С детства мечтал стать военным. Но почему-то никогда не задумывался над тем, что одного желания — мало, что право стать военным нужно за-слу- жить. Осознание этого впервые пришло ко мне, когда я, абитуриент Львовского высшего военно-политического училища, вдруг узнал, что вступительные экзамены мы будем сдавать не во Львове, на Гвардейской, 32 — самом центре города, а в сорока километрах от него, в Старичах, где находился полевой лагерь этого учебного заведения, кстати, одного из самых престижных в Советском Союзе.
Если бы кто знал, как мне не хотелось покидать Львов и отправляться в «поля» навстречу «суровым армейским будням»! Ведь здесь, в городе, оставались и моя «группа поддержки» — мама со старшим братом, и телевизор с футбольными трансляциями с Евро- 1988, и мои любимые молочные коктейли, и еще многое, о чем в военных полевых лагерях можно только мечтать… Но ведь мне действительно хотелось стать военным, и ради этого я был готов на любые жертвы. И все время, пока продолжались вступительные экзамены, мы жили в палаточном городке, питались из алюминиевых мисок армейской кашей, которая по сравнению с сушеной картошкой казалась настоящим деликатесом, и, конечно, каждое утро ровно в семь под звук горна выстраивались, и при любой погоде отправлялись на спортплощадку… И хотя времени на подготовку к экзаменам всем нам так не хватало, курсанты-старшекурсники все равно назначали нас в наряды на кухню, учили мотать портянки, подшивать воротнички и заправлять кровать по-армейски — «лодочкой»… Вот так, изо дня в день мы испытывали себя, доказывали всем, и в первую очередь себе, что достойны высокого и почетного звания «курсант».
И родителям абитуриентов (а среди них было немало военных с большими звездами на погонах) следует отдать должное. К требованиям руководства училища о сдаче экзаменов в военном лагере за чертой города они отнеслись, возможно, и без энтузиазма, но с пониманием: дескать, военное училище — заведение специфическое, и пай-мальчикам, которые держатся за мамину юбку двумя руками, здесь не место…
До недавнего времени мне казалось, что это аксиома, не требующая доказательств. Оказывается, я ошибался.
ВОЕННЫЙ ЛИЦЕЙ ИЛИ... ТЕПЛИЦА?
Во всяком случае, тот демарш, который недавно некоторые родители «богунцев» совершили под оградой Киевского военного лицея, заставил меня задуматься над одним очень принципиальным вопросом: а нужны ли нашей армии, да и вообще нашему обществу, такие «богунцы», если только намек(!) на вероятный (!) перевод в Боярку на базу учебно-оздоровительного(!) комплекса вызывает у их родителей состояние, близкое к истерике?..
Конечно, можно закрыть глаза на недальновидность этих родителей, которые, перекрывая движение автотранспорта по бульвару Леси Украинки, с громкими транспарантами в руках пытались выдать себя (или своих детей) за… жертву реформ в военном образовании.
Но как понять позицию руководителя Киевского военного лицея генерал- майора Леонида Кравчука, который решение о сокращении в этом году набора «богунцев» и постепенном переводе учебного заведения в Боярку назвал «поспешным и непродуманным»? Ведь Леониду Васильевичу известно, что учебно-оздоровительный комплекс в Боярке расположен в лесопарковой зоне и, естественно, имеет более благоприятные условия для оздоровления и развития лицеистов, чего нельзя сказать о его основной базе, которая находится в центре города. (Кстати, не так давно в прессе прошла информация, что экологическое состояние Киева крайне неудовлетворительно, а уровень загазованности воздуха в районе расположения лицея превышает норму в 7,7 (!) раза).
Наверно, Леониду Васильевичу известно также, что в Киевском военном лицее и еще 15 лицеях с усиленной военно-физической подготовкой учится около четырех тысяч юношей, а ежегодный выпуск лицеистов составляет 1500—1600 человек. И если учесть тот факт, что набор курсантов в высшие военные учебные заведения в этом году уменьшен до 1400 человек, то становится очевидным, что выпуск военных лицеев превышает набор курсантов в высшие военные учебные заведения. А это объективно усложняет возможность дальнейшего приобретения ими воинской профессии.
И все-таки, что вызвало «родительский бунт» под оградой Лицея? Собственную позицию по этому вопросу генерал Кравчук изложил следующим образом. «Возмущение родителей вызвано не столько сокращением набора юношей в лицей, сколько его переводом на новые квартиры, — подчеркнул Леонид Васильевич в интервью газете «День». — Я тоже считаю передислокацию лицея нежелательной, поскольку он является родным домом не только для тех, кто здесь учится сегодня, но и для многих поколений бывших суворовцев. Мы не можем пренебрегать традициями, сложившимися за десятилетия, дружбой и братством между богуновцами и суворовцами».
