«Реформы» — едва ли не самое популярное слово в лексиконе современного украинского политического класса. О необходимости решительно проводить давно назревшие реформы, о модернизации, структурных преобразованиях в обществе не говорит только ленивый; уклоняться от рассуждений подобного характера стало у нас чуть ли не признаком дурного тона. Но поразительная вещь: о неизбежности и неотложности реформ (причем, что интересно, очень часто добавляют: реформ непопулярных!) твердят уже более 16 лет; конкретная же экономическая и политическая практика их проведения (или непроведения, саботажа? или глубочайшего нежелания их проводить? или корыстного, ловкого манипулирования самим понятием «реформы?) просто обескураживает.
Очевидно, вникнуть в самую суть проблемы позволило бы внимательное изучение опыта знаменитых успешных реформаторов ХХ столетия; их имена достаточно хорошо известны: Франклин Рузвельт и Мустафа Кемаль Ататюрк, Шарль де Голль и Джон Кеннеди, Вацлав Гавел и Нельсон Мандела, Конрад Аденауэр и Индира Ганди... Реже (у нас в Украине — ибо на Западе и во всем цивилизованном мире этому человеку, его политическому и духовному наследию уже давно воздали должное!) упоминают — а еще реже внимательно анализируют сделанное им — удивительную и яркую личность, о которой у нас пойдет речь. Мы поговорим о жизни, мировоззрении и историческом значении деятельности Папы Римского Иоанна ХХIII (Анджело Ронкалли), одного из наиболее выдающихся руководителей в новейшей истории римско- католической церкви.
Ни манерой поведения, ни жизненным опытом этот римский первосвященник, занимавший престол Святого Петра сравнительно недолго, с октября 1958 года по июнь 1963-го, не был похож на большинство своих предшественников. Анджело Джузеппе Ронкалли родился 25 ноября 1881 года в крестьянской семье в маленьком горном поселке Сотто иль Монте, на севере Италии, близ Бергамо. Многодетное семейство (7 дочерей и 5 сыновей, Анджело был старшим) еле сводило концы с концами — на протяжении многих веков хлебопашцы Ронкалли были издольщиками, обрабатывая земли династии графов Мориани. Уже став Папой, Иоанн ХХIII в беседах с друзьями честно признавался, что одним из основных побудительных мотивов, определивших его жизненный выбор (стать священником), было яростное стремление выбиться из нищеты; он вспоминал, как в 10-летнем возрасте, поступив в епископский колледж в Бергамо, почти всегда ходил на уроки босиком, ибо должен был беречь единственные кожаные башмаки; зато, как правило, шел, уткнувшись носом в книгу, ибо пытался таким образом повторить заданные уроки...
Ронкалли очень трудно пролагал себе путь в высшие сферы католической церкви. Закончив колледж, затем семинарию в Бергамо, он был замечен местным епископом Антонио Радини-Тедески, слывшим в римских кругах опаснейшим либералом, почти еретиком. Епископ Бергамский (одной из часто повторяемых им мыслей была та, что освобождение человека из пут экономического рабства вовсе не чуждо христианству!) заметил талантливого юношу Анджело Ронкалли, сделал его своим секретарем и оказал несомненное влияние на формирование взглядов будущего Иоанна ХХIII (заметим, что одним из эпитетов, которые отпускали в адрес нашего героя его противники из правого и крайне правого лагеря, кроме «гробокопатель церкви», «тронувшийся в уме», был и такой: «красный Папа»!). Суровой и жестокой жизненной школой для молодого священника Ронкалли стала Первая мировая война, которую он прошел «от звонка до звонка», сначала — санитаром, а затем — капелланом во фронтовом госпитале (в те годы Анджело получил похоронки на трех своих братьев...).
И лишь в 1921 году тогдашний Папа Бенедикт ХV, давний друг епископа Радини-Тедески, «дает старт» карьере 40-летнего Ронкалли, назначив его на важный пост в папской международной миссионерской организации. Потом была многолетняя работа на дипломатическом поприще: апостольский визитатор (представитель папы) в Болгарии, затем, уже в 1930 годах, апостольский делегат в Турции в ранге архиепископа, далее, в 1944—1953 годах — папский нунций в Париже, и, наконец, в 1953—1958 годах Ронкалли — патриарх Венеции и кардинал. Своим епископским девизом он еще в середине 20-х годов избрал: «Послушание и мир»; его считали добросердечным толстяком, любителем острого словца, немного похожим на сельского кюре (а этот «кюре» ежедневно вел философский «Дневник души», очень сложный для понимания, знал 10 языков, был автором 36 книг по истории Церкви и говорил друзьям о себе: «Я упрямец и не так прост, как думают. Вопреки тому, что на первый взгляд может показаться, я, как ослик, постоянно запряженный в тележку, везу немного, но работаю всегда»). И когда осенью 1958 года ушел из жизни архиконсервативный и непопулярный Папа Пий ХII («атлантический Папа», как его называли; символом одряхления церкви за годы его правления, символом упрямого нежелания отвечать на вызовы времени стали выборы нового папы после смерти «атлантиста», когда почти треть престарелых кардиналов пришлось вносить в зал на носилках, а двое из них — 93 и 91 года от роду — не дожили до окончания выборов!) — римская консервативная элита решила, что лучшей компромиссной кандидатуры, чем 77-летний кардинал Ронкалли, впрочем, на фоне других претендентов выглядевший еще чуть ли не юношей, человек мягкий и податливый, — не найти.
