Историческая память — это фундамент национальной идентичности. Сегодня, бесспорно, можно говорить о кризисе исторического сознания в Украине, поскольку все сильнее и не без содействия нового политикума утверждается мысль о том, что восточная и западная Украина имели разные истории. Следовательно, восток является востоком, запад является западом, и не сойтись им, вроде бы, никогда. Эти подводные течения и идеологические указатели уже заметны в новых документах и распоряжениях, которые озвучивает Министерство образования и науки Украины под руководством Д. Табачника. В частности, распоряжение «относительно надлежащей организации выполнения Плана мероприятий по подготовке и празднованию 65-летия памятных дат Великой Отечественной войны», «Методические рекомендации по проведению урока Памяти, посвященного 65-й годовщине Победы в Великой Отечественной войне» (от 16.04.2010 г.), «План дополнительных мероприятий по подготовке и празднованию 65-й годовщины Победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 годов (приказ от 08.04.2010 №290), в соответствии с которым осуществляется системная подготовка к празднованию Дня Победы», разработанный МОН. Следовательно, в концепцию истории Украины возвращаются такие понятия, как «Великая Отечественная война», от которого мы якобы уже немного отошли, понимая идеологическую почву этого термина. Однако, кажется, сегодня вообще наступило время говорить о новой концепции преподавания истории Украины в средней и высшей школах.
Еще в прошлом году один из основателей отечественной исторической школы профессор Н.М. Яковенко выразила свое виденье по этому поводу: «Следовательно, нужно, в первую очередь, определиться с тем, чего мы ожидаем завтра от школьного исторического образования, а точнее — от тех маленьких людей, которые в настоящее время протирают форменные штанишки на школьной скамье. Если не только набить детскую голову именами/датами, но и научить познавать мир «через историю», то есть показать возможные способы поведения в сложных обстоятельствах, то следует привить умение самостоятельно различать «правильное» и «неправильное». Что является первым, что вторым — проблема вечная, но система ориентиров в настоящее время направлена на гуманистические ценности — право индивида на жизнь, свободу и независимое суждение (в сегодняшней, разодранной политиками, Украине последнее дорого стоит). Современный мир, как известно, строится на принципах демократии, а действенная демократия нуждается в гражданах, которые сознательно избирают собственную позицию и не менее сознательно признают за оппонентом право на то же. Это значит, что ребенка надлежит сызмальства приучать к мысли, что убеждения бывают разными, что оппоненты «нашей» точки зрения тоже руководствуются побуждениями, которые надо уважать — как и мы сами. История из учебника может предоставить для этого безграничное количество наглядных примеров, так как во все времена и везде совмещались разные модели поведения и типы лояльностей... Затрагивая такие вещи, мы, во-первых, будем рассказывать правду, которую дети могут сверифицировать с ситуацией вокруг себя, а во-вторых, приучим их к мысли, что в борьбе за определенную ценность всегда сталкивается несколько мнений, и каждое из них требует понимания, даже больше — умение опровергнуть его не кулаком, а доказательствами». Следовательно, кажется, что теперь наступила потребность опять вернуться к этой проблеме и осмыслить новые вызовы нашего «неисторического» времени.
Если виденье национальной истории начинает расходиться в разных сегментах государства, возникают сложные социокультурные и социально-политические конфликты. Ярким примером такой ситуации, к сожалению, является Украина. Это свидетельствует о том, что эта проблема нуждается в немедленном вмешательстве — прежде всего через написание школьных учебников украинской истории нового образца, которые бы показывали историю адекватно и объективно, базируясь на источниках.
Еще в 2007 году, 19—21 ноября, состоялось Рабочее совещание по мониторингу учебников истории Украины для средних учебных заведений. В работе совещания приняла участие группа историков из 11 человек во главе с профессором НаУКМА Н. Яковенко. Совещание было открыто академиком И. Юхновским — руководителем Украинского института национальной памяти. Проанализировав школьные учебники, а именно 60 разных экземпляров, мониторинговая группа выразила свои замечания, аргументировано критикуя недостатки исторической концепции школьного образования, объясняя, почему именно к такому выводу они пришли.
