С лишением свободы к человеку приходит масса других лишений. В Украине тюрьмы переполнены, агрессивны, больны. Предоставление «надлежащего уровня содержания» в ближайшее время украинским заключенным не светит — до этой социальной группы руки у государства явно дойдут в последнюю очередь. Поэтому все актуальнее становятся вопросы амнистий и альтернативного наказания. Не так давно Президент подписал указ о помиловании 96 лиц, приговоренных к лишению свободы и другим мерам наказания. Предложения об их помиловании были внесены специальной комиссией при Президенте Украины. При вынесении решения был учтен характер совершенных преступлений, позитивные данные об осужденных, «хорошее поведение», а также семейное положение, материальное положение и обстоятельства совершения преступлений. Еще 363 просивших о помиловании получили отказ, «как не ставшие на путь исправления». С начала года Президент Украины подписал 15 указов, согласно которым были помилованы 1096 осужденных.
Всего за годы независимости к уголовной ответственности за криминальные деяния было привлечено почти три млн. украинцев, и каждый третий из них был приговорен к лишению свободы. Причем, как уверяют эксперты, часть осужденных не представляет значительной социальной опасности и вполне могла бы отбывать другие, альтернативные виды наказаний, которые уже введены в действующее законодательство. Показатель количества осужденных на лишение свободы из осужденных в общем по Украине — один из наиболее высоких в мире. Вместе с США, Россией, Беларусью и Казахстаном мы входим в пятерку стран с наивысшим количеством заключенных. В большинстве же европейских государств процент «посаженых» составляет 10— 12 от общего количества осужденных. Это при том, что, по данным аппарата уполномоченного ВР по правам человека, по состоянию на 1 января 2002 года в учреждениях криминально-исполнительной системы количество человек превышало количество мест на 28 тысяч. В чем же причина такого активного обречения людей на лишение свободы?
Как рассказывает директор правовых программ Международного фонда «Відродження» Александр Беца, теневая экономика, организованная преступность и широко распространенная коррупция очень тревожит людей и заставляет их требовать от власти «сильных» действий: «Общественное мнение ориентировано на как можно более жестокое отношение к преступникам, и именно этом фактором власть и суд объясняют карательный характер криминальной политики и судебной практики», — говорит он. За последнее время Верховная Рада получила более 40 предложений криминализировать те или иные деяния. За последние годы до 65% увеличилась карательная репрессия, то есть 65% совершивших преступление отправились в тюрьму. Это при том, что резкий всплеск преступности наблюдался лишь в первые годы независимости — 1992—1995-й. Начиная с 1996 года наметилась тенденция к стабилизации криминогенной обстановки.
«Репрессивные» настроения отражает и новый Криминальный кодекс, принятый в 2001 году. В целом, он оказался более суровым, чем советский, 1960 года «рождения». «Государство делает ставку на криминально-правовую репрессию», — рассказывает Александр Беца. Из 665 санкций кодекса 1960 года 291 предусматривала лишение свободы (43,7%), альтернативные наказания присутствовали в 25,7% санкций. В Криминальном кодексе 2001 года из 695 санкций уже 500 (71%) предусматривают лишение свободы. Да, новый кодекс предусматривает альтернативные наказания, но статистика утверждает, что их применение не получило широкого распространения. Так, за 2003 год было осуждено 201 тысячу человек. Из них на общественные работы — 1,4%, на исправительные работы — 1,6%, к аресту — 1%, ограничению свободы —1,7%, к штрафу — 4.4%. В общей сложности получаем всего 10% нетюремных наказаний от общего количества приговоров. Зато в 2003 году почти 28 тысяч человек отправились в тюрьму на три года, до одного года — 1843, от одного до двух лет — 10791, от двух до трех лет — 15274. В общем, с принятием нового Криминального кодекса возможность лишать свободы формально увеличилась, и именно этим специалисты объясняют ориентацию судов на такую меру наказания. Смягчает ситуацию достаточно активное применение статьи 75 й Криминального кодекса, которая предусматривает возможность освобождения осужденного от отбывания наказания с испытанием. По этой статье в 2003 году было освобождено «с испытаниями» более 111 тысяч осужденных, что составило 55,4% от общего количества осужденных.
Что касается штрафов, то их не позволяет широко использовать безработица — по данным Верховного суда, в 2003 году 70% осужденных на момент совершения преступления не работали. Понятно, что такие люди чаще всего идут на совершения корыстных преступлений. И именно вину в корыстных преступлениях судам легче всего доказать. Таким образом, кражи и тому подобные злодеяния составляют почти 60% в структуре преступности.
