В начале сентября начался учебный год и в одном из самых необычных учебных заведений нашей страны — Институте Службы внешней разведки Украины. Традиционно одним из первых за преподавательскую трибуну, как и все 14 лет до этого, вышел профессор Анатолий Баронин. Но на этот раз не для выступления с лекцией о профессиональном мастерстве, а для получения из рук Председателя СВР Украины генерал-полковника Николая Маломужа ордена Даниила Галицкого. Этой награды он удостоен в соответствии с Указом Президента за многолетнюю безупречную службу и личный вклад в создание отечественной разведки. Заодно ветеран разведки принимал поздравления и по случаю юбилея — 31 августа ему исполнилось 75 лет. И он до сих пор в строю.
ЖУРНАЛ «ШТЕРН» НАЗВАЛ ЕГО ВЫДАЮЩИМСЯ МАСТЕРОМ ШПИОНАЖА
Анатолий Викторович Баронин является легендарной личностью еще советской внешней разведки. Упоминание о нем есть в книге известного исследователя разведки Джона Баррона «КГБ. Тайная работа советских разведчиков». А влиятельный немецкий журнал «Штерн» назвал его выдающимся мастером шпионажа. Это было еще в 70 е годы прошлого столетия. Тогда в Англию перебежал советский разведчик Олег Лялин и начал сдавать информацию обо всех, кого он знал. Оказалось, что с Барониным они вместе проходили языковую подготовку в разведшколе, занимались в одной аудитории. Правда, настоящей его фамилии он не знал, ведь находились там под другими именами. А вот по фотографии опознал. Вскоре в зарубежной прессе появились публикации, где наводились списки расшифрованных советских разведчиков с краткими комментариями и характеристиками.
Такие лестные отзывы разведчик получил, по-видимому, неспроста. Активность и напористость, с которой он работал на африканском континенте, не проходила незамеченной не только у своих, но и у представителей противоборствующих спецслужб. Но это не помешало Баронину еще несколько лет поработать резидентом советской разведки в Либерии (до этого он работал заместителем резидента в Гане и резидентом в Нигерии).
Именно ему во время работы в Нигерии удалось в предельно сжатые сроки выполнить задание Центра особой важности — добыть штаммы лихорадки Эбола. В то время, а это был 1970 й год,сообщение о страшной эпидемии, поразившей деревушку Ласса на северо-востоке Нигерии, моментально облетело весь мир. За считанные часы от неизвестной болезни, похожей на тиф, там вымерло все население. В прессе появились предположения о возможных испытаниях бактериологического оружия, делались намеки на нашего главного противника. Одним словом, нужны были образцы вируса, чтобы создать антивирусные препараты. Задача стратегической важности. Куратор Баронина из Москвы сообщил, что Председатель КГБ СССР Юрий Андропов пообещал орден Ленина в случае успеха операции.
— К счастью, в то время в Нигерии работала советская миссия врачей, — вспоминает Анатолий Викторович. — Я выбрал из них более-менее подходящего специалиста, сели мы в УАЗик и вдвоем направились искать эту деревню, расположенную за 1200 километров от столицы. Нашли. Добились разрешения исследовать тела умерших. Результатов никаких. Оказалось, что нужны были образцы крови, взятые у еще агонизирующего больного. А к тому времени эпидемию уже остановили, новых проявлений не было. Пришлось искать подходы к местным медикам, у которых такие образцы сохранились. Таким образом, удалось заполучить нужные пробирки с кровью.
Насчет того, какие подходы применялись, Баронин распространяется неохотно. Это, по его мнению, уже тонкости профессионального ремесла. При этом акцентирует внимание на том, что разведчик должен быть актером и в нужной ситуации уметь играть самые различные роли, знать психологию местных жителей, на чем можно сыграть, чем заинтересовать. В конечном итоге все же раскрывает некоторые детали:
— Нам пришлось обойти массу общественных и злачных мест, чтобы найти хоть какие-то зацепки и получить нужную информацию. Наконец, в одном из баров мы встретили медиков-аборигенов, которые за рюмкой рассказали, что у них полно пробирок с кровью, но их почему-то не разрешают брать на анализы. Я сделал вид, что не поверил и стал поднимать их на смех. Дошло до заключения пари. После очередной бутылки за наш счет один из них сбегал в больницу и торжествующе продемонстрировал пробирку с красной жидкостью. И, конечно же, за спасибо такие дела, сами понимаете, не делаются.
