В Москве стартовал VI Международный театральный фестиваль имени А. П. Чехова, который проходит раз в два года. Как это и надлежит подобного рода мероприятиям, открывался он уличным действом, цель которого — превратить в театр если не весь мир, то как минимум все, захваченные актерами, музыкантами и прочими уличными комедиантами, территории.
Для создания атмосферы театрального праздника устроители фестиваля позвали из Европы своего бывшего соотечественника Славу Полунина. Популярный клоун, мим, да и просто по Божьей милости обладающий даром лицедейства великий артист привез в Москву 50 французских саксофонистов, которые вместе с актерами устроили в саду «Аквариум», в котором приютился театр Моссовета, все еще не вышедший из моды перформенс. Впрочем, музыканты французского ансамбля «Урбан сакс» начали дудеть в свои саксофоны еще возле метро «Маяковская», неспешно продвигаясь мимо театра Сатиры по направлению к «Аквариуму». Здесь их уже ждала заинтригованная публика, отчасти раздраженная тем, что в толпе не все удается рассмотреть. Ворота в сад, как и деревья, газоны, рекламные тумбы театра Моссовета, были покрыты белым пухом и перьями.
На огромных «пушистых» воротах устроились два актера, выбеленные лица, тела и белые одеяния которых наводили на мысль об ангелах, охраняющих как само действо, названное «Урбан сакс» в «Аквариуме», так и весь чеховский фестиваль. Перед воротами появился и сам Полунин, в искусно всколоченных волосах которого красовались белые перья. Вот она, природа таланта, умеющего из всего извлечь смысл и красоту — казалось, что может быть нелепее вывалявшегося в пуху человека, есть даже выражение «чудо в перьях». На полунинской же голове, как и во всем саду, перья выглядели красиво. Что же касается какого-то особого смысла, который иные зрители пытались обнаружить в развернувшемся на нескольких импровизированных площадках действии, то он оставался таким же легким и неуловимым, как и сам летающий в воздухе пух. Саксофонисты выдували из своих «дудок» минималистскую психоделическую музыку, навязчивые монотонные мелодии которой привносили в вечерний московский воздух тревогу и тоску по каким-то иным, белым и пушистым мирам. На деревьях в гамаках под целлофаном лежали артисты, иные из них «летали» благодаря протянутым в саду тросам, те же, кто остался на земле, меланхолично расхаживали между публикой, смущая ее своими выбеленными лицами и грустными глазами. Грустный клоун Полунин, пришедший на Землю с каких-то далеких планет, в который раз выразил свою тоску по иной, невидимой и неведомой нам жизни.
Тоскливо живется и герою швейцарского спектакля «Эраритжаритжака» (Театр Види-Лозанн Э.Т.Е.), поставленного режиссером Хайнером Геббельсом по прозе немецкоязычного писателя, лауреата Нобелевской премии Элиаса Канетти. В продолжение полутора часов струнный «Мондриан Квартет» из Амстердама исполнял на сцене произведения Баха, Равеля, Шостаковича и современных композиторов, к которым принадлежит и сыгранный французским актером Андре Вильмсом герой спектакля. Немолодой уже композитор и дирижер все время вопрошает себя о давно утерянном смысле, в его отрывочных фразах, из которых зритель может выловить несколько афоризмов и парадоксов, скрывается та экзистенциальная тревога, которой европейские интеллектуалы не перестают болеть со времен Сартра. Режиссер играет не только словами и смыслами, но и пространством — сопровождаемый видеокамерой герой сходит со сцены и направляется к выходу. Далее зритель наблюдает за жизнью композитора на экране, в который превратилась стена белого домика с четырьмя окнами. Персонаж садится в машину, едет по московским улицам, заходит в квартиру, готовит омлет, читает газету, из которой мы узнаем, что «украинские депутаты защитили Юлию Тимошенко от нападок Бориса Немцова». Однако к финалу спектакля оказывается, что дирижер вместе с музыкантами находится на сцене, мы видим их через окна белоснежного дома. Вот такой вот театральный фокус.
Впрочем, в программе чеховского фестиваля много всяких фокусов и вкусностей, которыми театральные гурманы будут лакомиться до конца июля.
