Главный редактор «Газеты выборчей» и один из «виновников» поражения коммунизма в Польше Адам МИХНИК рассказал киевским студентам о том, как его государство избавлялось от советского наследия на протяжении последних 20 лет.
Двадцатилетие победы над коммунизмом, которую наши соседи поляки могут смело и громко отмечать, для украинцев должно стать очередным поводом задуматься (сколько уже таких поводов!) над тем, что происходило с нашим государством в течение последних двух десятилетий. И почему демократический, как нас уверяют, путь, по которому мы идем, привел нас не в ЕС и не в Североатлантический альянс, а к очередному кризису, в котором нет ни министра финансов, ни министра иностранных дел, где отстранен министр внутренних дел, а один из заместителей главы Службы безопасности находится в розыске. Что мы сделали не так? Такой вопрос возникает после открытой (и в смысле формы мероприятия и в смысле открытости и антиконъюнктурности ее главного героя) лекции Адама Михника. Пан Михник уже вписан в историю Польши как выдающийся общественный деятель, борец с коммунизмом, диссидент, журналист, основатель и главный редактор «Газеты выборчей» — первой посткоммунистической свободной газеты Польши, которая (как и польская демократия), была основана двадцать лет назад, но до сих пор остается наиболее тиражным и влиятельным изданием в стране. Для украинцев это издание примечательно системной поддержкой европейской Украины. Символично, что Адам Михник был одним из участников первого съезда Народного Руха Украины в сентябре того же 1989 года, где, как вспоминает президент НаУКМА Вячеслав Брюховецкий, выбегая на сцену, выкрикивал: «Да здравствует свободная, демократическая и справедливая Украина!» Это воспоминание пан Брюховецкий приводит в своем предисловии к украинскому изданию книги эссе об истории и политике пана Михника «В поисках свободы», выпущенной киевским издательством «Дух і літера». Сам автор в предисловии к украинскому читателю отмечает: «Встреча с украинским читателем имеет для меня особое измерение. Украина и ее борьба за свободу были для многих из нас предметом восхищения и тревоги. Позже я радовался, когда польское правительство, возглавляемое Яном Кшиштофом Билецким, первым признало летом 1991 г. независимость Украины. Я радовался, что польское общество оказало массовую поддержку оранжевой революции, что польский президент Александер Квасьневский сыграл существенную роль в украинской борьбе с фальсификацией на выборах».
Кстати, это уже не первая встреча Адама Михника с украинским читателем. Нашей газете особенно приятно приветствовать пана Михника в Киеве, ведь он стал автором предисловия к книге из серии «Библиотека газеты «День» «Войны и мир, или Украинцы-поляки: братья/враги, соседи», которая вышла на украинском и польском языке.
Недавно в одной из своих публикаций в «Дне» («Непрочитанные уроки Польши» от 20 декабря 2008 года) Чрезвычайный и Полномочный Посол Украины и наш постоянный автор Юрий Щербак сделал попытку подвести итоги предыдущих двух десятилетий с позиций и Польши, и Украины: как это время использовали поляки и как его не смогли использовать украинцы. Пусть некоторые фрагменты из лекции Адама Михника, приведенные далее, станут логическим продолжением дискуссии об утраченных шансах, а также мощным сигналом — о неисчерпаемых перспективах для Украинского государства.
Организатором лекции Адама Михника в Библиотеке Антоновичей Киево-Могилянской академии стал Центр польских и европейских студий НаУКМА. Встреча с редактором «Газеты выборчей» продолжила цикл открытых лекций памяти Бронислава Геремека «Наследие 1989 года: взгляд из 2009», посвященных осмыслению событий, происходивших на восточноевропейском пространстве накануне 90-х годов.
Адам Михник, прежде всего, производит впечатление настоящего европейца — живой, энергичный, свободный, не зажатый ни в поведении, ни в высказываниях, он настолько же ироничен, насколько мудр. Это поведение он сохраняет, общаясь как со студентами, так и с высокопоставленными должностными лицами.