Что касается обещанного ордена, Анатолий Викторович, многозначительно выдерживая паузу, по-доброму хитро улыбается:
— Раз Андропов обещал, кому-то, по всей вероятности, орден дали, наверное, кураторам из Центра. Я в эти подробности не вникал. Главное, что образцы благополучно довезли обратно, не разбили по африканским дорогам и вместе с нашим сотрудником рейсом «Аэрофлота» доставили в Москву.
СУДЬБА РЕЗИДЕНТА
Отец Баронина работал в органах госбезопасности, и он в юношеские годы тоже мечтал стать разведчиком или контрразведчиком. Однако прекрасно понимал, что нельзя просто так прийти и попроситься взять на службу. Поэтому после школы получил высшее экономическое образование, пошел работать в производственную сферу и уже других планов не строил, как вдруг поступило предложение перейти на работу в органы. Но сначала прошел подготовку в разведшколе, причем подготовка была очень тщательной. Преподавателями были в том числе и опытнейшие дипломаты. Скажем, один из курсов читал Анатолий Добрынин, который два десятка лет был послом СССР в США. Все это позволяло работать под дипломатическим прикрытием на уровне с «чистыми» дипломатами, а иногда и лучше. Скажем, в Нигерии он официально занимал пост первого секретаря советского посольства.
До сих пор Анатолий Викторович, уже сам будучи на преподавательской работе, добрым словом вспоминает своих учителей по разведшколе. Многие из них были профессиональными разведчиками, прошедшими серьезную школу работы за границей. Запомнились ему неоднократные наставления о том, что разведчик должен быть терпелив, уметь выждать подходящий для удачного хода момент, вовремя сделать паузу (как говорят хоккеисты) перед результативным броском. Этому он, неоднократно убедившись в правоте этих слов, теперь учит будущих украинских разведчиков.
— Терпение в разведке уместно сравнить с тормозом в автомобиле, — размышляет ветеран, — не притормозил вовремя, придется сдавать назад, если это еще будет возможно. Умение ждать — одно из основных качеств разведчика. Оно обязывает не подчинять себя стремлению к сиюминутному успеху, помнить, что результат должен вызреть. И еще разведчик должен постоянно помнить, что работа на перспективу, которая как раз предусматривает умение ждать, является самой эффективной и плодотворной.
В подтверждение своих слов Баронин рассказал такой эпизод из разведывательной практики. Как-то в одной из африканских стран, где он в то время работал, нужно было найти подход к влиятельному высокопоставленному чиновнику из президентского окружения. К нашей стране он не очень хорошо относился, на приемы в посольство не приходил, избегал контактов. Анатолий Викторович начал наводить о нем справки, собирать информацию о его привычках, увлечениях, родственниках, слабых и сильных сторонах. Оказалось, что у него очень много детей, и он в них души не чает. На этом решил сыграть. Во время приема в одном из посольств подошел к нему, завел нейтральный разговор и как бы невзначай посетовал, что уже давно находится за границей, соскучился по детям, оставшимся на родине, переживает за них. Так плавно они переключились на тему детей, тот оживился, глаза сразу заблестели и подобрели. В конечном итоге он пригласил нашего разведчика к себе домой.