Главным признаком того, что переписывать школьную историю совершенно необходимо, было то, что современный учебник воспринимается как историческая неправда, что и проявляется в соответствующем отношении школьника к учебному процессу и своей истории. Также было отмечено, что современный учебник не отвечает государственным стандартам, современному состоянию исторической науки и, особенно, потребностям общества. Соответственно, членами группы было отмечено восемь существенных недостатков школьного учебника украинской истории, среди которых: мифологизированное происхождение украинского народа, то есть представление бытия нации как непрерывный процесс еще с древнейших времен, где тянется красной нитью государственническая линия со времен Киевской Руси и до 1991 года, хотя само понятие нации возникло намного позже; доминирование политической и военной истории, то есть сосредоточение внимания на факторах власти, игнорирование внутренней жизни государства, жизни человека; этноцентричность; пессимистический образ истории, порождающий комплекс второсортности нации, восприятия себя как жертвы истории, что бесспорно экстраполируется на будущее; замалчивание темных страниц истории государства, которые есть у каждого государства и которые должны быть освещены; анахронизация истории, искривленное использование и взаимозамещение многих понятий, исторических категорий, например, «нация» и «этнос»; зависимость от советской историографии, соблюдение линии советской школы.
Мониторинговая группа отметила, что, прежде всего, важно понять, чего мы ожидаем сейчас от исторического образования, от тех молодых людей, которые сидят за партами. Важно не только подать им имена и даты, но и научить понимать и познавать мир через историю. Здесь, по-видимому, целесообразно привести одну цитату Н. Яковенко: «История, которую предлагает сегодняшний учебник, — это история «барабана и горна», то есть восстаний, борьбы и героических действий, слегка разбавленных вставками о культурных достижениях. Украинское прошлое и в самом деле не безоблачно, но учебник тем и отличается от научного труда, что он направлен не только на познание прошлого, но и на привитие ученику чувства гордости за свою страну. Между тем школьная литература идет путем массированного вливания негативной информации...». Следовательно, мониторинговая комиссия отмечает, что школьная история имеет свою четкую определенную цель — воспитывать сознательного и патриотически настроенного гражданина...
Конечно, такая ситуация в школьном образовании привела к острым дискуссиям и критике. По этому поводу мы решили, что наступило время для нового интервью с заведующей кафедрой истории НАУКМА профессором Натальей Яковенко.
— Наталия Николаевна, какое ваше виденье концепции новых учебников по истории Украины? Что в стратегическом плане нужно изменить?
— Я бы выделила два пункта. Первый — это перемещение внимания с государственной власти на общество и человека. Нужна антропологизация учебника. Второй пункт — это представление истории Украины не на этноцентрических принципах, как это мы наблюдаем сегодня, а как историю, которая включает в себя национальные меньшинства, которые издавна жили и живут на нашей территории, ведь Украина является разнообразной в этническом плане. Поэтому учебник для школы должен быть учебником «для всех».
— Какие возникают дискуссионные моменты и трудности на этом пути?
— Самыми дискуссионными являются моменты вокруг тех вопросов истории, которые сегодняшний учебник подает как героические события, а мы предлагаем избегать героизации таких событий. Мы исходим из принципа, что в повествовательном тексте учебника не должно быть пропагандистских вещей. Повествовательный текст должен быть в меру сухим, в меру объективным и отстраненным. Мы также выступаем за то, чтобы иметь другое строение учебника. Страницы будут делящимися на две колонки. Левая сторона — это короткий авторский повествовательный текст без специфических дидактичных и эмоциональных оценок, а правая — источники, которые подтверждают авторский текст, в частности, отрывки из воспоминаний, отрывки из документов, фотографии и иллюстрации.
— Каким должен быть учебник, чтобы он легко воспринимался учеником и воспитывал в нем качества настоящего гражданина своего государства?
