«Этика и эстетика. Словарь ключевых терминов», изданный киевским издательством КНТ, 2009 г., подготовленный Назипом Хамитовым, Светланой Крыловой и Сильвией Минеевой, дает большое поле для размышлений.
В процессе работы над книгой авторы поставили перед собой цель дать на современном уровне определения как классических, так и новейших терминов этики и эстетики. Безусловно, этот словарь станет полезным помощником для всех, кто изучает и преподает курсы этики, эстетики и культурологии. Им можно пользоваться как отдельным изданием, а также в комплексе с уже опубликованными курсами лекций «Философия: бытие, человек, мир», «История философии: проблема человека» и «Этика: путь к красоте отношений».
На страницах нового издания можно прочитать, например, довольно емкое определение термина «инсайт» (что в переводе с английского означает «проникновенность, понимание») — как состояние внезапного интуитивного озарения, которое нельзя непосредственно вывести из опыта субъекта; осознать, что понятия «интеллигент» и «интеллектуал» являются, по сути, полярными, поскольку «интеллигент создает духовно-моральные измерения культуры, а интеллектуал — преимущественно эстетические и научно-технические»; здесь же трактуется довольно новое понятие «гламурность», а также его производные — «интеллектуальная гламурность», «моральная гламурность».
Авторы также дают определения эстетики и этики постмодерна. «В этике постмодерна речь идет о взаимоотношении ответственности и свободы, которого в прошлом не было и не могло быть. Сегодня свобода имеет особый статус: кроме разных ее модусов в виде абстрактного права, отсутствия ограничений и независимости, о ней можно говорить в контексте личной ответственности, то есть о свободе быть ответственным. (...) Свободу можно рассматривать и с позиции принятия на себя ответственности как самую личную и неотчуждаемую из человеческих способностей и самое драгоценное из человеческих прав».
Думается, что данный тезис может проиллюстрировать роман Людмилы Улицкой «Даниэль Штайн, переводчик». Однако в таком случае нельзя утверждать, что в прошлом не могло быть подобного взаимоотношения ответственности и свободы: ведь свобода выбора, брать ли на себя эту ответственность, например, спасать других людей, была у человека всегда, как в условиях тотальной несвободы на оккупированной гитлеровцами территории, так и в любой демократической стране сегодня.
Естественно, любое справочное издание можно дополнять до бесконечности. Поэтому нет смысла задавать авторам вопросы вроде: «А почему на страницах данного словаря нет определения понятия «китч»? (Можно ведь сказать, что китч, по сути, не имеет отношения к эстетике — это скорее ее антипод.) Да и зачем лишний раз говорить о китче, если этому понятию уже посвятила целое исследование Тамара Гундорова в своей новой книге «Кітч і література. Травестії», выводя природу китча еще из сентиментализма XVIII столетия.
Хотелось бы в весьма интересной статье Н. Хамитова «Мифология», помимо имен Д. Фрезера, — основоположника ритуальной школы исследования мифологии, Б. Малиновского, Л. Леви-Брюля, Э. Голоссовкера, А. Лосева, психоаналитиков З. Фрейда и К. Юнга, найти еще упоминание и о канадском литературоведе Нортропе Фрае, который на страницах своих трудов — раннего, посвященного исследованию творчества Вильяма Блейка, и позднего — в «Анатомии критики» (1957) немало внимания уделял исследованию мифа и мифологии. Как пишет Тамара Денисова в статье «Нортроп Фрай і дискурс міфокритики» (опубликованной в сборнике «Біблія і література»): «Он рассматривал миф как один из внутренних аспектов литературы, как явление иррациональное, интуитивное, противоположное логосу. В сфере эстетического мировоззрения миф приравнивается к великомасштабной реализации поэтической метафоры. По мнению Н. Фрая, мифом является соединение ритуала и мечты, видение в форме вербальной коммуникации. Мифология — это продукт человеческой обеспокоенности, наших размышлений о себе, и она всегда является взглядом на мир с человеческой точки зрения». Впрочем, Хамитов дает собственное определение мифологии как «чувственно-образной реальности, в которой разрешаются трагические противоречия человеческого бытия и через переживание катарсиса создается новый гармонический мир»...
