Чтобы встретиться с тренером национальной сборной Украины по футболу Мироном Маркевичем для отдельного интервью газете «День», следовало поговорить с ним при обстоятельствах, когда никто не мешал бы разговору и постоянно не отвлекал занятого тренера. Такое место нашлось на высоте более десяти километров. До посадки самолета с национальной сборной в столице Норвегии оставалось сорок минут, мобильные телефоны были выключены, коллеги и подчиненные Маркевича на время замолчали, отдыхая от завтрака. Поэтому можно было задавать первый вопрос:
— Тренер национальной сборной должен учить играть в футбол самых лучших игроков Украины. А кто учил футболу самого тренера? Когда появился футбол в вашей жизни?
— Футбол в моей жизни был всегда, даже тогда, когда меня самого еще не было. Мой отец очень любил футбол, сам играл за команду Винников, которые под Львовом, поэтому футбол никоим образом не мог пройти мимо меня. Сознательно я это помню приблизительно лет с семи. Отец брал меня с собой на футбол, даже на выездные матчи. Кроме того, он пытался не пропускать важные матчи в Киеве, и туда тоже мы ездили вместе. Одним из первых моих воспоминаний была игра «Динамо» против бразильской команды «Васко де Гама» на полностью заполненном стадионе, еще тогда одноярусном. Конечно, я не только смотрел, но и сам играл. И первым моим тренером был, разумеется, отец. Когда он стал работать тренером, я что-то у него уже тогда заимствовал.
— В таком раннем возрасте?
— Не в буквальном смысле. А как бы подсознательно. Я видел, как строятся отношения между футболистами и тренером, находясь в той среде, и что-то для себя, наверное, запомнил. Было желание сделать карьеру именно в футболе. Но тогда об этом не шла речь. Родители хотели, чтобы я вырос нормально развитым ребенком. Отдали меня в спецшколу с английским языком, в музыкальную школу на класс фортепиано.
— Так что поговорка о том, что у отца было три сына — один умный, второй так себе, а третий футболист — не о вас?
— А кто вам сказал, что это так и есть в действительности? Так шутить могут лишь те, кто никогда не занимался футболом всерьез. Не может быть футболистом человек, который ограничен умственно. В футболе следует уметь думать, иначе ничего не выйдет.
— А как же врожденный талант?
— Талант нужен. Но если этот талант свалился на неумную голову, это очень часто заканчивается не наилучшим образом. Есть множество примеров того, как исчезали из футбола исключительно талантливые игроки. Причина — не хватало ума. Мне, я думаю, повезло. В футболе мне всегда встречались люди умные, с которыми было интересно работать. Так было и в детские годы, и потом, когда я попал в дубль тех же «Карпат», которые сенсационно выиграли в 1969-ом году Кубок СССР. Какие это были люди: Кульчицкий, Габовда... Ну, здесь всех следует называть, потому что команда была талантливая и футбол показывала умный.
— Так было лишь в «Карпатах»?
— Нет. Всюду, где мне приходилось работать, были умные люди. И по-футбольному умные и просто по-человечески. Мне повезло, что два года я учился в Москве в высшей школе тренеров вместе с самим Эдуардом Стрельцовым.
— Я не помню, но говорят, что такого футболиста у нас не было и уже никогда не будет. Это действительно было так?
— Я не видел молодого Эдуарда. Видел его игру уже после того, как он вышел из тюрьмы. И он играл так... Думаю, что если бы не тюрьма, на весь мир прогремел бы не Пеле, а Стрельцов. Но этого не случилось. В те времена такие талантливые люди были не нужны. Считалось, что победы приносит система, потому такие яркие личности, как Стрельцов, мешали системе. И не только в футболе. Вот и сделали ему провокацию. Мне очень много дало общение с ним. Да и другие ребята, с которыми я учился, были футбольными интеллектуалами.
— По вашим словам, все выходит даже слишком идеально. Но известно, что уже в те времена футбол страдал от внутренних «болезней», которые доходили до детских команд, в которых юным футболистам иногда подправляли документы, чтобы они выиграли. Вам приходилось быть свидетелем этого?