Да, мы действительно не можем пренебрегать теми традициями, которые заложил в свое время русский полководец Суворов. И если мы вспомнили имя Александра Васильевича, то не могу не привести одну цитату из газеты «Народная армия». Анализируя ситуацию, сложившуюся вокруг киевского лицея, журналист пишет: «А насколько, в какой такой мере военный лицей посреди столицы имеет моральное право, даже в кавычках, называться именем полководца Суворова? Суворов, помнится, дневал и ночевал рядом с солдатами — укрывался солдатской шинелью, ел из солдатского котелка? Так мы суворовцев или все же кого-то другого воспитываем на киевских холмах в тепличных условиях? Заранее готовим пополнение штабным паркетным шаркунам, которых трясет от одной мысли о дальнем гарнизоне и самого вида современного солдата? А почему бы этому и ему подобным лицеям не расположиться на одной территории с развернутой боевой частью сил быстрого реагирования? Рядом с аэромобилистами? Морпехами?… Какой бы тогда процент остался в лицее случайных, развращенных родителями и комфортом молодых людей? Возможно, тогда и нашлось бы в лицеях место настоящим сиротам, которых должны воспитывать за свой счет и Министерство обороны, и все государство...»
ГОСУДАРСТВЕННАЯ «БЛАГОТВОРИТЕЛЬНОСТЬ»
Кстати, в соответствии с Постановлением Кабинета Министров Украины от 19 августа 1992 года № 490, главное предназначение военных лицеев — «обеспечение качественной подготовки молодежи к поступлению в военные учебные заведения, предоставление государственной помощи в воспитании сирот, детей из многодетных семей, а также детей участников боевых действий и участников ликвидации последствий аварии на ЧАЭС». Но из-за недальновидности или элементарной незаинтересованности в отборе именно таких детей благородная идея фактически была дискредитирована. Давайте будем откровенными и признаем: управление военного образования раньше никогда не занималось целенаправленным поиском тех же сирот, или ребят из так называемых «проблемных семей». Хотя казалось бы: неужели так трудно было организовать выездные заседания приемной комиссии лицея если не в самых отдаленных уголках Украины, то хотя бы в областных или районных центрах? Вопрос — из разряда риторических.
Как следствие, военные лицеи превратились в некий элитарный детсад для «узкого круга ограниченных лиц» среди старшеклассников, которых отнюдь нельзя отнести к социально незащищенным слоям населения. Однако никто и ничто не мешает им получать образование за государственный счет. Кстати, немалый. Ведь на содержание Киевского военного лицея оборонное ведомство тратило девять млн. грн. ежегодно. Иными словами, обучение одного лицеиста в этом престижном заведении обходилось налогоплательщикам в 900-1000 грн. в месяц. Так кто же эти счастливчики? Как свидетельствуют факты, льготники среди них составляют только 47% от общего количества воспитанников (в областных лицеях эта цифра еще меньше и составляет 12—32%). В этом году из 757 «богуновцев» сирот — только 74 человека, 160 — дети, оставшиеся без опеки родителей, да еще 20 ребят — дети погибших военнослужащих и инвалидов… Вот, собственно, те, для кого и создаются такие социальные заведения, как военные лицеи.
В Украине их насчитывается пятнадцать. Другое дело, что они, как говорится, «не раскручены» и об их существовании мало кому известно. Кстати, и в этом году большинство поступающих в Киевский военный лицей им. Ивана Богуна прибыли из областей, где есть аналогичные столичному заведения. Именно поэтому, чтобы снять ажиотаж вокруг лицея, заместитель министра обороны Украины Николай Малюта лично дал указание начальнику КВЛ генерал-майору Кравчуку подготовить наглядную агитацию о других военных лицеях, расположенных в разных регионах Украины. Задание было выполнено, но руководство учебного заведения почему-то разместило «агитки» подальше от глаз посетителей… в комнате дежурного по КПП. Что это? Обычная беспомощность военных, или имитация бурной деятельности с заведомо нулевым эффектом? Так или иначе, но учитывая то, как это делалось, создается впечатление, что кто-то был очень заинтересован в том, чтобы скандал вокруг лицея состоялся, как говорится, при любой погоде.
ЦЕНА ЮНОШЕСКИХ ОШИБОК
«Среди абитуриентов в этом году подавляющее большинство поступающих в Киевский лицей составляют дети из социально защищенных семей. Льготников же из почти четырехсот поступающих — немногим более тридцати, — подчеркнул в интервью газете «День» заместитель министра обороны Украины Николай Малюта. — Я также не погрешу против истины, если скажу, что среди родителей есть такие, кто «устраивает» своих детей учиться в лицей, преследуя только одну цель — уберечь свое чадо от гибельного влияния улицы. При этом дети из таких семей откровенно признают, что не имеют никаких намерений продолжать учиться в военных учебных заведениях и связывать свою жизнь с армией.