Те, кто так рассуждал, ошиблись. Новый Папа Иоанн ХXIII — такое имя принял Ронкалли после избрания — отлично понимал острейшую необходимость модернизации такой колоссальной, достаточно консервативной, даже инертной структуры, как всемирная римско-католическая церковь. И именно этой миссии, главному, как оказалось, делу своей жизни папа Иоанн ХXIII (приступить к нему он смог в возрасте 77 лет!) и посвятил краткие четыре с половиной года пребывания на престоле. Одна из итальянских газет писала в первые дни после избрания нового первосвященника Рима: «Пий ХII стал быстро превращаться в человека, пережившего самого себя, пережившего свои идеи и свою политику. Его физическая смерть воспрепятствовала его превращению в живой призрак и позволила римской церкви открыть новый путь, имея во главе нового политического лидера». Именно «открытие нового пути» стало приоритетом для Иоанна ХХIII с первых дней правления. «Мир движется, и нам необходимо находить правильный подход к нему», — с юношеской энергией заявил Иоанн XXIII уже через месяц после избрания и при этом так изложил свое реформаторское кредо: «Провидение Божие вывело меня из родного села и послало блуждать на путях Запада и Востока, сталкивая с людьми разнообразнейших верований и идеологий, знакомя с острыми и угрожающими социальными проблемами, одновременно позволяя мне сохранять спокойствие и объективность в изучении и оценке этих явлений. Твердо придерживаясь принципов католической веры и морали, я всегда больше заботился о том, что объединяет, чем о том, что разделяет и порождает противоречия». Один из искуснейших реформаторов ХХ века (в своем дневнике он указывал на необходимость найти нужную «точку опоры» для обновления именно в среде сторонников движения вперед, а не среди «болота», пусть удобного и приятного власти), Иоанн ХХIII считал особенно ценными такие качества, как терпеливое спокойствие, выдержка, благоразумие, доброжелательность. При этом уровень этических требований Святого Отца к самому себе сразу же обратил на себя внимание современников; так, он, в отличие от многих предшественников, не приблизил к себе, не присвоил престижных титулов и званий и не «озолотил» никого из своих многочисленных родственников — после его избрания они и дальше продолжали заниматься земледельческим трудом в родном селе Ронкалли Сотто иль Монте...
По удачному выражению монсеньера Каповиллы, личного секретаря папы, «тот, кого считали люди невнимательным говоруном, мог повторить вам то, что вы ему говорили полгода тому назад и что он, казалось, не слышал. Те, кто хорошо его знал, не считали, что он слишком много говорит и смеется. Поразительно ясный и проникающий в сущность людей и положений ум. Умеренное, но твердое суждение о вещах, которые ему кажутся главными. И никто не мог надеяться хоть немного повлиять на него своим словом, ибо Папа был отцом для всех». И еще: Иоанн XХIII, несравненно более демократичный, чем многие другие папы ХХ века (его часто можно было видеть общающимся с простыми горожанами на улицах Рима), следовал такому правилу: «упрощать то, что сложно, и не усложнять того, что просто».
Среди огромного комплекса проблем, вставших перед Иоанном XXIII, одной из важнейших, пожалуй, была корректировка, модернизация и уточнение политической и социальной доктрины католической церкви. Вот какие идеи — доселе в Риме неслыханные! — содержала папская энциклика (послание высшего уровня) «Матэр эт магистра» («Мать и наставница»), выпущенная в мае 1961 года: «Самый большой соблазн, которому могут поддаться экономически развитые общества, заключается в использовании своего технико- экономического могущества для того, чтобы оказывать влияние на политическое состояние обществ, находящихся на низкой стадии экономического развития, с целью осуществления планов господства. В том случае, когда подобное имеет место, следует открыто заявить, что речь идет о новой форме колониализма, которая, как бы искусно ее ни маскировали, так же обращена в прошлое, как и та, от которой многие народы недавно освободились. Она отрицательно влияет на международные отношения, представляя собой угрозу и опасность для дела мира во всем мире».