— Конечно, школьный учебник должен заключать в себе определенную воспитательную цель. Речь идет о старших классах, когда уже можно апеллировать к критическому мышлению учеников и отдать текст на усмотрение самого школьника. Нужно подавать все так, как будто подсовывать ученику определенные вещи, чтобы воспитывать в нем нужную систему ценностей, но без навязчивого пропагандизма. Я всегда говорю, что учебник должны писать двое: кто-то от школы — учитель, который хорошо владеет пером, и академический историк, поскольку первый умеет говорить с учениками и знает уровень возрастного восприятия, а второй знает историю так, как не может этого знать учитель.
— Среди упреков к школьным учебникам есть и то, что они воспитывают у молодого поколения восприятие себя как нации-жертвы...
— Такое представление истории потенциально подталкивает к второсортности, к оценке своей нации в прошлом как жертвы, которая транслируется на будущее. Это общий слепок виденья, который ребенок выносит из школы. Мы считаем, что современный учебник построен на так называемой пессимистической истории. Когда это направление создалось — это было понятно и нормально. Сегодня же наша нация нуждается в оптимистической истории, то есть истории, построенной на положительном опыте. Положительный опыт можно найти во всем. Жизнь наполнена положительным опытом. Я не говорю уже о том, что эти плачи, которым переполнена история, акцент на колониальном притеснении просто не соответствует исторической действительности! Украинцы справлялись с вызовами в разные периоды истории, что свидетельствует о креативности и выносливости нашего народа. И это нужно ввести в контекст сравнительной истории, ведь мы не очень и отличались от других наций, которые по таким же причинам можно было бы тоже назвать неуспешными. Но, тем не менее, они не теряют свою культурную ценность, успешность и креативность.
— Следовательно, если следующие поколения получат такое позитивное виденье истории, то может много чего измениться?
— Да, может много измениться, потому что на первое место выносится общество и человек, а власть и государство — на второе. Не человек существует для государства, а государство — для человека. И если определенные социальные элиты или определенные социальные группы решают, каким быть государству, то они должны решать это и сейчас, а не государство должно навязывать им свои представления и правила игры. Ученик должен привыкать к мысли, что он не должен ожидать милости от Верховной Рады и Президента, а должен взять свою судьбу в собственные руки. Также идет речь о воспитании гражданской активности и чувства ответственности за свою судьбу и за себя.
— Какие ваши последующие планы в решении этой непростой ситуации?
— О планах говорить трудно, ввиду сегодняшней специфической ситуации с Министерством образования и науки Украины. Но форма сотрудничества в теории должна быть такой: планируем напечатать брошюру с программами и проектом концепции тиражом 8 000 экземпляров, а также изложить ее на сайте Института исторической памяти. Разослать эти брошюры за подписью директора Института национальной памяти и бывшего министра образования и науки Украины И. Вакарчука во все университеты страны на исторические факультеты, во все академические институты исторического профиля, во все областные отделения повышения квалификации учителей, во все общественные организации, которые к этому причастны, с просьбой отреагировать.
Сначала попробуем «расшевелить» дискуссию. Дальше передадим полученные на программу отзывы на рассмотрение Министерству образования и науки Украины для принятия. Если новую концепцию одобрят, то дальше мы бы хотели объявить через министерство конкурс желающих написать тексты. Современные учебники просто невозможно читать, ведь они содержат громоздкие и несуразные предложения. Встречается употребление в учебниках для 5—6 класса социологических понятий, которые ребенок не может понять. Также авторы часто оперируют нудными абстракциями. Отобрав таких людей, нужно провести для них несколько мастер-классов и, таким образом, начинать работу.
— Каким является ваше мнение по поводу заявлений министра Д. Табачника относительно возвращения в украинские учебники истории термина «Великая Отечественная война»?
