Трансформация НАТО, сферы его ответственности, смысл существования Альянса — эти темы сейчас достаточно активно обсуждаются в западной экспертной и политической среде. Разногласия по поводу иракской войны, очевидно, послужили только поводом к глубокой дискуссии относительно перспектив Альянса. Представленная ниже статья отражает, условно говоря, умеренно проевропейскую точку зрения и интересна прежде всего тем, что автор — эксперт (а не политик и дипломат) и может позволить себе более откровенные высказывания.
Те, кто думали, что НАТО — самое успешное выражение трансатлантической солидарности, снова обрел единство после иракского кризиса, вызваашего так много разногласий, должны посетить штаб-квартиру Альянса. Действительно, встреча на высшем уровне, проходившая в Стамбуле, продемонстрировала показную гармонию. Штаб НАТО, как обычно, занят частыми встречами теперь уже 26 национальных делегаций, бесчисленных комитетов и завален горами печатной бумаги, которые он сам производит в огромном количестве. Однако все же теряется что-то существенное — дух НАТО.
Как выразился один высокопоставленный чиновник, организация напоминает старый и побитый автомобиль, который держат до тех пор, пока он работает, но избавляются от него, как только ремонт становится слишком дорогостоящим. От «старого автомобиля» есть некоторая польза: он возглавляет приблизительно 6-тысячный контингент войск в Афганистане, укрепляет хрупкую безопасность в Косово и, как было решено НАТО в июне, может быть полезно в обучении иракских сил безопасности. Иметь НАТО где-то рядом — все еще хорошая идея. Но за исключением тех стран, которые только что вступили; кажется, несколько правительств по обе стороны Атлантики боятся главного бедствия — его постепенного исчезновения.
Не размолвка главных союзников по поводу иракской войны является причиной глубокого кризиса, в котором оказался самый старый и самый успешный из современных всемирных союзов. Политические разногласия в отношении американской акции в Ираке как усилили кризис, так и скрыли его истинную причину.
Это объясняет, почему ни США, ни их европейские противники или сторонники никогда не стремились к детальному обсуждению операции в Совете НАТО ни до, ни во время, ни после иракской войны — они поняли, что их взгляды уже слишком далеко разошлись, чтобы уладить свои разногласия. В этом также кроется причина того, почему предпринимаемые теперь Альянсом скромные усилия с целью помочь Америке стабилизировать ситуацию в Ираке не сплотят НАТО снова.
Разумеется, американская администрация теперь попросила помощи у всех членов НАТО, что произошло на фоне заметного контраста с ее надменными высказываниями два года назад о том, что НАТО утратил свое значение. Все же для большинства союзников этот новый подход является просто тактическим шагом, признаком прагматизма янки, а не изменением взглядов администрации Буша, направленных на восстановление НАТО в качестве главного оплота трансатлантического сообщества.
При этом европейские правительства так же не показывают такого стремления. Отчетные публикации встреч на высшем уровне стали скромными, многословными. Даже в тех ситуациях, когда члены взялись за совместные операции, как в Афганистане, новый способный Генеральный секретарь НАТО, бывший голландский министр иностранных дел Яап де Хооп Схеффер, должен умолять, чтобы ему выделили несколько вертолетов и несколько сотен солдат, — как менеджер обедневшей футбольной ассоциации, который пытается создать команду.
Кризис доверия и единства НАТО идет с конца «холодной войны», а не с бурной иракской акции. Альянс может претендовать на важные достижения за последние 15 лет: он помог стабилизировать Европу, поскольку число ее членов увеличилось до 26; он держал под контролем Балканский конфликт; он даже взял на себя роль в непредвиденных внеевропейских обязательствах по обеспечению безопасности, вроде Афганистана. Но НАТО провалило самое важное испытание, а именно — гарантировать то, что его члены будут продолжать считать успехи Альянса существенными для своих интересов.
Это очень тревожно. Правда, безопасность стран-членов в связи с военным нападением в настоящее время не находится под угрозой. Но НАТО — это нечто большее, чем просто пакт об обороне.
Как никакое другое учреждение, НАТО воплощает Атлантическое единство, что-то, что остается необходимым для любого стремления Запада обеспечить определенный уровень международного порядка. НАТО связывает Европу с самой сильной страной мира, и он является единственной в своем роде организацией, которая связывает Соединенные Штаты с элементарной процедурой консультации и сотрудничества. Кроме того, НАТО — единственная организация, способная проводить международные военные операции для решения многих задач по установлению стабильности в будущем.
Поэтому для европейских правительств не поддерживать НАТО — это сумасшествие. Наблюдать, как оно увядает, в лучшем случае, фривольно, в худшем — опасно. Вместо того, чтобы обвинять администрацию Буша и надеяться для смену власти в США, члены Европейского Союза должны сами снова побеспокоиться о НАТО. Это не подразумевает безоговорочного согласия с любым американским мнением и капризом или предыдущие попытки усилить внутриевропейское сотрудничество в области обороны. Это означает обязательство снова сделать НАТО местом, где обе стороны Атлантики развивают общий подход к угрозам этого мира.
К сожалению, большинство европейских правительств просто пожимают плечами, когда поднимается данная проблема. Такое опасное безразличие — самый серьезный признак кризиса НАТО.
