Как и повелось с советских времен, каждый юбилей — праздник сущего начальства. Кого застала круглая дата в редакторском кабинете, тот и сует свою потную голову в лавровый венок. Чаще попадались люди случайные. По озорной исторической иронии, три лучших известинских Главных в юбилейную колею не попали — ни Аджубей, ни Лаптев, ни Голембиовский. Так обошлось и без них.
Конечно, этой троице повезло. За Аджубеем стоял тесть — Хрущев, за Лаптевым — перестройка, за Голембиовским — краткая пятилетка свободы русской печати. Но «Известиям» тоже повезло с этой троицей. Не будь ее, за все 90 лет и вспомнить было бы некого и нечего. Разве что дивные метаморфозы коммунистической лжи и послесоветского приспособленчества.
Газета родилась в те февральские дни, которые А.И. Солженицын недавно вновь назвал главною бедою и несмываемым позором России, — причем была она рупором самых бесстыдных позорников. И родилась не газета даже, а неведома зверушка. «Известия Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов» — это типа бюллетень, эдакий расфуфыренный отчет о заседаниях. «Известия ВЦИК» (новое название) на шажок приблизились к нормальному «органу», но тоже не претендовали ни на изящную литературу суворинского «Русского слова», ни на свирепую ярость современницы «Правды». До прихода А.И. Аджубея (1961 год) «Известия», еще дважды мимоходом сменившие свое название («Известия рабочих и крестьянских депутатов СССР», «Известия народных депутатов СССР»), были общепризнанным эталоном зевотного стиля, вызывающей банальности и торжества учрежденческой (бюджетной) подписки.
Тут не содержится обвинения известинцам. Подцензурные журналисты по определению неспособны отразить время. Бойкий Эзра Виленский изрядно намерзся, сочиняя репортажи с места гибели «Челюскина». Но, во-первых, к, собственно, месту гибели его просто не пустили. Во-вторых, о том, что за «Челюскиным» плыла «Пижма» с 2000 заключенных для срочной добычи заполярного олова, не знало даже местное ГПУ. А, в-третьих, если бы репортер сошел с ума и упомянул «Пижму», то его скрутили бы раньше, чем он донес рукопись до машбюро.
За все отчетное время в «Известиях» «сошел с ума» только умница Владимир Кривошеев. Он отказался воспевать оккупацию Праги в 68-м. Володю спасли благородными интригами, сослав в какое-то профсоюзное болото. Это тем более странно, что «Известия» сами долгие годы служили местом ссылки. При Сталине — Бухарина, Радека. При Брежневе — Яковлева, Карпинского, Фалина. Попав в объятия замшелой известинской редколлегии, бунтари быстро угасали. Известинские экзерсисы Радека — абсолютный нуль достоинства перед лицом кремлевского горца.
Как и в любой советской газете, начальство «Известий» холило свои «золотые перья». Они были знамениты внутри редакции и мало ведомы за ее пределами. Не хочется трепать имена давних кумиров, поскольку они безответны, но вы полистайте хрупкие желтые страницы и сами поймете, отчего образцом и литературы, и житейской проницательности считалась ничего не слышавшая, ничего не видевшая и ничего ни в чем не понимавшая Мариэта Шагинян.
Сегодняшние «Известия», строго говоря, не имеют права на 90-летие. Посмотрите регистрационные документы. «Известия», просто «Известия», без хвоста в «советы таких-то и сяких-то депутатов», появились на свет 24 августа 1991 года. Тогда же обновленная газета сбросила с первой страницы вязанку позорных коммунистических орденов. Еще был жив Алексей Аджубей, он не возражал, хотя один из орденов газета получила при нем.
Говоря о замечательной тройке известинских Главных, я вовсе не утверждаю их идеальности. Аджубей был слишком падок на лесть. Лаптев изживал, да не изжил начальствобоязнь. На Голембиовском вина за дни нынешние — жалкий тираж, рептильная критика, интеллектуальная скудость. Хотя, нет, не вина, а беда: Игорь одним из первых «больших редакторов» испытал на себе клыки больших денег. Да и вообще, хорошего человека обмануть нетрудно.
