Человек не найдет истинных ценностей, если замкнется в себе, он должен раскрыться и искать их также в сферах, трансцендентных к человеческой природе. Это обязательное условие может выполнить каждый, чтобы стать самим собой и развиваться как взрослая и зрелая личность.
У многих величайших мыслителей мира философские идеи воплощаются и подтверждаются всей их жизнью. Такой фигурой останется в истории и в наших душах Кароль Войтыла — человек-эпоха, чье историческое значение для человечества пока что трудно постичь во всей его глубине. Его обращенность к личности в философских размышлениях реализовалась и воплотилась во всей его деятельности, главным вопросом его философских раздумий были не отстраненно-абстрактные метафизические сущности, а сам человек, неповторимая личность в ее уникальном, конкретном бытии.
К философскому наследию Кароля Войтылы относятся такие фундаментальные работы о человеке, как «Личность и чин» и «Любовь и ответственность», а также большое количество философских статей, объединенных этической и персоналистической проблематикой. Персонализм — это не только философское течение, но и способ человеческого бытия в мире, признающем личность первичной творческой реальностью и высшей ценностью бытия. Именно такой способ бытия утверждал своей жизнью, своими духовными усилиями Кароль Войтыла.
Кароль Войтыла выделяет два фундаментальных принципа или подхода к изучению и пониманию природы человека в истории развития философской мысли. Первый из них — космологический — это старание познать человека «извне», как объект, описать его природу и жизнь в терминах схожести человека с остальным миром. Человек мыслится как структурный элемент вселенной, как один из предметов мира, видимо и физически принадлежащий к нему. На основе такого подхода возникло множество наук о человеке, целая традиция учения о духовно-телесной человеческой природе от греков через схоластику перешла к Новому времени, опираясь на убеждение в принципиальной сводимости к «миру» «того, что является сущностно человеческим».
Кароль Войтыла утверждает, что «человек по своей сути не допускает редуцирования», обосновывает убеждение в первичной неповторимости человеческого существа, в его принципиальной несводимости к «миру» и природе. Синонимом «не поддающегося редукции» в человеке, иногда выступает субъектность, то есть способность личности быть центром и источником новых актов, действий и поступков. Такое название имеет одна из статей К. Войтылы: «Субъектность и «не поддающееся редукции» в человеке». Чтобы образ человека был правдивым и полным, необходимо опираться на оба подхода — и космологический, и персоналистический тип понимания, дополняя один другим.
Особое, ключевое значение в понимании человека Кароль Войтыла придает категории переживания или сопереживания как «не поддающегося редукции», как несводимого элемента. Ведь личность как субъект переживает свои поступки, свои опыты, а вместе с этим и свою собственную субъектность. В переживании «открывается целая личностная структура самоопределения, в котором человек обретает свое «я» как «я» того, кто собой управляет и над собой властвует — кто по крайней мере может и должен собой управлять и над собой властвовать». Мыслитель подчеркивает, что человек сам себе одновременно дан и задан, и таким образом предстает сам перед собой в своих поступках и в своей совести. Человек «предстает перед собой как тот, кто всегда является задачей для себя самого, как тот, кто должен всегда подтверждать, проверять и таким образом как бы всегда «обретать» динамическую структуру своего «я», данную ему как «самоуправление» и «самообладание».
Такой внутренний опыт каждый из нас получает через переживание высших моральных ценностей, добра или зла. «Нравственность фундаментальным образом указывает на персоналистическое измерение человека», — утверждает Кароль Войтыла. Нравственность есть фундаментальное выражение трансценденции, присущей личному «я». Приведем еще одну цитату мыслителя: «...человек как личность наполняет себя лишь тогда, когда перерастает себя в направления ценностей, которые принимаются в правде и потому реализуются с глубоким чувством ответственности».
Из такого понимания человека возникает еще одна узловая, центральная антропологическая проблема, которую рассматривает Кароль Войтыла — вопрос об участии и отчуждении в человеческом бытии. В работе «Участие или отчуждение?» исследуются два типа социальных связей: связь типа «я — другой», в которой выражается межчеловеческая связь, и вторая связь типа «мы», в котором по-разному выражается общественное сообщество. Ситуация «я — другой» — это всегда конкретная, единственная и неповторимая ситуация переживания «другого» как «ближнего», как «второго я». Таким образом создается участие в человечности других людей, ближних. Участие «начинается из осознания факта человечности определенного человека, который не является мной, а лишь одним из других, а совершается через переживание другого «я» как личности. Участие означает основополагающую персонализацию отношения человека к человеку». В таком переживании другого как личности «я максимально приближаюсь к тому, что определяюще для его «я» как единственной и неповторимой реальности человека».
Кароль Войтыла показывает, что участие в отношении к каждому человеку возникает перед любым из нас как задача. То, что мы очерчиваем как евангельскую заповедь любви, в своей основополагающей сути «содержит призыв к переживанию другого человека как другого «я», то есть призыв к участию в его человечности — конкретизированной в его личности, подобно тому, как моя человечность конкретизирована в моей личности», — подчеркивает Кароль Войтыла. Такой призыв мыслителя созвучен моральному категорическому императиву И. Канта. «Заповедь любви указывает лишь на то, что каждый человек должен постоянно ставить себе задачей подлинное участие в человечности других людей, то есть переживать другого как «я», как личность. Это означает, что импульс, выраженный извне заповедью, должен каждый раз исходить изнутри».
Отчуждение Кароль Войтыла рассматривает как противоположность участию: «Отчуждение означает ни что иное, как отрицание участия, послабление или даже уничтожение возможности переживания другого человека как «другого я», а через это и определенное опустошение ситуации «я — другой». Отчуждение, утверждает мыслитель, — это такое состояние человека, в котором он неспособен переживать другого человека как «другое я». Подобных примеров хватает и в повседневной, и в общественной жизни. Кароль Войтыла со всей остротой ставит вопрос: «Не находится ли иногда под угрозой отчуждения вся наша цивилизация, в особенности атлантическая с ее приоритетами выгоды и техники».
Участие и отчуждение проявляются также в отношениях типа «мы» — то есть в сообществе людей, определенным образом связанных между собой и составляющих определенное единство. Участие здесь состоит в том, что человек, существуя и действуя совместно с другими, таким образом наполняет самого себя. К. Войтыла противопоставляет основы персонализма индивидуализму и тоталитаризму, «так как обе эти концепции уничтожают в человеческой личности возможность и в некоторой степени саму способность участия. Они лишают человека права на участие». Индивидуализм и тоталитаризм, утверждает мыслитель, это орудия отчуждения.
Главным стремлением личности является самонаполнение, которое достигается на основе действия и существования «совместно с другими». Отчуждение — это все то, что лишает человека возможности именно такого самонаполнения. К. Войтыла связывает отчуждение с несовершенными, дефектными устройствами — общественным, экономическим, политическим, международным. И критерием улучшения таких устройств, по мнению мыслителя, может служить лишь критерий персоналистический.
Итак, философская заповедь Кароля Войтыли, обоснованная в его работах и утвержденная всей его жизнью, дает нам «ключ к преодолению отчуждения и к развитию разных сфер человеческой жизни в измерениях участия. Я убежден, — говорит Кароль Войтыла, — что таким ключом и в дальнейшем остается евангельская заповедь любви».
