российским миром». Русский язык и русскоязычные средства массовой информации определяют сознание миллионов людей по всему миру. И, кстати, это не всегда пророссийская государственническая риторика.
Украинцы должны работать на то, чтобы быть конкурентоспособными не только по отношению к российским СМИ, но и к российскому информационному миру. Это станет возможным только тогда, когда мы начнем производить оригинальный продукт. А это, в свою очередь, станет возможным тогда, когда журналисты смогут читать не только на русском, но и английском, польском, итальянском, французском... Или, по крайней мере, не будут лениться переводить через Google translate материалы, скажем, из El Paris, чтобы понять, что в действительности все вовсе не так, как написано, условно говоря, в РИА Новости. До того времени, пока украинская международная журналистика будет базироваться на сообщениях российских информагентств, о конкурентоспособности можно забыть.
Российские средства массовой информации будут работать на украинском рынке всегда. Но если мы будем страной, экономически выгодной для медиа-бизнеса, то сюда придут и западные концерны. Ведь в страну абсолютной коррумпированности рынка, отсутствия нормальной системы распространения и нормальных типографий не придет ни один западный концерн. Зато российские СМИ, приходящие сюда, играют по тем же правилам, что и украинские чиновники. Они готовы давать деньги, подпольно договариваться, использовать собственные связи, политическое влияние.
Для того чтобы в Украине влияние российского информационного пространства было менее ощутимым, нужно, чтобы здесь просто было меньше «совка». Тогда продукты российского информационного пространства будут нам неинтересны. В таком случае если в России будет меньше «совка», а у нас он будет, то мы будем им неинтересны. А если в обеих странах будет меньше «совка», мы будем спокойно сосуществовать в этом «российском мире» и будем соревноваться в цивилизованных конкурентных условиях. Тогда русскоязычная украинская газета сможет успешно существовать на московском и петербуржском рынках. Почему бы и нет, если она будет качественной?
Главное, чтобы в украинских СМИ россияне искали информацию не только об украинских проблемах, но и о мировых, чтобы они интересовались, например, нашей позицией относительно ситуации в Польше или во Франции.
Здесь еще и проблема традиций. Ведь в советское время у нас не существовало журналистики не «крестьянской». Вся украинская пресса повествовала об уборочной страде.
Л. И.: — Действительно, в советские времена украинский город не был украинским, в частности, в силу политических обстоятельств. Но городская журналистика, к примеру, волынская, была вполне приличной, даже в то время.
В. П.: — Не буду с этим спорить. Но эта журналистика была локальной. Например, страны Балтии тоже были аграрными, в них, в частности в Риге, преобладало русское население. Но латышская журналистика была абсолютно открытой миру.
Юлия ЯРУЧИК, Национальный университет «Острожская академия»:
— Еще с конца 1980-х годов вы специализировались на освещении украинско-российских отношений. Очевидно, тогда у вас сформировался особый взгляд на эти взаимоотношения. Изменился ли он в течение последних 20 лет?
— Сложно говорить об отношениях Украины и России в 80-е годы, потому что тогда они находились в составе Советского Союза и по понятным причинам воспринимались как единая страна. Но я считал и считаю, что Украина и Россия всегда были разными. Это было очевидно всегда. Прошло 20 лет, и сейчас снова начинаются разговоры о едином цивилизационном мире, единых культурных сообществах, которые должны снова объединиться. Я считаю, что это два разных государства со своими собственными историческими основами. И это мое утверждение не означает, что я не люблю Россию. Но история — первоочередное доказательство индивидуальности каждого из государств. Россия — своеобразная цивилизация, возникшая на стыке Золотой Орды, Московского и Тверского княжеств. Украинский же мир начинал свое существование совсем иначе.
Я всегда привожу один красноречивый пример. Из учебников истории всем известна битва на Куликовом поле, когда объединенные русские войска во главе с московским князем Дмитрием Донским разгромили монголо-татарскую армию. И эта победа дала толчок возрождению российского государства. Вместе с тем вся эта история — неправда. Во-первых, на Куликовом поле русские войска разгромили армию диссидента Золотой Орды Батыя, который, в свою очередь, боролся с настоящим ханом Золотой Орды Тохтамышем. Соответственно, не говорят и о том, что Дмитрий Донской был союзником золотоордынского хана Тохтамыша. Когда спустя некоторое время Тохтамыш подошел к Москве, ему никто не оказывал сопротивления и Москва была сожжена.
А вот до этих исторических событий, о которых идет речь, действительно произошла битва под Берендеево, во время которой великий князь тверской Михаил во главе объединенного русского войска разгромил войско настоящего хана Золотой Орды. Вот это и была настоящая победа. Только в российской историографии этой битве не придают никакого значения, потому что с войсками Золотой Орды шли войска Московского княжества — единственного русского княжества, предавшего других.
Так, с помощью интерпретации истории цивилизация, которая сопротивлялась, пыталась выжить, фактически была уничтожена мифами будущего времени. К счастью, Украине мифы не нужны. Нам и так есть чем гордиться. Кстати, я никогда не воспринимал Украину несчастной и угнетенной. Как не было России, которая всегда побеждала силами Москвы, так никогда не было и закрепощенной Украины. Была Украина блестящая, принимавшая участие в создании Великого Княжества Литовского, Речи Посполитой, впоследствии она стала вдохновенным строителем Российской империи и Советского Союза (а затем с не меньшим воодушевлением свергла их), даже такими средствами, как Голодомор.
Анастасия САМОШИНА, Киевский национальный университет имени Т. Шевченко:
— Во время освещения в СМИ вооруженных конфликтов журналист должен стремиться докопаться до сути и стать на защиту пострадавших, или все же объективно подавать аргументы каждой из сторон?
