Статус телеканала-лидера в украинском медиапространстве ко многому обязывает. С одной стороны, ему достаются практически все лавры. С другой стороны, в его же огород летят почти все камни: критики очень часто забывают сделать поправку на «климатические условия». Как отметила в одном из своих выступлений главный редактор «Дня» Лариса Ившина, «у нас иногда очень любят вместо того, чтобы проявить принципиальность по отношению к тем, кто вообще ничего не делает и у кого не возникает желания что-либо делать, критиковать тех, кто прилагает дополнительные усилия». Какие «дополнительные усилия» прилагает «Интер», чтобы удержать свои лидерские позиции, «Дню» рассказал председатель правления телеканала Влад РЯШИН, побывавший недавно в гостях у нашей газеты.
«АУДИТОРИЯ — ВСЯ СЕМЬЯ»
— Недавно в интервью газете «День» президент телекомпании «ТЕТ» Григорий Тычина охарактеризовал «Интер» как один из респектабельных общенациональных каналов, которые, в отличие от каналов второго эшелона, помимо ориентированности на рейтинг, несут в себе и определенную миссию. Хотелось бы, чтобы вы сформулировали: в чем, собственно, заключается миссия «Интера»?
— По сути, наш формат не изменился. Миссия общенационального канала заключается в том, что он не может позволить себе быть просто форматным или узкоспециализированным, работать только на том продукте, с которым ему работать комфортно. То есть общенациональный телеканал в любом случае должен иметь в своей сетке фактически все основные жанры, востребованные аудиторией. Он должен информировать о ситуации в стране и в мире. Он должен иметь достаточно мощное собственное производство в различных жанрах: художественном, документальном и в социальном, безусловно, и в развлекательном, и в других. Национальный канал должен претендовать на лучший отбор в плане кинопоказа. А в современных условиях, кроме того, и самостоятельно производить кино. И вот совокупность всех этих факторов плюс чувство ответственности и понимание командой, работающей на канале, того, что аудитория — вся страна и что национальные интересы и интересы общества должны отражаться на программной политике телеканала, наверно, и определяют его миссию.
И миссию свою мы действительно осознаем. По-прежнему наша целевая аудитория — вся семья. В этом году продающее рекламу на нашем канале агентство «Интер-реклама» перешло на продажу рекламы по аудитории 18+. То есть речь идет обо всех наших зрителях старше 18. При этом, по-прежнему ориентируясь на всю семью, мы оставляем и детские слоты, хотя с коммерческой точки зрения это не просто бессмысленно, а вообще убыточно.
— Вы сказали, что общенациональный канал не может быть узкоспециализированным. Но, тем не менее, практически у каждого телеканала есть свои «три кита», на которых он стоит и благодаря которым становится узнаваемым. На какие проекты вы делаете основную ставку?
— Как я уже сказал, необходим синтез разных жанров в программной политике. Я бы все-таки не говорил, сколько этих «китов» — один, два, три. Подчеркиваю еще раз: мы двигаемся в разных направлениях. И все перечисленные мною направления важны. Другое дело, что что-то действительно получается лучше, а над чем-то еще нужно работать. Говоря об итогах прошедшего года, могу, например, сказать, что мы достаточно неплохо развили производство документальных и публицистических проектов — как внутренних, так и зарубежных. Скажем, команда Андрея Цаплиенко, которая работает в основном за пределами нашей страны, в 2003 году уверенно «стала на рельсы». Это воплотилось в резонансный проект «На линии огня». Причем он имел резонанс не только у нас, но и в России (цикл программ был приобретен, в частности, российским «Первым каналом»). Очень неплохие документальные циклы произвела наша студия документальных фильмов. Целый ряд интересных проектов сделала команда Константина Стогния. Я рад, что вернулся в команду Марк Гресь и сейчас группа под его руководством работает над очень интересным проектом, который называется «Азартные игры во власть». Этот проект — об истории Украины ХХ века: начиная с октябрьских событий 1917 года и вплоть до сегодняшнего дня. Первые 15 эпизодов, которые сейчас находятся уже фактически на стадии окончания производства, затрагивают время с 1917 по 1930 год. Очень неплохие результаты показала в нескольких проектах группа Игоря Чижова. Если вы помните, именно они делали резонансный проект «Война без победителей», который, кстати говоря, был показан в Польше. Недавно у меня была встреча с представителями польского посольства: они до сих пор помнят об этом проекте. Игорем Чижовым был реализован и очень интересный проект «Волынь-1943». И производство проектов, связанных с неоднозначно воспринимаемыми страницами истории Украины, мы будем продолжать. Мы сознательно четко не выстраиваем (один, два или три раза в неделю) документальный продукт в нашей сетке, но он идет у нас в эфире достаточно стабильно. Причем, как вы понимаете, документальный показ особых рейтингов не приносит. Однако сейчас мы думаем, как ставить в эфире проект «Азартные игры во власть». И вполне возможно, что будем ставить его три-четыре-пять раз в неделю (в будние дни) — для того, чтобы обратить внимание аудитории на этот проект.