К чему приводит такая ситуация, кроме перенаселенности тюрем? Для государства чрезмерное увлечение лишением свободы влечет за собой экономические и социальные убытки. «Регулярно в места не столь отдаленные попадают на несколько лет люди, укравшие, например, 200 гривен. — рассказывает Александр Беца. — При том, что месячное содержание одного заключенного составляет 120 гривен, несложно подсчитать, в каком убытке остается государство». Согласно информации уполномоченного ВР по правам человека, содержание осужденных заставляет Департамент по исполнению наказаний направлять практически все финансовые ресурсы на питание и другие текущие расходы. Но и этого недостаточно — нормы питания, коммунально-бытового и медицинского обеспечения не выполняются. Это при том, что экономические убытки государству все равно не компенсируются, поскольку человек фактически лишается возможности работать. По данным уполномоченного ВР по правам человека, более половины заключенных не имеют возможности получить работу в рамках криминально-исполнительной системы, но и те, кому такая возможность предоставляется, зарабатывают не больше 70 — 80 гривен в месяц.
Если говорить о социальных убытках, то, как утверждают психологи, пребывание на протяжении длительного периода в специфической тюремной среде формирует у осужденного асоциальное мировоззрение, что наверняка приведет его к преступлениям и нанесению ущерба государства в ближайшем будущем. А ведь в таких неблагоприятных для успешной реабилитации условиях находится сегодня почти 160 тысяч наших соотечественников. Причем в колониях пребывают в основном молодые трудоспособные люди — 47,4% заключенных еще не исполнилось 30 лет. Каких-нибудь 5—7 лет в колонии, и у человека начинаются необратимые изменения в психике. Практически каждый второй имеет те или иные психологические отклонения.
Кроме антисоциальных привычек и психических отклонений, в местах не столь отдаленных можно подхватить, скажем, туберкулез или СПИД. Согласно статистике, в учреждениях исполнения наказаний сегодня находится 12 тысяч больных активной формой туберкулеза и сотни ВИЧ-инфицированных. Еще осужденные страдают от плохого обращения тюремных работников и... недостатка «неба в клеточку». По данным аппарата уполномоченного ВР по правам человека, во многих исправительно-трудовых колониях окна слишком зарешечены, оборудованы металлическими жалюзи или «карманами». А, например, в Лычаковской колонии они еще и заварены металлическими щитами.
Понято, что европейским заключенным живется значительно лучше. К тому же, на Западе уже давно на официальном уровне признано, что тюремное заключение — самый дорогой вид наказания, и применять его стоит только в том случае, если речь идет о действительно опасных преступлениях. Например о таких, которые угрожают жизни и здоровью человека, национальной безопасности. Адекватным считается «посадить» за распространение наркотиков, серьезные экономические преступления и преступления против окружающей среды. Практически во всех остальных случаях к преступникам применяются нетюремные меры. Они сводятся либо к разнообразным предупреждениям (человек обещает «больше так не делать» и суду есть основания верить ему). Либо применяется нетюремный метод с контролем. В большинстве стран Европы он представлен пробацией. Пробация — это государственная служба, которая никак не связана с милицией и тюрьмой, она получила свое название от одного из наиболее распространенных в Европе вида альтернативного наказания — пробации, то есть испытания условным осуждением и отсрочкой исполнения приговора. До суда офицером пробации проводится социальное исследование личности подсудимого. Задача — на основе бесед, медицинских исследований и официальных данных собирать о нарушителе всевозможную информацию: от предыдущих судимостей до отношения задержанного к окружающим, и резюмировать, насколько в исправлении данному индивидууму поможет присмотр в обществе и будет ли его освобождение безопасным для этого общества. Результаты исследования должны сориентировать суд в вынесении правильного приговора, а после помочь офицеру пробации ресоциализировать преступника. После суда, в случае приговора к альтернативному виду наказания, сотрудники пробации наблюдают за осужденным гражданином, ресоциализируя его по индивидуальной программе при помощи психологического влияния.
Как утверждают эксперты, пока что не существует никаких эмпирических доказательств того, что нетюремные виды наказания приводят к росту преступности. Потому альтернативность в данном вопросе могла бы частично улучшить правовую ситуацию в нашей стране.
