«Я приказал дать «полный». Я нагло приказал / Околдовать природу и перепутать путь!/ Я выбросил шофера, когда он отказал./ Взревел! — и сквозь природу — вовсю и как-нибудь!», — писал Игорь Северянин.
Певец быстрой автомобильной езды вряд ли предполагал, что сегодня его «быстротемпное упоенье» будет ассоциироваться не со свободой творчества и полетом вдохновения, а с манерой передвижения по дорогам и улицам номенклатурных обладателей спецсигналов, в просторечии именуемых мигалками. Воскресная акция московских автолюбителей «Синее ведерко», учиненная по почину Сергея Пархоменко, стала реакцией на последний инцидент такого сорта — конфликт бизнесмена Андрея Хартли с советником президента Владимиром Шевченко, BMW которого выехал на встречку, включив свою мигалку. Шевченко обвинил Хартли в «преднамеренной провокации» и бурно возмущался тем, что его снимают видеокамерой: по его мнению, «во всем цивилизованном мире» за такую несанкционированную съемку «можно получить по одному месту».
Лихая езда сильных мира сего — не новость на отечественных дорогах. В 1877 году журнал «Русская старина» опубликовал исторический обзор установлений, касающихся правил уличного движения. Оказывается, первый именной указ на эту тему был издан царями-соправителями Иоанном и Петром Алексеевичами еще в 1683 году. «Великим государям видимо учинилось, — гласит документ, — что многие учали ездить в санях на возжах с бичами большими, и, едучи по улицам небрежно, людей побивают, то впредь с сего времени, в санях на возжах не ездить, а ездить с возницами, по прежнему обычаю». Иными словами, кучер должен был сидеть верхом на лошади, а не размахивать с облучка кнутом.
В 1730 году Анна Иоанновна повелела «извощикам и прочим всяких чинов людям ездить, имея лошадей взнузданных, со всяким опасением и осторожностью, смирно», нарушители же «за первую вину будут биты кошками, за вторую кнутом, а за третью сосланы будут на каторгу». Кошка здесь не домашнее животное и не крюк для лазания на столбы, а многохвостая плеть из смоленой пеньки, применявшаяся для телесных наказаний. Но что же делать любителям быстрой езды? «Имеющим охоту бегать на резвых лошадях в запуски или в заклад, — указывает императрица, — выезжать в Ямскую слободу, или по рекам, где мало людей ходит, но и в тех местах осторожно, а на улицах такого беганья отнюдь не чинить».
Аналогичные указы, один строже другого, издавались и в дальнейшем. При Екатерине II появилась мода ездить по ночам с факелами — то есть все равно что с нынешними мигалками, а кроме того, еще и свистеть, что равносильно нынешней сирене. Высочайший указ излагал причины, по каким такая езда недопустима: «Понеже де усмотрено, яко многие здесь разных чинов люди в каретах по ночам ездят с зажженными факелами, от чего к пожарному случаю есть не без опасности; к тому же многие господские кучера, лакеи, также извощики, ездя по улицам, скачут весьма скоро и чинят великие свисты, что в здешнем резидующем Ея И. В. городе чинить весьма неприлично, а от скорой езды могут идущим людям чинить вред». Матушка запретила факелы и свист под страхом сурового наказания.
Видимо, эти меры со временем возымели эффект, и осторожная езда вошла в привычку у кучеров и извозчиков. Появился даже новый вид промысла: неимущий пешеход нарочно провоцировал ДТП, дабы «виновник» откупился от претензий «жертвы». Именно в такой ситуации оказывается Раскольников на Николаевском мосту: задумавшись, он идет по проезжей части вместо тротуара, и кучер встречной коляски, после трех или четырех предостерегающих криков, огрел его кнутом по спине. Отскочив к перилам, Раскольников слышит реплики из толпы:
— И за дело!
— Выжига какая-нибудь.
— Известно, пьяным представится да нарочно и лезет под колеса; а ты за него отвечай.
— Тем промышляют, почтенный, тем промышляют...
О кучере Александра I Илье Байкове существует множество исторических анекдотов, а в наше время он сделался героем детского журнала. Пришли однажды к царю ходоки, говорится в нем, ан на воротах солдат-часовой:
— А ты нам Илюшку Байкова позови, — попросил главный из ходоков, не торопясь расстаться с грамотой. — Он нам поможет, земляк все-таки...
— Для кого земляк, а для кого Илья Иванович, государев лейб-кучер! Он тут главнее министра будет, — ответил солдат. — Так что шли бы вы отсюда добром.