Считается, что толпа всегда глупее и жесточе, нежели отдельные личности, которые ее составляют. Соотношения в читательской массе обратные. Масса всегда вернее и безошибочнее оценивает газету, нежели отдельные читатели.
Минувший год, принесший очередную (пятую за 10 лет) смену главного редактора и владельца «Известий», положил конец шатаниям, характерным для «непрофильного актива». Газета, попав в карман Газпрома, твердо стала на путь всенародного одобрения. Мы это уже проходили. Образцом органа народного одобрения были «Известия» времен П.Ф. Алексеева (1977—1984). За полгода тираж упал в четыре раза, зато на редакцию, на журналистов пролился золотой дождь наград и квартир.
И как же легко стало жить и трудиться! Угодить заказчику проще простого. Хвали. Захлебываешься в слюне? Терпи. И еще раз хвали. Заказчик скуп, да глуп. Он все равно за заголовками текста не видит. Для примера возьмите последний номер «Известий» минувшего года. Целевая полоса под огромной шапкой «Что принесут нам экономические победы — 2006?» Ну явная заказуха. Тут все намешано: и пафос побед — «Впервые за долгие годы Россия вступает в новый год без долгов». И жалкая фига в кармане: «А вот на грузинских продуктах, как ни жаль, придется поставить жирный крест». И венец лексической неряшливости: «Не забывая бороться за свои революционные идеи, министру финансов Алексею Кудрину удалось разобраться...» У Чехова это чуть короче: «подъезжая к станции, у меня слетела шляпа». Да и Россия, если по правде, не так чтобы «впервые вступила». Ее внешний долг на 1 января 2007 г. составлял 52 миллиарда долларов — и это без учета огромной корпоративной задолженности перед внешними кредиторами. Это каким же экспертом надо быть, чтобы упустить из виду 52 миллиарда?
Увядание русской серьезной печати — печальный симптом. Это одно из вернейших свидетельств застоя. Общество оттесняется от политики. Государство тратит деньги налогоплательщиков, чтобы охмурить самих налогоплательщиков.
Из свежих «Ведомостей»: «Все основные российские телеканалы, кроме развлекательных, принадлежат либо государству, либо аффилированным с ним структурам. По данным Союза журналистов России, около 4000 региональных и местных газет, в которых работает около половины всех российских журналистов, живут на субсидии администраций и муниципалитетов».
«Известия» не входят в эту коллективную попрошайку. Их крышует не захолустная муниципалия, а сказочно богатый Газпром. Будущее покажет, насколько он щедрее Агитпропа. Тот одаривал квартирами, нынешние отделываются осетриной.
Осетрина, конечно, самой первой свежести. Но все равно конструкция, откуда ее подают, называется по-прежнему: мышеловка.
Владимир НАДЕИН, — обозреватель «МН». В феврале 1957 года начал работать создателем газеты «Колхозный труд» Черемисиновского района Курской области. В том же году перебрался на Донбасс. В «Голосе шахтера», многотиражке шахты им. Егора Абакумова, написал свой первый фельетон.
«В львовской областной газете «Вiльна Украiна» опубликовал сотни фельетонов. Помог освоенный во Львове певучий украинский язык. Случайно был взят в «Крокодил», однако семь лет спустя закономерно изгнан — за фельетон «Так об ком это мы?» По мнению украинского ЦК, я «бросил тень» на обком партии Полтавской области».
Еще четверть века писал фельетоны для «Известий», не подозревая о том, что завершу службу собкором в Америке. После распада старых «Известий» добрые американцы пригласили директором крохотной теле-радиофирмы под названием WMNB. Служба на эксплуататоров подтвердила, что весь мир — огромный Советский Союз, просто партхозактив в каждой стране называется по-своему», — из собственноручно написанной В. Надеиным биографии.
Лауреат ряда престижных премий ныне не существующих государств и творческих объединений. Имя Надеина шесть лет подряд упоминалось в издании Who is who in America.
