Если «один смелый человек формирует большинство», как говорил Эндрю Джексон, то 30 лет назад в ноябре 1977 года президент Египта Анвар Садат был таким человеком. Его предложение о заключении мира с Израилем ошеломило Ближний Восток. Он, по его собственным словам, отправился на «край света» (Кнессет в Иерусалиме) и, сделав это, преобразил политику региона до неузнаваемости.
С того момента для арабов вопрос состоял не в том, как уничтожить Израиль, а как достичь компромисса с ним. Своим поразительным прыжком в будущее Садат показал арабским лидерам реалии меняющегося мира.
Мирное предложение Садата было сделано на основе трезвого стратегического анализа регионального баланса сил. Ему было ясно, что Израиль был ядерной державой, которая в октябре 1973 года еще раз доказала свою непобедимость в войне с применением обычных вооружений — войне, в которой Садат не рассчитывал одержать победу, когда начинал ее.
Понимая изречение Клаузевица, что война является продолжением политики, но другими средствами, Садат направил египетскую армию через Суэцкий канал для того, чтобы начать мирный процесс. Он потерпел поражение с военной точки зрения, но его решение отправиться в Иерусалим означало достижение политического успеха.
Во время всех своих безуспешных попыток уничтожить Израиль арабы полагались на военную поддержку со стороны Советского Союза. Но Садат знал, что стратегия мира с Израилем требовала альянса с Соединенными Штатами. Этот альянс был настолько важной целью для Садата, что можно поставить под сомнение истинные приоритеты его стратегии.
Возможно, Садат предпочел бы заключить союз с Америкой без установления мира с Израилем, если бы мог это сделать. Но он понимал, что это невозможно. Действительно, в 1974 году, когда генерал Гамаси — архитектор войны 1973 года — поднял вопрос о гибкости позиции Садата в переговорах с Израилем о разъединении войск, президент Египта успокоил его словами: «Не забывайте, генерал, мы здесь говорим о мире с американцами!»
Еще одним отклонением от традиционного курса, просматривающимся в стратегии Садата, было отдаление Египта от панарабизма. Устав от внутриарабской политики и дорогой цены участия Египта в решении палестинского вопроса, Садат хотел отдалиться от панарабских амбиций Насера и излишнего фокусирования на палестинском вопросе и сосредоточиться на роли Египта как страны, занимающей важное стратегическое положение на перекрестке Азии и Африки.
Конечно, Садат продолжал поддерживать дело палестинского народа как основу арабского консенсуса, а иногда и прикрытие для его собственной, сосредоточенной на Египте, внешней политики. Но исключительно в практических целях Садат вступил на путь, ведущий к миру с Израилем.
Один из уроков инициативы Садата заключается в том, что в затянувшихся конфликтах, отличающихся глубокими эмоциями и исторической ненавистью, когда были задействованы и потерпели неудачу практически все возможные дипломатический формулы, шок трудновообразимого, щедрого и казалось бы нереального поступка может открыть новые пути решения. Самой большой проблемой арабо- израильского конфликта, как и во многих других сложных диспутах, всегда была неспособность или нежелание лидеров проводить мирную политику, не пользующуюся поддержкой превалирующего и часто парализующего общественного консенсуса.
Лидеры чаще являются заложниками порождающего их социально-политического окружения, нежели формируют его. Садат обеспечил себе почетное место в истории и бессмертие, когда совершил побег из комфортабельной тюрьмы бездействия, а также показной солидарности и ложной сплоченности арабских саммитов.
Однако, тест на искусное управление государством на этом не закончился. Поразительный прыжок в будущее Садата должен был найти поддержку со стороны премьер-министра Израиля Менахема Бегина почти на каждом отрезке извилистого пути к миру. По утверждениям, только такой политический «ястреб» как Бегин — человек с острым чувством драмы и политический романтик, обладающий удивительной проницательностью в отношении поворотных моментов истории, мог отреагировать таким образом на инициативу Садата.
То, что Бегин смог оказаться на высоте положения, в значительной степени объяснялось психологическим эффектом поразительной инициативы Садата. Своим визитом в Иерусалим Садат упростил сущность арабо- израильского конфликта. Инициатива Садата превратила конфликт из борьбы за право существования Израиля в переговоры относительно интересов легитимных суверенных государств.
Это и есть основной момент: необходимость отойти от мифологических, взаимоисключающих прав на существование, конфликтующих исторических свидетельств и религиозных претензий на собственность. К сожалению, именно в этом израильско- палестинская трагедия и остается увязшей по сей день, делая конфликт практически неразрешимым. Своим визитом в Иерусалим Садат положил конец менталитету осады Израиля и предоставил психологическое место для жизни клаустрофобной нации, окруженной враждебным арабским миром.
Мир никогда не бывает игрой с нулевой суммой. Посредством мира с Израилем, Египет достиг своей стратегической цели заключения союза с США. Но Израиль ошибался, полагая, что Египет может стать дверью в арабский мир. Ключ к израильско-арабскому примирению остается там же, где и был всегда — в руках палестинцев.
Шломо БЕН-АМИ — бывший министр иностранных дел Израиля и вице-президент Международного центра мира в Толедо. Автор книги «Шрамы войны, раны мира: израильско-арабская трагедия».