ПРЕДВЫБОРНЫЙ АССОРТИМЕНТ
— Раз уж вы заговорили про «Азартные игры во власть», то попутно хотелось бы спросить, какие проекты запланированы у вас на время президентской предвыборной кампании? Что вы хотите использовать из предыдущего опыта, от чего отказаться (и в связи с чем)? И вообще — как собираетесь пережить это волнующее для медиа время?
— Естественно, мы на канале обсуждали этот вопрос и в ближайшее время будем, наверное, принимать окончательное решение относительно предвыборных проектов. Одним из них, по всей видимости, станет проект «Действующие лица» — с сохраненным названием, однако совершенно измененным и расширенным форматом. С двумя ведущими: одним из них будет Александр Колодий, со вторым ведущим мы пока не определились. Сейчас идут работы над «пилотами» этой программы. Предполагается, что в новых «Действующих лицах» каждая программа будет посвящена не конкретному герою, как сейчас, а определенной теме, определенной проблеме. А поскольку вокруг каждой проблемы существуют некие люди, которые собственно и являются действующими лицами применительно к ней, будет широкий круг приглашенных людей. Получится ток-шоу в студии: аудитория плюс эксперты. Я еще раз подчеркиваю: мы пока не приняли окончательного решения о постановке в эфир этого формата, но вполне вероятно, что в случае успешного завершения подготовительного периода этот проект может появиться в эфире уже в конце весны.
Кроме того, в связи с возрастающей политической активностью мы, возможно, увеличим количество выпусков новостей, их хронометраж.
Традиционно у нас ежедневно выходит «Народная платформа». И сейчас мы думаем о ее новых формах — более современных и интересных. Итак, «Новости» плюс общественно- политический формат («Действующие лица») и аналитическая программа (каковой, собственно, и являются «Подробности недели», традиционно набирающие наиболее высокие рейтинги в своем жанре). И, кроме того, некий срез общественного мнения в виде «Народной платформы». Это и есть возможный ассортимент нашего программного продукта в преддверии той политической активности, которая намечается в ближайшее время.
— А если говорить о такой форме, как теледебаты?
— Видоизмененные «Действующие лица» как раз и предполагают возможность организации дебатов непосредственно в рамках этого формата. Вопрос о целесообразности их проведения мы будем решать в зависимости от того, насколько дебаты будут востребованы обществом. Именно общество диктует частоту выхода того или иного продукта.
— Еще один вопрос, касающийся медиа и предстоящих выборов. Тема свободы слова, несомненно, будет активно использоваться в политической борьбе, в том числе и как инструмент воздействия на СМИ. Как вы намерены на это реагировать?
— Я скажу так: это не первые выборы в истории телеканала «Интер» и, даст Бог, не последние. Реакция всегда одна и та же, единственно возможная в этой ситуации: необходимо профессионально выполнять свою работу.
— Просто не секрет, что во время любых предвыборных кампаний политические силы пытаются оказать давление на СМИ и ищут для этого самые разные пути и средства. Как канал может реально устоять в этой ситуации?
— Давление, о котором вы говорите, не вчера началось и не завтра закончится. Оно не ослабевало, по сути, все предыдущие годы и поэтому на украинском телевизионном пространстве стало, наверное, уже привычкой. То есть ничего особенного как бы и не происходит. Тем более, что захваты а ля захват студии на Мельникова, который мы помним, в нашей ситуации вряд ли возможны — предусмотрена определенная защита. Поскольку телевидение — это завод. Как и на любой другой завод (на котором, скажем, производят самолеты Ан-70), на телеканал нельзя прийти, остановить конвейер и заниматься демагогией. В этом плане технологические меры защиты у нас четко прописаны. А что касается каких-то других нюансов, то ситуация, в которой мы находимся сегодня, на мой взгляд, ничем не отличается от той, что была во время предыдущих выборов. Давление было, есть и в ближайшем будущем, видимо, пока еще будет.
