В соответствии со Священной историей, Иисус Христос воскрес — после мученической смерти — на третий день, а еще через 40 дней (дней общения со своими учениками и апостолами в Иерусалиме и Галилее) произошло Вознесение Господне. Но где находился Сын Божий в промежуток времени между вечером Страстной пятницы и Светлым Воскресением? Об этом в Новом завете ничего не говорится, и разные теологи, разные христианские конфессии имеют здесь свою версию. Одна из них, например, утверждает, что Христос спускался тогда в ад и обошел все его страшные измерения, проливая слезы над муками грешных людей. Однако недавние археологические находки в пещерах на берегу Мертвого моря заставляют пересмотреть старые теологические учения. Особенно значим полуистлевший кусок папируса — он, по утверждениям ученых, проливает определенный свет на поставленный выше вопрос: где находился Христос после распятия и до Воскресения?
Расшифрованные тексты позволяют сделать однозначный вывод — под словом «ад», о котором твердят некоторые знатоки Святого писания, нужно понимать ни что иное, как Землю. Землю, на которой страдают люди — в муках раздоров, растерзанные желаниями, которые не могут утолить, недовольные собой, в бесконечных сомнениях по поводу всего вокруг. Люди страдают здесь больше, чем в Геенне огненной, — поедая свою плоть, свою душу и обливаясь горючими слезами.
Итак Христос ходил по этой удивительной планете, жители которой собственными руками создали себе ад, заглядывал в самые отдаленные уголки Земли в поисках Человека, ради которого Он претерпел крестную муку, и не находя его. А вокруг видел только одно — эволюцию зла в бесконечных его вариациях. Ведь какие бы изменения ни происходили в жизни людей, они каким-то непостижимым образом всегда приводили к злу еще большему. Что сделали люди, например, с Землей — когда-то уютной, цветущей, покрытой буйной зеленью планетой, которую Он сам избрал себе для Воплощения? Планету, на которой звенели тысячи и тысячи прозрачных речек и ручейков, где едва ли не под каждым деревом была криница с небесно-чистой водой, где дубы касались неба, а цветы и мед были более ароматны, чем небесная амброзия. Тогда Земля поражала красотой, которой завидовали другие миры!
Но наибольшей мукой, разрывавшей Ему сердце, были люди, которые со временем все больше и больше напоминали тех глухих и слепых бедняг, которые играются архиопасным оружием. Поражал его удивительный парадокс — чем больше знаний накапливали земляне, тем более неприкаянными становились их души и тем более запутанно-сложной становилась их жизнь. В таких размышлениях шел Иисус по Земле и выискивал всевидящими глазами малейшие ростки добра и красоты. Их было немного, особенно по сравнению с размерами все прибывавшего зла — как в обществе, так и в душе человека.
Как-то под вечер Второго дня Иисус шел по едва заметной тропинке вдоль некогда большой, чистой и живописной реки. Он помнил ее хорошо — еще с тех пор, когда жил среди людей. Попав сюда впервые, Иисус подумал, что Отец перенес его в рай — так живописно было вокруг, так легко здесь дышалось, такие бесконечные дали открывались Его глазам и душе. Тогда Ему открылось, что была это одна из тех рек на Земле, от названия которой в человеческом языке появилось новое слово — «Река». А может, наоборот? Может, Бог сказал тогда слово «Река» — и вот она величественно потекла, одной из первых на земле, к синему морю. На Реку не могли наглядеться облака, ивы-русалки мыли в ней свои длинные косы, в прозрачных волнах плескался ночью молодой месяц. Но как все изменилось! Похоже, что Река давно потеряла все Богом данные ей привилегии — она уже не несла на своих волнах корабли, не плодила рыбу для рыбаков, не заливала по весне рощи и луга на своих берегах. Иисус понял — река превратилось в то, что современные люди называли словом «канализация».
Идя по берегу, Иисус вскоре оказался в густых, почти непроходимых и бесконечных зарослях чертополоха — высоких, безобразных и высокомерных. Толстые листья чертополоха днем затмевали солнце, а ночью — звезды; их острые колючки грубо хватали за полы путешественников, рвали их плащи, царапали кожу. Иисусу вдруг показалось, что каждый такой чертополох подобен кресту, на котором Он был распят. И что у Него под ногами — навсегда мертвая, как на Голгофе, земля, отгороженная чертополохами от широких полей, свежих душистых ветров, теплых дождей, от дорог, ведущих в далекие сказочные края.
Но вдруг Иисус заметил нечто особенное, совсем не похожее на чертополох: между искривленными и толстыми корнями кое-где взошли и потянулись к солнцу хрупкие, но сильные и стойкие растения с маленькими цветами. Те цветочки весьма выделялись на серой голой бесплодной земле, поскольку имели удивительный и теплый цвет — это была какая-то радостная смесь оттенков огня и солнца. Их невозможно было не заметить даже издалека — такие они были яркие, такой храбрый вызов бросали окружающим великанам- чертополохам со всеми их колючками. Хотя до солнца тем растеньицам было еще тянуться и тянуться!
Каким образом смогли прорасти такие цветы на отравленных берегах, среди сорняков? Как попало сюда благодатное, наполненное жизнью семя? Занесло ветром? Или, может, его сумела-таки сохранить истощенная земля? Истинное чудо! Иисус долго стоял среди стойких, высеянных солнцем и ветром растений, а потом вдруг весело засмеялся, глубоко вздохнул и поспешил в далекую древнюю Иудею — приближалось время Воскресения. Игривый ветер запутал в Его волосах маленький оранжевый лепесток.
