Что такое нация? Случайная, бессодержательная совокупность людей, которые, по непонятным для нас причинам (возможно, была на то воля Творца?), оказались собранными вместе в определенном месте в определенное время — либо братство сознательных творцов общего будущего, объединенных определенной целью? Что, собственно, цементирует нацию — конкретный экономический интерес, единство исторической памяти или железная воля Вождя? Какие неочевидные, однако весьма действенные социальные законы могли бы объяснить удивительную стойкость одних народов, которые не сходят с арены истории уже не одну тысячу лет — и трагическую быстротечность земной судьбы других этнических сообществ, которые как будто исчезли с лица Земли по какому-то безжалостному высшему приговору (где сейчас следы этрусков, хеттов, инков, да и наших древнейших предков — первых индоевропейцев?).
Все эти вопросы издревле волновали любопытные сердца прославленных мыслителей — от Аристотеля до Гете, от Цицерона до Паскаля (и в нашем веке над этими проблемами рассуждали такие разные по интересам, масштабам и профессиям ученые, как Арнольд Тойнби, Лев Гумилев, Хосе Ортега-и-Гассет; в Украине — Дмитрий Донцов, Вячеслав Липинский, Юрий Липа...). Однако сказать, что ответы на все непонятные аспекты науки о зарождении, развитии и гибели наций уже даны, было бы явным преувеличением.
Вот почему новая основательная разведка публициста, историка, общественного деятеля, активного участника событий украинского национально-государственного возрождения, народного депутата Украины IV созыва Сергея Жижко «Нация как сообщество» (Киев, издательство «Днепр», 2008 год), можно заранее утверждать, не останется без внимания отечественного читателя. В этой книге, впервые под одной обложкой, собран большой комплекс материалов, иллюстрирующих становление различных наций мира, национально-освободительные соревнования украинского народа, мысли сотен авторов едва ли не всех исторических эпох развития человечества (условно говоря, от Библии до призывов УПА). И все это — тщательно систематизировано и упорядочено автором.
Объясняя замысел произведения, Сергей Жижко пишет в предисловии к читателю: «Еще с конца 80-х и начала 90-х годов во вновь зарождающемся украинском политикуме появились разночтения в определениях «нация», «народ», «патриотизм», «национализм», «национальная демократия», «либеральная демократия». Коммунисты, открещиваясь от диктатуры пролетариата и тоталитаризма, продолжают распространять стереотипы, что «украинский буржуазный национализм — жестокий враг украинского народа», что национализм — это обязательно нацизм и фашизм, но еще и прислужник немецко-фашистских оккупантов. Согласно их концепции, национально-освободительная борьба могла вестись только в Юго-Восточной Азии, в Африке или Центральной Америке против американского империализма за присоединение к лагерю социализма. А в отношении России — тюрьмы народов — возможна только классовая борьба трудящихся различных народов империи за социалистическое государство с центром в Москве. В СССР, согласно коммунистическим концепциям, национально-освободительная борьба невозможна, потому что при наличии политических свобод нет ни социального, ни национального угнетения».
Следовательно, есть все основания утверждать, что целью книги является, кроме прочего, обоснованное «снятие» этих, саркастически упомянутых автором, тоталитарных мифов — а, с другой стороны, ознакомление читателя с богатствами (их масштабы нам нередко тяжело бывает даже представить!), которые выработала мировая гуманитарная мысль, изучая сложные проблемы истории развития наций и межнациональных отношений. В структуре работы Сергея Жижко есть определенная логика и внутреннее единство: разделы книги («Бог», «Мир», «Человек и мир», «Нация», «Национальное сознание», «Национальная идентичность», «Национальная идея», «Национальный интерес» и тому подобное) соответствуют целостному замыслу автора, который стремится охватить все аспекты теории создания нации и национального существования, от «высшей сферы» (Бог, Мир, Судьба) до конкретной социальной практики.
