То ли пролетевший очень близко к Земле астероид, то ли весенняя солнечная активность разбудила задремавшее было зло, но в мире в течение прошедшей недели было очень тревожно и беспокойно. Всплеск межэтнической вражды на Балканах, физическое устранение израильтянами духовного лидера палестинцев, аварии и техногенные катастрофы повысили информационную «температуру» до болезненной отметки. Но и неоперативные телепрограммы, так уж совпало, «успокоительными» тоже не были.
В «Я так думаю» («1+1»), например, решали, какой народ в Крыму теперь «какого сорта», что тому виной — культура ли, язык ли, или государственная политика. Может, действительно, принципиально важно определить, являются крымские татары коренным народом или национальным меньшинством, только и в течение программы, и без нее понятно, что основная причина всех неувязок в Крыму — золотая, во всех отношениях, крымская земля, которой там значительно меньше, чем желающих на ней закрепиться. Остальное — от лукавого. Все прочее — обнищание, безработица и социальное расслоение — общее для всех крымчан и национальности не имеет. Но земли в Крыму все равно на всех не хватит, и как теперь быть, откуда брать участки для депортированных по национальному признаку, у кого отбирать, кто будет новой крымской «земельной» жертвой? Ответа на этот вопрос студия не нашла. В тесноте, но не в обиде — это иллюзия, и не только крымская. А религиозные и культурные разности — не проблема, когда всем хватает жизненного пространства. Хотя часть участков в Крыму до сих пор не освоены и не благоустроены — кто-то копит для этого силы и средства, а кто-то ждет выгодных покупателей. Понятно, что условия повышенного спроса на дефицитные кусочки «земной тверди» — питательная среда для коррупции и всякого рода злоупотреблений. Кстати, недовольство местными властями на полуострове тоже не имеет национальной окраски — жадность чиновников достала всех одинаково. В общем, Крым — тяжелое наследство с большим конфликтным потенциалом. Но продолжать прятаться от крымских проблем опаснее, чем браться за их разрешение, тем более что и так очень многое уже упущено.
Об особой ценности национальных особенностей новых европейцев, которые считаются не препятствием для объединения, а достоянием новой Европы, рассказывали в очередной программе цикла «Новый Старый Свет» (СТБ). На примере Оксфорда и Колледжа Европы в предместье Варшавы авторы документального исследования пытались разобраться, какие они, дети родителей европейской интеграции. А они цепкие, пытливые, трудолюбивые и очень целеустремленные. Много думают о будущем, поэтому считают хорошее образование необходимым условием своей потенциальной успешности. В Оксфорде система образования тоже постоянно усовершенствуется, университет становится все более интернациональным, причем, стирание всех и всяческих национальных граней, по утверждению студентов, там не практикуется. Кроме того, в отличие от наших образовательных систем, там очень мало лекций и очень много индивидуальных занятий — за каждым преподавателем закреплено по два-четыре студента, поэтому спрос «по полной программе» с каждого — реальность, дающая отличный результат. Примерно так же строится обучение и в Колледже Европы. Жаль только, что за все время его существования украинских студентов там было неприлично мало.
О другом аспекте сосуществования в новой Европе — миротворческой деятельности — говорили в студии Дмитрия Киселева (ICTV). Судьба нашего миротворчества в Ираке, особенно после терактов в Испании и заявлений испанских властей о выводе своего контингента из Ирака, о возможной террористической угрозе в Украине и об отношении к этой угрозе украинского общества — все это стало темой беседы ведущего с министром обороны Евгением Марчуком. В сказанном министром было много жуткого и сенсационного. Хорошо, конечно, что хотя бы экстремальные условия пребывания в чужой стране высветили «темные пятна» условной боеспособности наших Вооруженных сил, но как больно слышать и осознавать, что в нашей армии все было настолько запущено. Хотя не обошлось и без приятных открытий — способность наших парней обустраивать свой временный «дом», их доброжелательность, миролюбивость и готовность помочь не по долгу службы, а по душевной потребности выделяют их в иракской пустыне. А миротворческая миссия наших кардиохирургов, выразивших желание оперировать иракских детей без ожидания благодарности в виде нефтяных квот для страны, которую они представляют, не менее, а может, и более важна, чем участие наших военных в общей антитеррористической операции.