Первые лица подавали пример корректной езды. Не вспоминается ни одного случая, когда экипаж монарха стал причиной смерти пешехода или другого седока. А вот пострадавшими венценосные особы бывали. В литературе описан инцидент, приключившийся в Пензенской губернии с Николаем I. Кучер вывалил его из экипажа, Николай сломал при этом ключицу и левую руку, должен был идти пешком семнадцать верст до Чембара и пролежать там на попечении местных эскулапов целых шесть недель, пока не срослись кости.
Николай II был страстный автомобилист и оставил большевистским вождям целый парк роскошных машин. Наркому по делам национальностей Сталину достался Vauxhall, принадлежавший вдовствующей императрице Марии Федоровне, а Ленину — Turcat-Mery, выпускавшийся компанией Lorrein-Dietrich, иначе говоря — «Антилопа-Гну». На другой царской машине, Delaunay-Belleville, председатель Совнаркома отправился 6 января 1919 года за город навестить Крупскую. Однако в Сокольниках автомобилю преградила путь группа вооруженных грабителей. Это была шайка грозного Яшки Кошелька. Ильичу пришлось вывернуть карманы.
Видимо, досада запала вождю глубоко в душу. В книге «Детская болезнь «левизны» в коммунизме», аргументируя необходимость заключения Брестского мира, он описывает именно этот случай:
«Представьте себе, что ваш автомобиль остановили вооруженные бандиты. Вы даете им деньги, паспорт, револьвер, автомобиль. Вы получаете избавление от приятного соседства с бандитами. Компромисс налицо, несомненно... Но трудно найти не сошедшего с ума человека, который объявил бы подобный компромисс «принципиально недопустимым» или объявил лицо, заключившее такой компромисс, соучастником бандитов (хотя бандиты, сев на автомобиль, могли использовать его и оружие для новых разбоев, а в случае, который был со мной лично, действительно так и поступили, но потом были пойманы и расстреляны). Наш компромисс с бандитами германского империализма был подобен такому компромиссу».
Сталин, заняв место Ленина, начал ездить в кортеже: его бронированный «Паккард», подарок Рузвельта, сопровождали два «Линкольна» и два «ЗИСа». По всему маршруту выставлялась вооруженная охрана в штатском, жильцов домов, стоящих на правительственной трассе, постоянно разрабатывали «органы». С этим порядком покончил Никита Хрущев, о чем рассказал его сын Сергей:
«...Конечно, таких безобразий, как кортежи, он даже представить себе не мог. Он ездил на «ЗИС-110», потом был «ЗИЛ-111»... «мигалок» не было. Впереди были две «крякалки». И тогда милиционер переключал красный свет. Я думаю, что если бы перекрыли движение, когда он ехал, то тот начальник, который перекрыл, никогда бы больше в этой системе не работал. Я помню, когда на Рублевке он обнаружил, что ходят молодые люди и ничего не делают, он раз сказал «уберите их», два сказал, а потом написал приказ сократить штат КГБ на какое-то количество тысяч. Больше их он не видел. Правда, я выяснил, что они в лесу прятались».
Кортеж у Хрущева, конечно, был. Другое дело, что на целые часы улицы никто тогда не перекрывал. При Брежневе вернулись бронированные машины, а после гибели в ДТП 4 октября 1980 года первого секретаря ЦК КП Белоруссии Петра Машерова глав республиканских компартий обязали ездить только на бронированных «ЗИЛах» (Машеров погиб из-того, что его бронированный «ЗИЛ-117» был в ремонте и он воспользовался обыкновенной «Чайкой»). Но никакие советники и помощники с мигалками, да еще по встречной полосе, не ездили.
Борис Ельцин в бытность первым секретарем Московского горкома прокатился разок в рейсовом троллейбусе, видимо, прослышав, что в Европе главы правительств ездят на работу общественным транспортом. Первый вице-премьер Борис Немцов затеял было пересадить номенклатуру с «Мерседесов» на «Волги», но ничего не вышло, как и из всей вообще «борьбы с привилегиями». Служба безопасности во главе с генералом Коржаковым разрослась до невиданных масштабов и полномочий, какие и не снились былой «девятке», в сопровождении президента появились снайперы, саперы, аквалангисты. Президентские лимузины путешествовали вместе с Ельциным по всему миру в грузовых самолетах. Кортежи стали нескончаемой длины. Любая поездка первого лица превращалась в военную операцию. А мигалки появились у всякого встречного-поперечного.
Ну, а в летопись нынешнего президентства войдет знаменитый визит в Геленджик в июле прошлого года, когда перекрыли весь город.