Сергей Жижко преследует цель отразить предельно широкий спектр мысли — как иностранных ученых — философов, историков, социологов, так и людей, которые оставили заметный след в истории нашей Родины. При этом — и это интересно — возникает своеобразный «эффект сопоставления», когда то или иное общественно-историческое явление анализируется не одномерно, упрощенно, в угоду текущей политической конъюнктуре, а с учетом того, что социум, как правило, никогда не двигается прямыми, проторенными дорогами. Следовательно, с одной стороны, читатель может встретить высказывание испанского философа Ортеги-и-Гассета, который утверждал, что «цивилизация — это, прежде всего, желание сожительства. Люди являются нецивилизованными и варварскими по мере того, как они не считаются с ближним. Варварство — склонность к изоляции. И поэтому все варварские эпохи были временами человеческого распыления, когда кишели маленькие группки, изолированные и вражеские» — а, с другой стороны, лаконичные и упругие, словно призыв к бою, тезисы украинских националистов: «1. Существующий мир — мир наций. Мы знаем это. Такова Воля Божья. 2. Бог дает тем, кто любит, кто идет, кто не боится ошибиться, скованный своей гордыней». Возникает вопрос: где же истина между этими двумя взглядами, настолько различными? Как говорили мудрые философы, посредине, меж двух полюсов, находится не истина, а проблема...
Процессы исторического развития восточнославянских народов, в частности, генезиса и соотношения их политических систем, как известно, и до сих пор являются темой острых дискуссий. Тем более уместным выглядит использование С. Жижко мыслей и выражений уважаемых в Европе и мире русских историков (например, С. Соловьева, который считал, что «южные (то есть украинские. — И.С. ) князья в своем большинстве были чрезвычайно храбры, умели и у себя дома, и в чужих краях честь свою защитить; жены уподоблялись своим вождям... В поведении же князей Северной Руси мы не замечаем того блеска, который видим в поведении князей-витязей Юга. Северные князья-собственники не любят разрешать споры оружием, прибегают к нему в крайнем случае, когда в успехе нет сомнений... Все они похожи друг на друга». А вот концепция М. С. Грушевского, которая сыграла особую, может, исключительную роль в процессе украинского становления нации: «Киевское государство, право, культура были образованием одной народности, украинско-русской; Владимиро-Московское — второй, великорусский... киевский период перешел не во владимиро-московский, а в галицко-волынский XIII века... Владимиро- московская держава не была наследницей, ни преемницей Киевской, она выросла на своем корне... Общерусской истории не может быть, как нет общерусской народности»). Таким образом, вопрос нациогенезиса украинцев решается так, как рассматривал его таинственный автор «Истории русов»: «Известно же, что раньше были мы тем, чем нынче Московцы: правительство, первенство и само название Руси от нас к ним перешли».
Объясняя «сверхзадачу» произведения, С. Жижко пишет: «Я хотел бы, чтобы книга стала своего рода учебником украинского патриотизма для массы активистов политических партий и общественных организаций, с любопытством читалась студентами, широкими кругами украинских патриотов... Проблем, тем, аспектов в книге поднято много. Только отдельные разделы можно развернуть в отдельные издания. Однако нельзя объять бесконечное, да и не следует». Самым важным, считает автор, является то, что «Украине нужно быстрее становиться нацией. Украинцы нуждаются в национальной идентичности, национальном сознании, национальном действии. Чтобы не повторить истории ХХ столетия». Этот императив является тем более очевидным, что, как отмечает С. Жижко, «украинцы намного опередили другие народы в социалистическом соревновании отречения от своей нации. В силу длительной бесгосударственной истории и национального выживания в условиях колонизации мы в значительной степени утратили национальную идентичность и любую отличную от других политическую культуру. В условиях давления НКВД—КГБ и компартийных органов отходили от собственного языка, культуры, истории и составляли значительный процент массива «советских людей».
Это — к вопросу, какое наследие досталось независимой Украине — и до сих пор, давайте будем откровенными, довлеет над нами. А относительно того, как это наследие преодолевать, то об этом рассказывает как раз интереснейшая книга С. Жижко, все ее содержание, взятое в целом.
