Больше половины (51%) граждан Европы (из Франции, Германии, Италии, Польши, Испании и Великобритании) за присоединение Украины к Евросоюзу. Об этом свидетельствует социологический опрос, проведенный компанией TNS- Sofres по заказу независимой международной сети «Ялтинская европейская стратегия» (YES). Более того, из всех, кто рвется сегодня в ЕС, нас сегодня воспринимают как наиболее приемлемого кандидата. Несмотря на негативное отношение к идее дальнейшего расширения Евросоюза на восток, 52% европейцев все же поддерживают начало переговоров о членстве Украины в этой организации.
Пока же, как заявил на пресс-конференции член Европарламента и глава правления YES Стефен Байерс, Евросоюз остается крупнейшим экспортным партнером Украины. И там от нас в первую очередь ждут сотрудничества в энергетической сфере. «Впоследствии, это приведет к договору о свободной торговле между Украиной и ЕС, — проектирует Байерс перспективы для Украины. — Мы бы хотели заключить его в ближайшие 17 месяцев. Это очень смело и очень важно. Потому что тогда можно будет непосредственно решать практические вопросы: трудоустройство, пенсии, экономический рост, стабильность. Это имеет непосредственное влияние на будни обычных украинцев».
И европейцев, впрочем, тоже. Ведь цены на энергоносители там постоянно растут. Естественно, мы вполне могли бы стать крупнейшими поставщиками относительно недорогой электроэнергии. Правда, для начала нам не мешало бы обновить основные фонды энергогенерирующих предприятий. А тут не обойтись без инвестиций. А приток капитала, по словам Байерса, можно будет ожидать только тогда, когда улучшится инвестиционный климат. «Люди будут вкладывать деньги в Украину только тогда, когда почувствуют верховенство права. Влияние на суды политических решений просто не допустимо и дает неправильные сигналы инвесторам. Законодательная и судебная системы не должны быть предвзяты и избирательны», — отмечает евродепутат.
Кстати, отсутствие верховенства права — как раз то, что смущает Байерса, и среди прочего препятствовало Украине получить статус страны с рыночной экономикой. «Она (Украина. — Ред. ) сегодня как раз в тех условиях, когда этот статус целесообразно было бы предоставить», — добавил он. Это, наверное, следует понимать в том смысле, что присвоение украинской экономике такого статуса может быть политическим решением, своего рода авансом Европы, чтобы облегчить украинской власти проведение реформ, необходимых для интеграции с Европой.
Но вернемся к инвестиционной привлекательности. Что сие на самом деле означает? Как отметил президент фонда Rothschild Conseil International (в 1998—2004 гг.) Жан-Пьер Сальтьель: «У инвесторов должно появиться ощущение защищенности не просто в смысле собственности, а на любом уровне их деятельности». На второе место эксперт ставит вопрос цен на энергоносители: «Потому что нет индустрии, которая в конечном итоге не была бы связана с энергетикой».
К тому же, по мнению президента Rothschild Conseil International, развитие любого бизнеса невозможно без развития банковского сектора. «Люди надеются после приватизации «Аваля», после возможной продажи «Укрсиббанка» увидеть в Украине настоящий, конкурентный и полезный банковский сектор», — говорит он, подчеркивая, что опыт Польши и прочих стран показывает: инвестиции росли параллельно с развитием банковского сектора.
Еще одно условие инвестпривлекательности Украины, о котором мало кто говорит вслух, но выполнения которого все ожидают, это завершение реприватизационных процессов. После продажи «Криворожстали» в центре внимания — Никопольский ферросплавный завод. Во вторник, на встрече с иностранными инвесторами, Президент Украины сказал, что в следующем году НЗФ в числе прочих стратегических объектов снова будет выставлен на продажу. Эти заявления вызвали некоторую растерянность и удивление в экспертной среде, ведь несколькими днями ранее, президент во Франции заявил, что точку в реприватизации поставила продажа КГМК «Криворожсталь».
А как же Верховный Суд? Разве он уже вынес свое решение? С этим вопросом журналисты обратились к Виктору Пинчуку.
«Я не могу себе представить, — сделал он удивленные глаза, — чтобы в европейской стране могло прозвучать, что завод, находящийся в частной собственности, будет конфискован и продан повторно на конкурентной основе. У нас ведь есть Конституция, защищающая частную собственность. Есть законы, судебная процедура. Наша апелляционная жалоба принята к рассмотрению и Высшим административным судом, и Верховным судом. И после этого делать заявления, что мы что-то продадим... Да, в Украине сегодня нет законодательной базы для заключения мировых соглашений. Тем не менее, я многократно делал и сейчас делаю руководству страны и правительству предложение о заключении мирового соглашения. И это многократно звучало из уст Президента, что реприватизация «Криворожстали» — потом точка, и дальше только заключение мировых соглашений».
Но вопрос по-прежнему открыт. А тем временем пришла пора заключать на НЗФ новый коллективный трудовой договор на следующий год. «У нас там одна из самых высоких зарплат в стране, один из лучших социальных пакетов, — отмечает Пинчук. — Но с учетом всей неопределенности, мне трудно принимать на себя повышенные обязательства». И добавляет: «Мы этот год уже потеряли. А ведь были серьезнейшие основания, чтоб создать крупнейшую, первую в мире ферросплавную компанию. И для Украины это было бы выгодно. Что тянуло бы всю украинскую экономику вверх. Мы потеряли возможность создать глобального украинского игрока на мировом рынке».
Наверстаем ли упущенное?