ЗАКОНОДАТЕЛЬНЫЙ ВАКУУМ: «ЗАПРЕТИТЬ НЕСЛОЖНО. СОЗДАТЬ СЛОЖНЕЕ»
— В начале нашей беседы вы употребили такие термины, как «национальные интересы», «интересы общества». Не могли бы вы уточнить, что это значит в вашем понимании? Речь об интересах государства, интересах тех групп, которые находятся во власти или в оппозиции? И как понимание этих определений преломляется в работе канала?
— Мы уже говорили о документалистике и информационном вещании. Третья важнейшая составляющая программной политики телевизионного канала — телевизионные сериалы. Пристрастия нашей аудитории в данном случае не уникальны. В сетке вещания национальных каналов любой страны львиную долю времени в прайм-тайме занимают телевизионные сериалы. Как правило, местного производства. В Украине же дела обстоят следующим образом. В среднем сейчас на каждом из общенациональных (или претендующих на такой статус) каналов — три-четыре линейки сериалов в будние дни в прайм-тайме. Допустим, три-пять раз в неделю. Уже пятнадцать. И умножить на 52 недели в году. И мы получим 780 часов — приблизительно столько необходимо телевизионного продукта для того, чтобы «закрыть» прайм- тайм только одного общенационального канала. А если таких каналов три (это без учета сетевых каналов), то выходит более 2000 часов телесериального продукта. Я не говорю о низкопробном, я говорю о более- менее вменяемом продукте для показа именно в прайм-тайме. Все вместе украинские каналы в прошлом году произвели лишь около 70 часов…
Почему сложилась такая ситуация? Примерная стоимость производства одной серии на сегодняшний день колеблется от 50 до 200 тысяч. Возьмем, к примеру, 70 тысяч долларов за одну серию производства. Да умножим на 2000 необходимых часов. Получим 140 миллионов долларов. Это при том, что совокупный телевизионный рекламный бюджет 2003 года национальных и сетевых каналов составил, по разным оценкам, от 105 до 130 миллионов. На эти деньги все эти телеканалы должны содержать себя, производить новости, ток-шоу, развлекательные программы, документальные проекты, платить людям зарплаты, платить налоги, платить за лицензию, за передачу своего сигнала, пытаться обновлять кадры и т.д. То есть в результате мы понимаем, что денег на собственное производство явно не хватает. В результате — что остается делать каналам?
Времена, когда в прайм-тайме можно было показывать польские, английские, американские сериалы, давно в прошлом. Но Россия близка нам по ментальности. Российские реалии нам понятны, с восприятием русского языка у нашей аудитории практически нет проблем. И поэтому украинские каналы покупают продукт российского производства. Россия, к примеру, в прошлом году произвела около 2000 часов телесериального продукта. Таким образом, фактически обеспечила им свои потребности. А добрая половина этого продукта была продана на территорию Украины.
Если бы нашим телеканалам хватало средств, можно было бы, конечно, инвестировать эти средства в собственное производство. А за счет продаж на другие рынки (в первую очередь, на тот же российский) сводить себестоимость серии украинского сериала фактически до уровня закупочной цены за серию российского. Производить качественный продукт и экспортировать его в Россию мы уже научились. И, в принципе, даже выгоднее производить, чем закупать. Но объемы необходимого продукта таковы, что закупать приходится.