— Направляясь в гости, я уже знал о его детях почти все, — рассказывает Анатолий Баронин, — поэтому каждому прихватил соответствующий подарок. Прощаясь, я чувствовал себя Дедом Морозом. К тому же я узнал все даты рождения и старался их не пропускать, а это случалось почти каждый месяц. Причем мои отношения с детьми были предельно искренними, и они меня действительно полюбили, а уж хозяин после этого и подавно. Он пригласил меня зайти к нему на работу. Как раз в это время представители нашего посольства пытались получить реакцию руководства страны пребывания по одному важному вопросу международной политики. И тут, попивая перед ним кофе, я замечаю на столе протокол заседания президентского совета на эту тему. Читать приходится вверх ногами, всеми силами стараюсь скрыть свою заинтересованность, но, судя по всему, не получается. Но вместо того, чтобы спрятать документ, он дает возможность его дочитать, да еще и переворачивает на следующую страницу, где окончание. При этом как будто не замечает моего интереса, отвлекаясь на свои дела.
После этого случая ему пришлось тщательно отработать технику чтения вверх ногами и затем неоднократно использовать ее для изучения важнейших документов на столе у своего знакомого. Конечно, он понимал, что тот дает возможность подсмотреть материалы выборочно, руководствуясь какими-то своими соображениями, но и это представляло колоссальную ценность. А воочию они говорили о погоде, рыбалке, детях, политике.
«В МОЕЙ РАБОТЕ БЫЛО МНОГОЕ ПРЯМО КАК В ФИЛЬМЕ «ТАСС УПОЛНОМОЧЕН ЗАЯВИТЬ»
В то время, когда Баронин работал в Африке, там было неспокойно, часто случались перевороты и в этот процесс активно вовлекались иностранные разведки. Все это коснулось и его.
— В моей работе было многое прямо как в фильме «ТАСС уполномочен заявить», — вспоминает Анатолий Викторович. — Правда, в реальности тогда события разворачивались не в Африке, как это показано в фильме, а в другом месте. Хотя в остальном все построено на конкретных событиях с небольшим домыслом Юлиана Семенова. Кстати, директором этого фильма был мой приятель, который знал, чем я занимаюсь. А я как раз находился в Москве между загранкомандировками, и он предложил мне быть консультантом сериала. Но в конечном итоге руководство КГБ назначило консультантами представителей контрразведки, ведь это была в большей степени их операция. Что касается остального, то мне пришлось быть свидетелем четырех государственных переворотов и одной гражданской войны. Первый раз это произошло в 1966 году в Гане. По нашим меркам, он носил антисоветскую направленность и был инспирирован извне. В три часа ночи началась стрельба. Нужно было срочно ехать в посольство и информировать Москву. Сначала сел в машину, но затем передумал, решил, что пешком безопаснее. Всю дорогу, а это около километра, вокруг хаотично летали трассирующие пули. Все остальные дни тоже приходилось проводить на улицах, чтобы докладывать реальную картину.
В следующий раз, уже в другой стране, как-то во время очередного путча поздно вечером он возвращался на машине домой после встречи с источником. Неожиданно останавливает военный патруль. Автомат Калашникова в грудь, обыскивают. Наш разведчик начинает протестовать, объяснять, что является дипломатом, показывает на номера автомобиля, предъявляет паспорт. Никакой реакции, даже наоборот, раздражаются, передергивают затвор и кладут палец на спусковой крючок.
— В это время я замечаю, что сержант пытается что-то прочитать в моем паспорте, держа его вверх ногами, — уже с улыбкой продолжает свой рассказ Анатолий Викторович. — Ну, думаю, плохи мои дела, раз ребята даже в школе не учились. К счастью, неожиданно подъехал офицер, быстро во всем разобрался, извинился за подчиненных, мол, что с них возьмешь, безграмотные. Напоследок у меня еще хватило сил шутить, что чуть не схлопотал пулю из своего же, советского, автомата. Посмеялись, обнялись, и я, весь в холодном поту, предложил подвезти их на пост, куда они направлялись, а заодно и заехать к нам домой перекусить. Слово за слово — разговорились, а мне с профессиональной точки зрения важно было собрать побольше информации из разных источников. Конечно же, с нашим хлебосольством не обошлось без ста граммов. В результате удалось узнать много интересного и полезного. Вот только жену чуть ли не до смерти напугал неожиданным визитом военных с автоматами. Она вначале подумала, что меня арестовали и приехали с обыском.
