Пока большинство столичных театров еще только собирается открыть новый сезон, в ЦСМ ДАХ уже успели показать зрителю две премьеры, впервые сыгранные еще летом: «Свадьбу Кречинского» Сухово-Кобылина и «Пролог к Макбету», автором которого в ипостасях режиссера, сценографа и балетмейстера является Владислав Троицкий.
Первую комедию из трилогии Сухово-Кобылина о новых русских середины позапрошлого века поставил в ДАХе Владимир Оглоблин, которому следующим летом исполнится (это не опечатка) девяносто лет. Премьеру «Свадьбы Кречинского» играли в июле, в восемьдесят девятый день рождения режиссера, и относиться чрезмерно критично к этой работе, учитывая такое праздничное обстоятельство, как-то даже и неловко. Кстати, ДАХ, по моему, возможно обманчивому, ощущению вообще, похоже, оказался как бы вне критики. Те, кто не разделяет эстетических пристрастий Владислава Троицкого и готов писать критические опусы на спектакли руководимого им театра, их, как правило, не смотрят. Одна моя знакомая журналистка призналась, что принципиально не посещает ДАХ из-за его, как она выразилась, «сектантского духа» (принципиальную обособленность ДАХовцев от любых проявлений академического самодовольства и антрепризной конъюнктуры, конечно же, можно расценить как сектантство, означающее «обособленность», но что касается эстетических позиций коллектива, то они достаточно широки и открыты). Те же, кто посещает все премьеры Владислава Троицкого и Владимира Оглоблина, работающего нынче только в этом, лабораторном по своему духу театре, как правило, являются адептами коллектива, и любое эстетическое и этическое движение ДАХа в пространстве современной культуры, за редким исключением, воспринимают восторженно. Даже если театр на своем пути к постижению того или иного классика (а здесь увлечены исключительно проверенными временем произведениями и фактурами древних культур), вдруг сильно начинает прихрамывать. Что же касается лично меня, то, симпатизируя творческим начинаниям этого коллектива, я все же попытаюсь дистанцироваться от него, дабы стать пусть и искривленным в каких-то местах (то есть субъективным), но все же отражающим его спектакли зеркалом.
Склонные ко всякого рода мистическим и ритуальным действам ДАХ овцы («Пролог к Макбету» объявлен частью проекта «Украина мистическая») «Свадьбу Кречинского», тем не менее, играют в стиле традиционного реалистического театра. Не того исказившего традиции русской театральной школы бытового театра, за внешним правдоподобием которого скрывается отсутствие свежей мысли и живого чувства, а театра, приверженного идее воссоздания на сцене жизни человеческого духа. Однако приверженность эстетическим идеям раннего МХАТа (Оглоблин, кстати, сравнил ДАХ овцев с МХАТом первого состава, который он еще застал) в данном случае сослужила театру плохую услугу. Из-за актерских попыток тщательно прожить малейшие душевные движения героев спектакль получился неоправданно затянутым, а вкусно и изобретательно сыгранные отдельные эпизоды потерялись в общем потоке слишком уж скрупулезного и навязчивого, как для меня, психологизма. В конечном итоге комедия превратилась в какое-то подобие психодрамы. Ради не всегда наполненного смыслом подробного проживания перегруженных деталями сцен в жертву был принесен весь арсенал выразительных средств и приемов современного театра. Музыка, сценография, свет, игра темпоритмами и разными атмосферами — все это игнорируется ради полного погружения в личное переживание роли, которое, очевидно, представляется актерам самодостаточным. Добрые намерения (избежать фальши и штампов, обрести подлинность сценических переживаний и действий) привели к прямо противоположному результату. Естественность и безыскусность проживания в требующем гротескных красок сюжете Сухово-Кобылина об азартном игроке и брачном аферисте Кречинском, роль которого исполнил Владислав Троицкий, в конечном итоге обернулись против спектакля, потонувшего в деталях и частностях, за которыми трудно обнаружить свежую философскую и эстетическую идею.
Поиском правды и подлинности, изначально свободной от малейших проявлений фальши и неискренности современного массового искусства, ДАХ овцы поглощены в своих мистико-этнографических проектах. Поднимая пласты полузабытой аутентичной культуры, Троицкий пытается нащупать подлинную фактуру бытия, уходящего корнями в далекие, едва ли не доисторические времена, фактуру, которой не коснулись современные технология и психология (эти поиски настоящего нашли отражение даже в используемой для программок грубой оберточной бумаге). В построенном на непрерывном аутентичном пении недавно созданной группы Даха Браха «мистериальном действе» «Пролог к Макбету» использующие маски, танец, пение актеры воссоздают некие, как бы ритуальные движения, сюжеты которых крутятся вокруг двойственности нашего восприятия мира: борьбы светлого и темного, добра и зла, радости и горя, жизни и смерти. Подлинная фактура элементов оформления и костюмов, исполненных из домотканого полотна, и подлинность народного пения являются своего рода визой в таинственный мир древних культур. Что же касается самой хореографии действа, то она строится не на подлинных ритуальных или мистериальных действах, а на произвольной их имитации. Если не ознакомиться с напечатанным в программке мелким шрифтом либретто (чего, например, я не сумел сделать перед началом спектакля), то, во-первых, смысл всего действа останется непрочитанным, во-вторых, простое и понятное станет туманным и сложным. То есть вы, конечно, сообразите, что тут тьма борется со светом, но дальше этого общего места ваши метафизические изыскания вряд ли пойдут.
Для того, чтобы двинуться в глубины метафизического опыта, которым, вне сомнения, соблазнены ДАХовцы, им сегодня необходимо вытравливать из себя не только сценическую рутину и штампы, но и рутинное, расхожее представление о началах духовной жизни, подлинность которой обретается не в собственных ментальных измышлениях, но исключительно под руководством Учителя. Но здесь мы уже вступаем на территорию, смежную с театром, пролог к путешествию по которой в ДАХе уже сыграли.
