Позволила себе, перебегая от картины к картине художника Али Изенбека, особо не задерживаться — не сразу и поверила, что все настоящее — и экспрессия, и мука художника, и робкое сомнение — ко двору ли... Его черная плоская шляпа, по замыслу автора, как бы слетая с автопортрета, и кочуя по пейзажам и рисункам, скорее для уточнения — везде его сердце, его печаль, — закрытого от чужого проникновения и страстно желающего доверительного участия, стона многократно обожженого жизнью человека, и не утратившего деликатного любопытства познавать бездонность простого бытия.
Один из гостей этой первой персональной выставки на просторах Украины, ушедшего из жизни в 1941 году прошлого столетия художника, совсем кстати, неизбалованного вниманием искусствоведов, написал в книге впечатлений: «Поразился безумию инстинктов, сочностью жизни и пониманию смерти».
Вовсе не собираюсь писать рецензию, попробую ухватить удивительное ощущение от встречи. Разминувшись в столетиях (художник родился в 1890 году) и познакомившись с его работами нынче, поняла — нет никакой пропасти во взгляде на жизнь, и ничто давно не отшумело.
Не один раз прибегала, именно прибегала, а не степенно шла, в выставочный зал Украинского дома, чтобы поздороваться с автопортретом мастера, попросить его хоть чуть-чуть смягчить свою затаенную недоверчивость, не так напряженно сжимать пальцы руки и порадоваться, наконец, что его мастерство заворожило своей непохожестью, своей оголенностью восприятия — всех.
Многие пытаются сравнивать, — разговаривала с посетителями, — кому-то видится сходство его живописи с прозой Ремарка, кто-то чувствует родство с музыкой Чайковского, один из пришедших на выставку назвал коллекцию из 150 работ щедрым даром, превратившим серый осенний день в самый живописный в ноябре 2006 года.
Сногсшибательные прыжки судьбы Изенбека — это и служба в Белой гвардии, и учеба в Париже, работа корреспондентом в Императорской Академии наук, и история встречи с находкой, впоследствии именуемой «Дощечки Изенбека», и бесконечные скитания в Турции, Болгарии, Сербии, Франции, а последние два десятка лет в Бельгии, дали возможность своим творчеством выплести чрезвычайно пестрый узор впечатлений — от восточных мотивов до городских пейзажей Брюсселя, от «Видений войны» до серий «Город безумцев», «В мастерской художника»...
Мне же учуялась его репортерская душа, та жажда подробностей, которая и есть истинным наслаждением для пытливой натуры, нет, не для себя, вернее, и для себя, но главное — побыстрей отдать, поделиться мгновением. Скажем «Дождь в Брюсселе», написанный в 1924 году, лично мне помог понять (да как остро!) подмеченную автором неповторимость жизни именно через ее повторяемость. Такой же дождь висел в этот день над ноябрьским Киевом 2006-го, так же суетились люди в вечном своем желании все успеть. После «Дождя...» глаз настроился на режим «замри», и все увидела в другом ракурсе, усиленными его чудным пейзажем «Каменные ступени», вроде ведущие в никуда, а на самом деле — прямо в душу.
Огромная боль от неблагодарности, уже затухающая надежда на обыкновенное счастье, а вместо этого — метания, взлеты и падения, видения взамен простого человеческого — вот что плачет в его работах. Кто-то считает мастера прежде всего графиком — она действительно насыщена такой колючей правдой, что долго будоражит, хочется даже убежать, как от трагических метаний Гойи, но меня заворожила его живопись — тактичная, интеллигентная, мудрая, вобравшая ощущаемое желание автора: уловите мною слегка обозначенные нюансы.
Одна страница из жизни художника требует особого внимания. Как написали организаторы выставки, в декабре 1919 года, при отступлении через село Великий Бурлук на Харьковщине, в варварски разгромленной библиотеке усадьбы Донец- Захаржевских-Задонских, полковник Изенбек нашел кожаные мешки и, заглянув в них, обнаружил деревянные дощечки с неизвестной ему письменностью. Часть дощечек была раздавлена. Имея опыт работы в археологических экспедициях, он сразу оценил их научную ценность. Приказал денщику собрать все, что уцелело, и носить при себе.
Сейчас сенсационная находка в истории славянства носит его имя. Творческое, научное сотрудничество с писателем Юрием Миролюбовым, переведшим на современный язык дощечки («Книга Велеса»), оставила бесценный подарок всем.
В 2003 году в Киеве состоялась презентация материалов писателя, в том числе, и машинописных рукописей «Дощечек Изенбека». Жанне Миролюбова, вдова писателя, передала доктору экономических наук, доктору философии, профессору Международной академии информатизации Владимиру Перегинцу вместе с рукописями мужа, и живописные работы Али. Опуская кропотливую подготовительную работу организаторов, скажу, что не обласканность вниманием автора при жизни, ощущается и сейчас, и очень сильно. Был бы понахальней, при таком таланте, еще при жизни мог бы ухватиться за полу истории, — подумалось. Сегодня знаю некоторых, судорожно боящихся соскользнуть, так они при каждой оказии сами кричат о себе: «Я — гений, я — достояние страны, вы просто не доросли до понимания моего творчества...».
Однако, когда есть что понимать, необходимо всего мгновение.
Была бы мужчиной, сняла бы шляпу перед этим безумно талантливым скромнягой, а так просто погладила его руку на автопортрете, хоть это и вопреки правилам...
