Через два месяца на саммите Европейского Союза 17 — 18 декабря руководители стран-членов ЕС поставят точку в вопросе, который в течение многих лет дискутировался в брюссельских кулуарах — когда и начнутся ли переговоры с Турцией о ее вступлении в ЕС. Предварительную позицию- рекомендацию уже высказала Европейская Комиссия. В начале октября она обнародовала отчет, в котором признала, что Анкара готова начать переговоры с Брюсселем. Однако Комиссия предусмотрительно оставила для ЕС возможность «заднего хода», отметив, что переговоры могут быть прерваны, как только будет поставлена под сомнение необратимость внедрения реформ по соблюдению прав человека. Именно это замечание мешает Турции полностью насладиться хоть и маленькой, но победой после более чем сорокалетнего обивания порогов ЕС.
Однако именно эта ремарка была, как представляется, наиболее необходимой для того, чтобы предотвратить взрыв ЕС изнутри. Несмотря на оптимистический отчет Еврокомиссии, до консенсуса между странами-членами в вопросе Турции очень далеко. Рекомендация к началу переговоров может натолкнуться на несогласие даже одной страны — и все усилия Гюнтера Ферхойгена будут тщетными.
Прежде всего речь идет о Франции. Сначала министр финансов Николя Саркози, которого считают «престолонаследником» Жака Ширака, затем министр иностранных дел Мишель Барнье, а вслед за ними и сам президент Франции Жак Ширак объявили о том, что их страна вынесет вопрос вступления Турции в ЕС на всенародный референдум. Такая консолидированная позиция французского руководства свидетельствует о том, что решение Парижа действительно будет зависеть от волеизъявления народа. По последним социологическим опросам, стремление Анкары вступить в ЕС поддерживают только 26% французов, 61% — против. Учитывая это, Жак Ширак заявил, что Франция сохраняет за собой право вето при голосовании на саммите ЕС в декабре.
Идут дискуссии вокруг Турции и в Германии. Оппозиционный блок христианских партий ХДС/ХСС призывает к сбору подписей против членства Турции в ЕС, а вместо этого предлагает ей «привилегированное партнерство». В то же время канцлер Герхард Шредер с премьер-министром Италии Сильвио Берлускони на днях сделали совместное заявление о том, что они выступают за начало переговоров с Анкарой без задержки.
Таким образом, взгляды на турецкий вопрос у двух крупнейших стран ЕС противоположные. Европейская семья сегодня подходит к черте раскола. Позиции Бельгии, Люксембурга, Великобритании, Италии, Венгрии созвучны с немецкой. Большинство стран-новичков, вероятно, проголосуют за начало переговоров с Турцией, чтобы не обострять отношения со старыми членами ЕС. Однако позицию Франции поддерживают Австрия, Нидерланды и Кипр, который также угрожает использовать право вето во время голосования.
Одним из главных аргументов, которым оперируют противники вступления Турции в ЕС, является экономическая сторона проблемы. По их мнению, ЕС просто будет не в состоянии оплатить такое слияние, поскольку Турция одна потребует столько же средств, сколько все 10 стран, вступившие в ЕС 1 мая этого года. Уровень турецкой экономики далек от европейского. Турция продолжает оставаться небогатой страной с большим разрывом в уровне жизни между жителями крупных городов и крестьянами, живущими фактически по средневековым стандартам. Таким образом, по подсчетам, только турецкий аграрный сектор потребует ,3 млрд. ежегодно, а общая сумма необходимых Турции дотаций превысит млрд. Еврокомиссар по вопросам внутреннего рынка ЕС Фриц Болкештейн, известный своими резкими высказываниями, заявил, что вступление Турции приведет к «внутреннему взрыву ЕС».
Однако не менее важен, чем экономический, вопрос религиозный. Тот же Фриц Болкештейн заявил, что в случае, «если Турция принесет с собой исламизацию Европы, то победа над Османской империей в 1683 году была напрасной». Европейский Союз — светское объединение, критерии членства в ЕС не оговаривают конфессиональную принадлежность кандидатов на вступление, в проект Евроконституции не включена фраза о том, что именно христианские ценности являются одними из основных факторов, объединивших Европу. Но в сознании европейцев сложившаяся исторически европейская идентичность является оплотом именно христианской цивилизации. 56% французов заявляют, что они против вступления Турции в ЕС именно из принципиальных соображений. Европейская идентичность сегодня и так пошатнулась после принятия десяти новых стран, однако вступление Турции видится простым европейцам как тотальная угроза ее существованию.
Позиция сторонников вступления Турции в ЕС мотивируется в основном тем, что им представляется возможным посредством этого процесса укоренить в Европе «современный» умеренный демократический ислам турецкого типа, ориентированный на европейские ценности и соблюдение прав человека. Таким образом ставится цель создать показательный пример противовеса радикальному исламу с надеждой на дальнейшую его трансформацию в «демократический» европейский. Но Турция как страна, которая поддерживает политику США и является членом НАТО, давно не имеет такого авторитета в арабо-исламском мире, чтобы стать образцом для подражания, и вряд ли сможет каким-то образом обезопасить ЕС от терроризма или стать мостиком между двумя культурными цивилизациями.
Каким бы ни было решение декабрьского саммита, Евросоюз оставил себе путь для отступления — возможность прервать переговоры в любой момент. Тем не менее сам факт готовности ЕС начать переговоры с Турцией — знаковый. Во всяком случае для Украины, простому жителю которой будет трудно согласиться с тем, что Турция является более европейской страной, чем Украина, которую в ЕС пока что не берут. За это Брюссель можно было бы не понять. Однако с другой стороны Турция пыталась демонстрировать последовательность в своем стремлении к европейскому объединению. В 1963 году она стала ассоциированным членом ЕС и в течение всего этого времени терпеливо выслушивала отказы Брюсселя, меняла уголовный кодекс, урезала власть военных, но не меняла курса. Именно перспективы европейской интеграции объединили разные политические силы в Турции и стимулировали проведение прогрессивных реформ. Именно категорический отказ ЕС во вступлении может разрушить это единство, остановить реформы и дать повод радикальным силам утверждать, что Запад не стремится к мирному сосуществованию с исламским миром. После чего можно ожидать распространения в Турции экстремистских идей, в чем Запад отнюдь не заинтересован. Так что Европе все-таки придется выбирать, и кто сказал, что этот выбор будет легким?