Свою лекцию пан редактор начал с событий 20-летней давности, когда он, несмотря на предостережения коллег, решил поехать в Киев на первый съезд Народного Руха Украины. Одним из тех, кто предостерегал его от участия в началах украинской демократии, был Лех Валенса. Глава «Солиданости» сказал тогда Адаму Михнику: «Ты, наверное, с ума сошел». Журналист ответил: «Да, возможно, но представь себе, если бы Польша была в Советском Союзе, а Украина была свободной...»
На взгляд пана Михника, то, что произошло в Польше с 1989 года, можно описать четырьмя парадоксами. Первый — это партия «Солидарность» и ее сила, ведь она насчитывала 10 миллионов членов. Второй парадокс — это сила польской католической церкви, которая глубоко связана с историей как давней, так и новейшей. В частности, речь идет о традиции сопротивления коммунизму, тем более что главой римо-католической церкви был на то время поляк Иван Павел II. Третий парадокс связан с селом и силой польского крестьянства. В Польше была уникальная для Центрально-Восточной Европы ситуация: только в небольших масштабах произошла коллективизация. В большинстве же своем земли принадлежали крестьянам, благодаря чему они сохраняли силу. Когда управляемая из центра экономика прекратила свое существование, эта сила превратилась в настоящую слабость, ведь сопротивление модернизации, ощущавшееся со стороны села, было очень сильным. Наконец, четвертый парадокс — это свобода слова. До падения коммунизма отсутствие свободы слова было одной из главных проблем. Но когда цензура исчезла, возникла проблема информационного «залива», какофонии информации, пожелтения прессы, таблоидизации. Это проблема, с которой очень слабо справляется любая демократия, а особенно — молодая.
Адам Михник, не скрывая радости, несколько раз сделал ударение на том, что последние 20 лет истории Польши были наиболее успешными за последние три столетия. Хотя это не означает, что полякам удалось избавиться от всех проблем. Самым большим недостатком пан Миник считает то, что поляки до сих пор не смогли построить правовое государство. «Мы не думали об этом целенаправленно и системно», — утверждает он. Второй недостаток заключается в неспособности преодолеть коррупцию. Наконец, третья проблема — в недоразумениях относительно истории. В частности, она заключается в том, что довольно сильно в сознании укоренился польский «мысленнизм», который не позволял и не позволяет увидеть, что было плохого в истории и чем поляки провинились перед другими народами. «Комплекс жертвы» — так коротко определяет эту проблему Адам Михник.
Наряду со старыми, перед Польшей предстают новые вызовы и угрозы. Самый первый — это «путинизм», который в государстве пана Михника можно наблюдать в деятельности партии «Право и справедливость». Второй вызов, который также получил свое имя от одиозного политика, — это «берлусконизм», проявляющийся в недееспособности польских демократических институтов.
Озвученные Адамом Михником «-измы» создают проблемы не только в Польше, но и — даже в большей степени — в Украине. Хотя перечень наших «-измов», наверное, пока что значительно более длинный... Так же остро мы ощущаем четвертый польский парадокс — свободы слова, когда этот демократический бонус становится заложником невежества и безответственности.
Когда Адам Михник говорит о последних двух десятилетиях взлета на фоне трех столетий «черной полосы», мы ему по-доброму завидуем. Не только потому, что такой взлет нам осуществить не удалось, но еще и потому, что поляки, очевидно, научились смотреть на свою новейшую историю, заглядывая не только в предыдущее десятилетие, но и опускаясь на глубину столетий. Хотя для таких «погружений» нужен надежный проводник... У Польши есть Адам Михник.