Очень любопытен подход Иоанна XXIII к проблемам собственности (читаем ту же энциклику). Отметив небывалое возрастание роли граждан в руководстве государственными делами, все большую роль государства в управлении экономикой, Папа Римский, с одной стороны, подтвердил свою верность традиционной доктрине церкви о «естественном праве частной собственности на средства производства», но, с другой, приветствовал «представительство трудящихся в управлении средними и крупными предприятиями и их участие в распределении прибыли». Энциклика содержала тезис, согласно которому «государство может владеть собственностью на средства производства, если они являются источником экономического могущества, и потому их недопустимо передавать в руки частных лиц, не рискуя при этом подвергнуть опасности общее благо. Однако государство должно расширять свою собственность только в случае действительной и очевидной необходимости и в случае, если этого действительно требуют интересы общего блага». Любопытно, что несколько схожие идеи некоторых современных политических сил в Украине порой оцениваются как «социалистические». Вот уж поистине: «святее Папы Римского...».
Разумеется, реформы Папы Ронкалли имели, кроме идеологического, еще и организационный аспект. Была решительным образом обновлена коллегия кардиналов; уже за первые два года своего правления (понтификата) Иоанн ХХIII назначил 43 новых кардинала (в том числе два ближайших сотрудника нового папы — Альберто Тардини и Эудженио Монтале, при этом последний стал преемником Иоанна XXIII на престоле — Папой Павлом VI). При этом характерно, что среди новых «порфироносцев»-кардиналов впервые появились представители Африки (Ругамбва из Танганьики), Японии и Филиппин. Очевидно, что Иоанн XXIII прекрасно понимал значение стран «третьего мира» для очищения и обновления католической церкви, именно при нем «пошел» соответствующий процесс. Мощнейший толчок процессу модернизации мирового католицизма дал XXI Вселенский (Второй Ватиканский) Собор, созванный по инициативе Иоанна XXIII 11 сентября 1962 года.
Бесспорно, каждый из таких соборов был выдающимся событием в истории церкви (предыдущий, Первый Ватиканский, заседал еще в начале 70-х годов XIX века). Тем более, что именно Вселенские Соборы наделены, согласно установлениям Ватикана, полномочиями решать высшие вопросы церковной жизни и «символа веры». Главное, что привнес II Ватиканский Собор в историю католицизма, — это отказ от монополии на истину (или, по крайней мере, попытка это сделать), очень характерной для идеологии римских пап в предыдущие эпохи. Особенно это касалось отношений с верующими других христианских конфессий (кстати, и протестанты самых разных течений, и представитель Русской православной церкви, и даже иерархи, представлявшие иудаизм и мусульманство, — все они присутствовали на заседаниях II Ватиканского Собора, что вызвало живейшие комментарии мировой прессы!). Говоря об общих задачах, поставленных перед Собором, Иоанн XXIII отмечал: «Главные цели Собора заключаются вот в чем: провести общую реформу, пересмотр и разъяснение доктрин, усовершенствовать структуру церкви для того, чтобы она могла охватывать весь мир. Мы сделаем все для того, чтобы представители всех христианских вероисповеданий обдумали свои ошибки, а мы обязательно пересмотрим свое поведение, чтобы в конце концов у всех христиан был один дом». Можно утверждать, что всемирное экуменическое движение, связанное с именем Папы Иоанна Павла II, может считать Иоанна XXIII одним из своих основоположников.
Летом 1962 года Папе сообщили страшный диагноз, звучавший, как приговор: рак желудка. Он работал буквально до последних дней; в апреле 1963 года огласил энциклику «Пацем ин террис» («Мир на Земле»), направленную против гонки вооружений («Если кто-либо увеличивает свой военный потенциал, другие страны также должны не отставать и вооружаться. И если одна страна производит атомное оружие, то и другие должны производить атомное оружие такой же разрушительной силы. В результате люди живут под постоянным страхом, ожидая урагана, который может налететь в любой момент, неся с собой невероятные страдания. И не без оснований, поскольку оружие уже готово»). В дни ядерного Карибского кризиса Папа постоянно звонил главам великих держав, Кеннеди и Хрущеву (памятуя, кстати, что Кеннеди — католик!) с призывом не допустить катастрофы...
Анджело Ронкалли, Папа Иоанн XXIII, умер вечером 3 июня 1963 года. Когда через 15 лет его преемник, кардинал Войтыла, вступил на папский престол, он принял имя Иоанна Павла II, в знак того, что намерен продолжать курс своих предшественников, Иоанна XXIII и Павла VI. После смерти Папы итальянский журналист спросил его брата, Дзаверио Ронкалли: «Считаете ли Вы святым Папу Иоанна XXIII?». Ответ был таким: «Он всегда, всю жизнь был добр. Таких священников и считают святыми».