— Еще раз подчеркиваю, что мне повезло. Тот футбол, которому я учился, был чистым от всех махинаций. Тогда нам не ставили целью обязательно выиграть. Нас пытались научить играть в футбол. Было даже такое понятие «львовская школа», которая дала в семидесятых-восьмидесятых не один десяток футбольных мастеров, игравших по всему СССР.
— Нужно ли это теперь, когда все по-другому, когда футбол изменился и почти ничем не похож на тот, который был тридцать лет назад?
— Футбол остался тем же. Изменилась жизнь вокруг него. С одной стороны, мы потеряли многое из того, что было в советские времена. Зато теперь нам легче понимать иностранцев, которые живут уже практически по тем же законам, что и мы.
— Вам приходилось общаться со многими большими тренерами из-за рубежа. Чем они лучше наших? Благодаря чему добиваются успехов?
— Ничем они не лучше. Они просто более свободны в своих действиях, более раскрепощены. Они четко знают свои права и обязанности. Чувствуют себя защищенными. У нас же тренер — это иногда лишь инструмент в руках владельца клуба, который может сделать с тренером все, что захочет. Я не имею в виду ведущие клубы уровня «Шахтера», «Динамо», «Днепра»... Но на уровне ступенью ниже это именно так и есть. Тренеру там не до творчества — нужно, несмотря ни на что, дать результат — иначе потеряешь работу без всяких последующих гарантий. Отсюда, думаю, и нервозность наших тренеров, неуверенность. Иностранцы — совсем другие. Они спокойны при любых условиях. В этом и разница.
— А вы спокойный тренер?
— Теперь, наверное, да. Раньше был более горячим. Что поделаешь — опыт приходит с годами, которых не вернешь. Теперь я по-другому отношусь к футболистам, чем десять лет назад или, например, двадцать. Мне кажется, что я научился с ними разговаривать.
— Футболисты разные бывают. С тем же Андреем Шевченко, который является в настоящее время самым знаменитым украинцем в мире, непросто, наверное, разговаривать?
— Может быть, раньше было непросто, я этого не знаю. Теперь же Шевченко — опытный футболист, который все прошел, все повидал, все почувствовал в футболе на самом высшем уровне. От него в сборной я имею лишь помощь и очень хочу, чтобы он остался в команде до Евро-2012. У нас таких футболистов больше нет.
— Но сборной, которую вы готовите с прицелом на европейский финал, что должен состояться через два года, наверное, нужны в первую очередь молодые и перспективные игроки, а не те, у кого лучшие годы уже позади.
— Зато такие футболисты имеют опыт. В футболе очень много значит психология. Говоришь футболисту, что он может играть, а затем видишь на поле, что он не верит в это, когда встречается с сильным противником. Почему «Интер» во главе с Жозе Моуринье выиграл Кубок чемпионов? Потому что футболисты были уверены в себе. «Интер» мог проиграть в Киеве и вообще вылететь еще осенью. Но «Интер» верил в свои силы и победил, а «Динамо» — нет. Поэтому и проиграло на последних минутах. Не в мастерстве было дело, не в тактике, а в уверенности в том, что ты можешь победить. Чему я могу научить футболиста сборной? Играть в футбол? Уже поздно. Моя задача — дать игрокам ту же уверенность. Если она будет — будут победы. Ради этого мне и нужны в команде опытные игроки.
— Но одной уверенностью кубок Европы не выиграешь. Не кажется ли вам поставленная перед сборной задача стать чемпионом Европы несколько преувеличенной? Мы же не только не выигрывали, а вообще еще ни разу не играли в финальных европейских турнирах.
— Не согласен. Как специалист, могу утверждать, что наши ребята ничем не хуже своих соперников. Следует лишь помочь им раскрыть свой талант и показать его именно в решающих поединках. В этом я и вижу свою задачу.
Мне хотелось вернуть разговор с Мироном Маркевичем назад, чтобы опять пройти сквозь футбол и не только футбол его юности. Той самой, когда и солнце светило лучше, и трава была зеленее, и футбол был более искренним... Но самолет уже заходил на посадку, и нам предложили пристегнуть ремни безопасности. А что это за разговор о прошлом в застегнутом виде? Поэтому я поблагодарил тренера сборной Украины и оставил его думать о будущем. Назавтра сборная выиграла.