Валентину Васильевну, жену Баронина, многие годы, проведенные с мужем за границей, научили быть готовой к любым неожиданностям, поворотам событий, просьбам мужа. Он мог поздно вечером привести каких-то знакомых, и нужно было подниматься, накрывать на стол и поддерживать беседу. Мог позвонить и сказать, чтобы срочно собиралась, предстояла поездка на какую-то важную встречу. Иногда совершенно не было желания или плохо себя чувствовала, но никогда об этом мужу не говорила. Понимала: так нужно. Иногда он кого-то встречал в городе, и ему требовалось срочно с ним переговорить, а ее высаживал возле магазинов и просил немного погулять. Проходили часы, а он все не заезжал за ней. А в то время в Африке вообще было нонсенсом для белой женщины находится на улице одной. Иностранные дипломаты при этом останавливали машины и спрашивали, что случилось, не нужна ли помощь. После такого кто-то, конечно же, мог закатить мужу истерику, устроить скандал, но она никогда этого не делала.
— Знаете, я его никогда не расспрашивала, чем он занимается, где бывает, с кем встречается, — отмечает Валентина Васильевна. — У нас это было не принято. Если он считал необходимым что- то рассказать о работе, то говорил сам. Но обычно эта тема была закрытой, и я к этому с пониманием относилась. У нас было достаточно других тем для общения. Знаете, самым важным для жены разведчика является понимание и терпение. Понимание специфики его работы, множества проблем, недосказанностей, постоянных задержек, усталости, иногда взвинченности и плохого настроения. И при этом нужно уметь в нужный момент терпеливо сдерживать свои эмоции, свое «я». А во всем остальном оставаться самой обычной любящей, нежной, заботливой женой, хозяйкой, помощницей.
НОВОЕ НАЗНАЧЕНИЕ — КИЕВ
Стойко перенесла жена разведчика и известие о его новом назначении. В 1986 году, после того как одна из стран, куда предполагалось послать его резидентом разведки, отказала в выдаче ему необходимых документов (к тому времени информации о нем, как об установленном разведчике, было уже предостаточно на Западе), ему в Москве предложили на выбор три должности. От постов руководителей эстонской и таджикской разведки он отказался, а вот на первого заместителя начальника управления разведки в Киев дал «добро». Жену пугало не столько то обстоятельство, что лишь две-три недели до этого произошла авария на Чернобыльской АЭС, и все как раз бежали из Киева, сколько необходимость сдавать обжитую трехкомнатную квартиру в Москве, где у нее было много родственников и знакомых. Но ничего не поделаешь — такова уж судьба жен разведчиков.
На новой должности Баронин проработал пять лет. В 1991 году ушел в запас, но на пенсии сидеть не пришлось. Вскоре получил приглашение на преподавательскую работу. В Украине, которая стала суверенным государством, встал вопрос о самостоятельной подготовке своих отечественных кадров для разведки и контрразведки. В кадровом аппарате Службы безопасности Украины посчитали, что человека с таким опытом работы в разведке нельзя оставлять без дела, которому он посвятил всю жизнь. И не прогадали. Анатолий Викторович практически с нуля подготовил десятки и сотни лекций, которые воспринимаются на одном дыхании. Его таланту рассказчика и бережному отношению к своей профессии по-доброму завидуют многие. Без наигранного пафоса он внушает курсантам ставшую уже непреложной для него истину:
— Разведчик должен любить свое ремесло, гордиться принадлежностью к этой древнейшей профессии. Разведка — это призвание. В ней нельзя просто «отбывать» работу. Требуется одержимость, беззаветная любовь к ней. В разведку приходят навсегда, а если же кто-то и уходит из нее добровольно, не стоит его удерживать — от такого работника проку не будет.
