Если верить пропаганде, то Америка и ее европейские союзники выполняют большую работу по укреплению безопасности единой и свободной Европы. На саммите НАТО в Бухаресте были даны обещания о будущем членстве Украины и Грузии (без указания конкретной даты) и одобрены американские планы размещения ограниченной системы ПРО в Польше и Чехии.
Но реальность несколько отличается от этой картины. Попытки Джорджа Буша отшлифовать свое президентское наследие привели к ожесточенному спору. Некоторые государства-члены НАТО из старой Европы сочли, что Америка навязывает им поспешное расширение. Некоторые страны Восточной Европы опасались, что в альянсе зарождается пророссийский лагерь под руководством Германии. Между тем, жизнерадостный тон состоявшейся позже встречи Буша и Владимира Путина в Сочи выдал отсутствие реальных договоренностей.
ПОМОЩЬ ДЛЯ ТЕХ, КТО ПОМОГАЕТ СЕБЕ САМ
Но, на самом деле, не это тревожит Европу. Четверть потребляемого газа она получает из России и эта доля должна резко возрасти. Кремль пользуется своей монополией на трубопроводы Восток — Запад и предлагает выгодные газовые контракты, вмешиваясь, таким образом, в газовый бизнес Европы. При помощи таких своих друзей, как Германия, он блокирует попытки либерализации европейских рынков и диверсификации поставок.
Кроме того, Россия проталкивает проект трубопровода «Южный поток» стоимостью 15 млрд. долларов для доставки газа по дну Черного моря и через Балканы в Центральную Европу. В нем участвуют три государства Европейского Союза — Болгария, Венгрия и Италия, интерес проявляет Австрия. Это ослабляет шанс поддерживаемой ЕС альтернативы — газопровода Nabucco, строительство которого уже зашло тупик отчасти из-за российской политики выкручивания рук на Каспии, а также потому, что по политическим причинам поставки из Ирана невозможны.
Перспективы в области энергетической безопасности не внушают оптимизма, но ЕС мог бы помочь себе тремя способами. Во- первых, более энергично проталкивать проекты трубопроводов, ослабляющих хватку России на востоке. Должны продолжаться усилия по приданию жизни Nabucco. Но политическая поддержка должны быть также обеспечена проекту White Stream, оригинальному трубопроводу меньшего диаметра, призванного поставлять каспийский газ через Черное море в Европу в обход ненадежной Турции. Серьезные переговоры по этому вопросу привлекли бы внимание к вызывающей тревогу монополии России. Кроме того, Запад уже имеет доступ к нефте- и газопроводу, идущему из Каспийского региона в Турцию.
Во-вторых, ЕС должен жестче договариваться с Россией о поставках газа. Его население более чем в три раза, больше российского; по ВВП он в 13 раз богаче. И, в конце концов, также в интересах России гарантировать, чтобы центральноазиатский газ продавался в Европу (т.е. большей частью через Россию), а не напрямую в Китай. Кроме того, Европа — это наиболее вероятный рынок для нового крупного газового месторождения, которое Россия планирует разрабатывать в Арктике. Ее плохо управляемой, погрязшей в долгах газовой промышленности для модернизации нужны западные деньги и опыт.
Но, кроме того, Европе нужно требовать большей либерализации и прозрачности газовой индустрии. При глубоком и ликвидном рынке Кремлю было бы труднее манипулировать поставками. «Газпром» — торговое название газового подразделения корпорации «Кремль» — должен иметь возможность инвестировать в Европу только в том случае, если он будет подчиняться правилам. В отношении «Газпрома» ЕС должен проявить такую же жесткость, как и в отношении Microsoft, обязав его публиковать детали его контрактов и отчетность таких загадочных компаний-посредников, как «РосУкрЭнерго». Кажется, что многие из них существуют только для откачивания экспортной прибыли в карман тайных владельцев. А «Газпрому» необходимо разделить подразделения, занимающиеся транспортировкой, сбытом и хранением, чтобы обеспечить полный доступ третьим сторонам — как ЕС вынудил поступить собственные компании.
Хитросплетения газового бизнеса могут показаться чем-то менее захватывающим, чем противоракетные технологии в стиле «звездных войн». Но для единства и безопасности Европы они имеют большее значение.