— Не только по моему личному мнению, но и по убеждению моих коллег-историков, членов Рабочей группы по мониторингу школьных учебников, которые только что издали проект новой концепции и программ преподавания истории Украины, эту войну некорректно называть Великой Отечественной. Во-первых, наша концепция категорически отрицает навязывание текстам учебников эмоциональных оценок или оценок прошлого с идеологической нагрузкой, а именно такой подтекст содержит толкование войны в категориях «Великой Отечественной». Во-вторых, стратегической целью нашей концепции и привязанных к ней программ является, в меру возможности, продвигаться к согласованию острейших расхождений в «исторических памятях» отдельных регионов Украины. Между тем эту войну если и можно, закрыв глаза на идеологический аспект дефиниции, назвать «отечественной», то лишь для той части Украины, которая входила в Советский Союз. В то же время, конечно, она такой не была ни для оккупированных Красной армией в 1939 г. территорий Волыни и Галичины, ни для Буковины, ни для Закарпатья. Поэтому мы в своих программах предлагаем два названия: Вторая мировая война и Советско-германская война — Вторая мировая война с 1 сентября 1939 года (для Украины — с 17 сентября), а Советско-германская — с 22 июня 1941 года. Мне трудно в настоящий момент сказать, какую позицию займет Министерство образования в проблеме названия войны, следовательно — и в способе ее представления в учебниках. Наш проект программы предлагает рассматривать войну, прежде всего, как трагедию втянутых в ее водоворот людей. Я не отслеживаю всех интервью господина министра, потому не знаю, прозвучало ли уже из его уст категорическое требование введения термина «Великая Отечественная», зато о потребности освещать войну как трагическую страницу истории он высказывался. Что же касается общего российско-украинского празднования 65-й годовщины войны, то для меня морально неприемлемым кажется не то, что эта акция общая с россиянами (потому что беда и в самом деле была общей), а то, что вместо того, чтобы почтить память жертв войны, будет праздноваться «день победы».
— 26—27 апреля в Астане состоялся І Съезд учителей и работников системы образования стран-участников СНГ, на котором проходило обсуждение общего учебника истории для стран-участниц этого объединения. Каким является ваше видение этой проблемы?
— Идея создания «общих» учебников в ее нынешнем понимании имеет сугубо советскую родословную, когда все республики должны были ходить в ногу. В то же время, если бы шла речь о согласованном (или, если хотите, «редакционно притертом») учебнике, то такое начинание можно лишь приветствовать, потому что в нем, по самой логике и практике взаимного обсуждения, удалось бы смягчить острейшие углы «исторических обид», на которых прежний учебник акцентирует особое внимание — с целью воспитания патриотизма. Историки называют такой способ представления прошлого «историей барабана и горна»: она стремится привить пиетет перед собственным прошлым не через усвоение позитивного опыта своего народа, а через подчеркивание несправедливости, причиненной соседями, а, следовательно, сама того не желая, раздувает вражду. Кстати, о создании «общего» учебника немало говорили в свое время и в странах ЕС, но попытки в итоге не увенчались успехом — и то не потому, что прошлое Европы наполнено конфликтами, а потому, что у каждой страны есть свои болевые точки, важные для собственной исторической памяти, но неважные для остальных стран. Для примера, буквально прошлым летом разгорелась дискуссия вокруг очередного проекта общего учебника, написанного историками «Старой Европы», который вызвал острое невосприятие среди новых членов ЕС, особенно в отборе сюжетов болезненного ХХ века. Потому что, в самом деле, много ли значит для Запада то, что происходило в Центрально- Восточной Европе в 1939 году? Так ли катастрофически, как здесь, Запад затронули так называемые обмены населением после Второй мировой войны? Равнозначным ли для «Старой» и «Новой» Европы является опыт советизации целого ряда стран «социалистического блока»? Вопросы, как видите, риторические. Второстепенное с перспективы Запада трудно впихнуть в один переплет с тем, что имеет первостепенное значение для новых стран ЕС. Сегодня, насколько я могу проследить за дискуссиями, историки (в отличие от чиновников ЕС) склоняются к мысли, что «общий» учебник является вещью нереальной. Другое дело, что учебники стран-соседей можно притереть, согласовать. Такое согласование достигается сугубо редакционными методами — умеренной стилистикой рассказа о конфликтных страницах прошлого, использованием более-менее одинаковой схемы последовательности изложения сюжетов и тому подобное. То же самое в перспективе возможно и в странах постсоветского пространства, но пока еще я не вижу для этого ни доброй воли, ни понимания разницы между «общим» и согласованным учебником.