Итак, учитывая все вышеприведенные факторы, руководство оборонного ведомства считает целесообразным уменьшить набор в Киевский военный лицей и его филиал в Боярке до 150 человек. Это позволит не только существенно повысить конкурсные требования, но и сократить расходы на содержание лицея по меньшей мере на 250 тыс. грн. Но сэкономленные средства опять же будут направлены на развитие учебно-материальной базы лицея. Кстати, капитальный ремонт этого учебного заведения уже не проводился несколько десятилетий.
Нельзя не учитывать и то обстоятельство, что с каждым годом количество лицеистов, зачисляемых в высшие военные учебные заведения, уменьшается. Например, количество выпускников Киевского военного лицея, поступивших в высшие военные учебные заведения, уменьшилось с 51% в 2000 году до 44% в прошлом, а в областных лицеях —с 54% до 27% соответственно. Причина — недостаточные знания и… нежелание выпускников лицеев продолжать обучение в высших военных учебных заведениях».
Вот так. Но согласитесь, не слишком ли высока цена ошибок юношей, которые о существующей «черте бедности», возможно, и слышали, но уверен, никогда ее не пересекали? И это происходит в то время, когда в Украине есть много детей, для которых учеба в военных лицеях — не просто прихоть или мечта, а действительно единственный шанс получить образование, а вместе с ним и «путевку в жизнь». Более того, возьму на себя смелость утверждать: закрепление приоритета на обучение за сиротами и другими категориями льготников только оздоровит моральный климат в этих учебных заведениях. Как ни обидно, но сироты, которые сегодня учатся в военных лицеях, чувствуют себя социально незащищенными рядом с теми, кто, имея влиятельных родителей, выходные и праздничные дни, как правило, проводят не в кругу ровесников, а на загородных дачах или в уютных квартирах.
Это действительно парадокс, но сегодня в украинских военных лицеях подавляющее большинство (в среднем около 70%) составляют юноши, которых отнюдь нельзя отнести к категории незащищенных слоев населения. То есть де-факто они могут и должны учиться не в специализированных учебных заведениях за средства оборонного ведомства, а в обычных общеобразовательных школах.
Определенным компромиссом в решении этой проблемы могло бы стать введение платного обучения в военных лицеях для тех детей, на которых не распространяются льготы. Следовательно, был бы сохранен и принцип социальной справедливости, и интересы родителей, так заинтересованных в том, чтобы их дети получали образование в школе для настоящих парней от Богуна-Суворова. И в оборонном ведомстве такое предложение, считаю, нашло бы одобрительный отклик.
Что касается нездорового ажиотажа вокруг того, останется Киевский военный лицей на старых квартирах или нет, то, по моему мнению, этот вопрос из когорты второстепенных. Согласитесь, что для детей, которые воспитывались в семьях, где на счету каждая копейка, по большому счету безразлично, где именно государство поможет им получить образование и армейскую выучку: на Печерских холмах или в той же Боярке. Это — во-первых. А во-вторых, во многих европейских странах, например, в Англии, будущую элиту армии — кадетов — готовят в учебных заведениях, расположенных за территорией крупных городов.
И в завершение несколько слов о том, как освещали события вокруг Киевского военного лицея представители масс-медиа. Просматривая прессу, которая так активно отреагировала на искусственно спровоцированный скандал, просто нельзя было не обратить внимания на фразы наподобие «существует предположение». Или «люди говорят». Или «среди протестующих распространились слухи»… То есть реальных фактов, которые бы можно было выдвинуть в качестве обвинений в адрес оборонного ведомства, у журналистов не было. Были, простите за слэнг, беспредметная болтовня — так, ни о чем. Однако конструктивизм высокопоставленных чиновников из оборонного ведомства прошел мимо внимания журналистов. Во всяком случае, тот же заместитель министра обороны Украины Анатолий Малюта неоднократно отмечал: НИ ОДИН ИЗ ЮНОШЕЙ, ИМЕЮЩИХ ПРАВО НА ВНЕКОНКУРСНОЕ ПОСТУПЛЕНИЕ В ЛИЦЕЙ, НЕ ОСТАНЕТСЯ БЕЗ ВНИМАНИЯ ОБОРОННОГО ВЕДОМСТВА.
У меня нет ни малейших сомнений, что в конце концов здравый смысл победит, и мы научимся доверять не эмоциям, а прагматичному расчету. Жаль только, что в скандал были втянуты дети. Глядя на своих родителей, они, наверное, усвоили одну простую истину: хочешь привлечь к себе внимание — играй на публику. Вот только как объяснить «богуновцам», что там, где игра, там часто неискренность и лицемерие.