В. П.: — Главное — понять: когда случаются военные конфликты — нет ни правых, ни виноватых. Злодейство происходит с обеих сторон. Война никогда не бывает благородной, даже когда она освободительная.
Холокост и Бабий Яр — мои глубокие внутренние трагедии. Но я четко понимаю, что, например, для немцев выселение из Восточной Пруссии, когда за 24 часа их лишили родины, тоже было ужасной трагедией, которую они переживают до сих пор. Как и выселение немцев из Чехии. Можно говорить, что они сами виноваты, потому что голосовали за национал-социалистов. И это тоже будет правдой. Но среди этих немцев также были антифашисты, и они тоже погибали. И никакого торжества справедливости здесь нет. Его могли чувствовать в мае 1945 года те, кто добивал немцев. Его можно понять с точки зрения логики войны. Но не с точки зрения логики мира. Поэтому мое сердце одинаково сжимается, когда я смотрю на Бабий Яр, бываю в Яд ва-Шеме или посещаю Калининград, понимая, что когда-то это был великий город Кенигсберг и великая цивилизация, которая сегодня фактически потеряна.
А. С.: — А как вы оцениваете уровень украинской международной журналистики?
В. П.: — Я думаю, что международная журналистика в Украине еще только зарождается.
Л. И. — Наверное, шаг вперед и три назад для украинской журналистики — не выход. Для ее конструктивного развития должно появиться новое поколение.
В. П.: — Да, конечно, это вопрос эволюции. Раньше или позже, но такая свежая кровь придет.
Дмитрий ЧАЛЫЙ:
— Сегодня мы видим, с одной стороны, немало примеров того, как украинская власть притесняет свободу слова, а с другой стороны, она заявляет о серьезном намерении создать общественное вещание. Создается впечатление, что власть противоречит сама себе. Вам так не кажется?
В. П.: — Я не думаю, что власть противоречит сама себе. Власть воспринимает общественное телевидение как еще один инструмент для контроля над СМИ. Ведь можно создать такой общественный совет общественного вещания, которым будет очень удобно руководить.
Л. И.: — После недавних событий чувствует ли канал «ТВі» в себе достаточно сил, чтобы программироваться на следующий телесезон?
В. П.: — В любом случае «ТВі» имеет возможности и кабельного, и спутникового вещания, и он не лишится этих возможностей. Проблема только в том, что при нынешней ситуации будут лишаться возможностей развития абсолютно все телеканалы. И потому я считаю, что мы боремся не только за себя, но и за возможность нормального честного развития телевизионного пространства. Потому что если власть будет полностью контролировать эфир, то мы станем такими себе изюминками этого эфира, но не более.
Нужно отстаивать системные права журналистов. Это к теме журналистского движения «Стоп цензуре!» Когда вы боретесь против своего редактора, который зависит от генерального директора, который зависит от владельца, а владелец, в свою очередь, зависит от президента, и, в конце концов, добиваетесь смены редактора, то в действительности вы ничего не меняете. И совсем другое дело, намного более рискованное и серьезное, когда вы боретесь за системные изменения в СМИ. Если вы считаете, что нужно день простоять и ночь продержаться, пока придет новый хороший президент, и тогда вы просто будете его хорошо обслуживать, и вам будет безразлично, что происходит с настоящей информацией, то вы дождетесь не хорошего президента, а еще худшего.
Ольга САВЧЕНКО, Национальный педагогический университет имени М.П. Драгоманова:
— Как вы оцениваете медийные законопроекты Арсения Яценюка, которые касаются регуляции деятельности Национального совета по вопросам телевидения и радиовещания?
В. П.: — Сейчас вопрос не просто в законопроектах, а в плюралистическом представительстве в Национальном совете тех сил, которые существуют в обществе. А этого у нас никогда не было. Нужно думать не просто об изменениях в законе, а о том, как сделать так, чтобы власть данных законов придерживалась.
Ольга РЕШЕТИЛОВА:
— Вы говорили, что для того, чтобы узнать будущее Украины, нужно заглянуть в прошлое России. Мне уже приходилось слышать эту мысль от Виктора Шендеровича. Что это, украинский фатум? Можно ли его избежать?
В. П.: — Этого можно избежать, если провести экономические реформы. А в условиях того общества и тех экономических взаимоотношений, в которых мы существуем сейчас, этого избежать невозможно. Правда, единственное, что спасает Украину от будущего России — это то, что у нас нет денег на построение «суверенной демократии».
О. Р.: — А можно ли олигархам объединиться и, условно говоря, «сброситься» на этот процесс?
В. П.: — Нет, нельзя! Потому что для того, чтобы удовлетворить запросы со стороны общества на приличный уровень жизни, финансовых усилий олигархов не хватит. В Украине таких денег нет. А в России были! Я убежден, что если бы в России не было нефтедолларов, они бы имели совсем другую политическую систему.
Л. И.: — У нас нефтедолларов нет. Хотя и политической жизни пока что тоже... Мне кажется, что наши нынешние правители видят Россию через своеобразные стеклышки, им кажется, что там сейчас делают успешную политику, ведь Европа грузинскую войну «проглотила», Америка занята своими проблемами и на действия России реагирует, мягко говоря, не так, как это было во времена Рейгана. Для украинских политиков Путин остается идеалом политического триумфа.
В. П.: — Политический триумф Путина — на самом деле телевизионный, ведь в реальности все происходило совсем иначе. И здесь уже нужно разбираться, как все это в действительности происходило. Проблема людей, находящихся сегодня при власти в Украине, состоит в том, что они — реальные политики реальной страны — верят нереальному телевидению другой страны.