КОММЕНТАРИЙ
Юрий ЩЕРБАК, Чрезвычайный и Полномочный Посол Украины:
— Стартовые условия Польши и Украины в конце 80-х гг. были абсолютно разными. У нас, исходя из исторического опыта, существует миф о большой схожести между Украиной и Польшей. Польша на то время уже прошла большую школу оппозиции коммунистическому режиму, поэтому на конец 80-х гг. польская оппозиция, представленная рабочим классом, была очень организованной. В Польше произошло объединение двух составляющих — усилий интеллектуалов с рабочим движением, что вылилось в организацию, где левые интеллектуалы помогали трудящимся. Действовавшая тогда доктрина, которая, кстати, была основана Иваном Дзюбой, о требовании от коммунистического режима выполнения его собственных постулатов, была очень распространена в Польше. Было показано, что все мифы о рабоче-крестьянском государстве — это ложь, поскольку никакие свои обещания власть не выполняет. Посему этот интеллектуальный союз, куда входили и Михник, и Куронь, и другие, был хорошим дополнением к рабочему движению Леха Валенсы.
Третьей составляющей польского всеобщего движения стал костел, который для миллионов поляков был духовной поддержкой и выступал против коммунистического режима. Когда Папой Римским стал кардинал Войтыла (Иоанн Павел II), это стало знаковым событием для поляков и всего мира. Он сказал польскому народу: «Не бойтесь!», это произошло где-то в 1980 году, и люди действительно стали меньше бояться. А Украина на то время еще жила во времена Брежнева, а потом вообще господствовал режим КГБ с Андроповым. Есть такой анекдот, когда Польшу называли бараком в социалистическом лагере, но бараком с очень либеральным режимом, так оно и было. Когда в те годы я ездил в Польшу, пересекая границу, я понимал, что попадал в совершенно другую страну. Она внутренне была свободна, хоть там и были те же коммунисты, но они отличались от наших коммунистов, потому что наши коммунисты только исполняли волю Москвы и никаких национальных потребностей не ощущали. Только «горстка» национальных писателей говорила об украинских национальных интересах. В Польше коммунисты пробовали вводить некоторую либерализацию — вести диалог с обществом.
Другое дело, что мы не использовали стартовые позиции с обретением независимости в 1991 году. Мы барахтались в посткоммунистических объятиях, потому что вся власть принадлежала коммунистам или посткоммунистам, а не демократам, которые, не имея государственного опыта, к сожалению, не справились со своими задачами. Это и было украинской трагедией, которая продолжается до сих пор и которая на сегодняшний день заканчивает свое существование — это чувствуется. Пришел глубочайший кризис и потребность в новых силах.
Нам, конечно, нужно учитывать польский опыт, ведь в Польше еще в 1988 году был проведен круглый стол, где по одну сторону сидели представители «Солидарности», а по другую — польские коммунисты. Нужно отдать должное не только Валенсе, но и генералу Ярузельскому, которому хватило ума провести этот круглый стол. В результате были достигнуты договоренности, после чего проведены выборы, и в Польше впервые появилось некоммунистическое правительство 1989 года. Это правительство возглавил журналист Мазовецкий, сумевший набрать команду, которая, в конечном итоге, провела демократические реформы. Но главное здесь то, что в Польше были экономисты-реформаторы, а в Украине их не было. У нас люди работали в Сбербанках, умели хорошо пересчитывать деньги, но не знали никакой политики. Я помню, когда министрам финансов в Украине приходилось объяснять, что такое Международный валютный фонд.
В Украине в начале 90-х гг. началась приватизация, которую иначе как бандитской не назовешь. Страдали люди, терялись деньги, и, к сожалению, с того времени мы мало продвинулись вперед. Хотя какие-то государственные элементы построены, которые более-менее работают, да и то не все, например, суды. Более того, у нас коммунисты достаточно работают на Москву, где господствует «деникинский режим», который не больно их и любит, но они продолжают быть «пятой колонной». А вот польские коммунисты сумели переориентироваться, они даже входили в посткоммунистические правительства, и все они вместе с реформаторами привели Польшу в ЕС и НАТО. У нас коммунисты — это проклятие, выступающее против евроатлантических структур. Кроме того, нужно заметить, что на протяжении десятилетий украинская интеллигенция истреблялась коммунистическим режимом, и это тоже стало причиной неиспользованного Украиной шанса.