Вопрос: всегда ли ситуация с теле- и кинопроизводством (а это звенья одной цепи) на территории Украины и России была такой? Ответ: после кризиса 1998 года и в Украине, и в Росии ситуация была совершенно одинаковая — никакая. Три украинских киностудии (Ялтинская, Одесская и киностудия им. Довженко), как и центральные российские киностудии, практически стояли. Что произошло в России? Во второй половине 1990-х годов там был принят закон о государственной поддержке кинематографии и производства национального кино- и телепродукта. Очень простой закон на семи страницах. На первых четырех четко прописано, что такое национальный кинопродукт, кто должен его делать, какими могут быть объемы зарубежных инвестиций, чтобы продукт назывался национальным и т.д. В общем, определены критерии. А затем — три страницы очень четких экономических мер. На несколько лет был снят налог на добавленную стоимость с производителей и компаний- прокатчиков кинопродукта на территории России. Затраты компаний, инвестирующих и вкладывающих средства в теле- или кинопроизводство, относились к затратам, а не шли из прибыли (как это есть сегодня в Украине). Спонсорство кино- и телепроизводства также относилось к затратам. Такие меры, естественно, стимулировали рост потока инвестиций в эту сферу. Плюс еще одна дополнительная мера, собственно государственная. Определенный процент, а если быть точнее, 0,2% от бюджета Российской Федерации инвестировалось государством (в первую очередь через Минкульт, а также через другие ведомства) в производство теле- и кинопродукта. При этом, что интересно, государственные организации, используя эти средства, должны были в обязательном порядке находить партнера. То есть государственное финансирование в том или ином фильме или сериале не должно было превышать 70%. За счет перечисленных мною мер (НДС был возобновлен через несколько лет, а остальные работают до сих пор) было сформировано некое поле. Индустрия заработала и постепенно вышла на нынешние объемы. Появился опыт, появились профессионалы и компании, которые научились производить. Появились технологии. К корифеям подтянулась молодежь, в т.ч. и украинская, переехавшая в Россию.
И в результате заработала индустрия, которая в 2003 году выдала 2000 часов сериального продукта и более 150-ти кинофильмов. При этом доля государственного финансирования в общем объеме уже понизилась до совершенно символических показателей. То есть в целом эта индустрия уже сама себя инвестирует. О чем я хочу сказать? (Извините за такую длинную преамбулу). Национальные интересы Украины заключаются не только в проценте украинского языка в эфире. Не только в запрете или в ограничениях на показ того или иного продукта (этот — с красненьким квадратиком, а тот — с зелененьким кружочком). Они в большей степени сводятся к тому, что за запретом возникает вакуум, который необходимо чем-то наполнить. Запретить несложно. Создать — сложнее. Так вот, именно в создании условий для производства собственного продукта и заключаются, как мне кажется, национальные интересы. Продукта, который формировал бы некое мировоззрение, некую самооценку нации, некое отношение к тем или иным профессиям (милиционерам, налоговым инспекторам, журналистам, следователям, врачам) и подсказывал бы, к примеру, молодежи, какую выбрать профессию, восстанавливал бы доверие к государственным институциям. В этом смысле национальные интересы были очень хорошо реализованы нашими соседями и, к большому сожалению, пока не реализованы у нас.
С большим трудом, но дело начало сдвигаться с мертвой точки благодаря первому шагу, предпринятому в нашей стране. Я говорю о принятом в прошлом году Законе «О рекламе», который сделал более либеральным рекламное законодательство. Соответственно начал расти рекламный рынок как таковой. И в итоге появились хоть какие-то свободные средства, которые телевизионные компании начали инвестировать в производство теле- и кинопродукта. Но пока доля этих средств и их общая сумма невелика. Соответственно, невелик объем собственного производства. Хотя уже в этом году только телеканал «Интер» планирует произвести около 50 — 60 часов сериального продукта плюс четыре-пять одно-двухсерийных фильмов. Возможно, еще что-нибудь сделаем совместно с Министерством культуры и искусств. Итого произведем 60 — 70 часов собственного продукта. При этом при подборе проектов мы обязательно учитываем то, о чем я говорил, упоминая о национальных интересах. Например, один из недавно выпущенных нами сериалов — «Европейский конвой» — был сделан по мотивам реального задержания преступников украинскими правоохранителями. То есть мы стремимся при подборе историй для съемок учитывать не только экспортные интересы (хотя, безусловно, и их тоже), но и то, что отличало бы наш продукт от покупного. К примеру, один из фильмов, который мы будем производить, называется «Сорочинская ярмарка». То есть совершенно понятно, о чем идет речь. Но проблема телесериального производства в целом — действительно одна из основных. И этот «кит», на котором стоят все серьезные каналы в России и на котором по идее должны стоять все серьезные каналы в Украине, к сожалению, у нас пока не подрос.
— Правильно ли мы вас поняли: национальный интерес на ТВ — это достаточное количество конкурентных, качественных отечественных сериалов?
— Я бы сказал следующим образом. Национальный интерес на ТВ — это достаточное количество качественного отечественного продукта. В который входят, с одной стороны, новости, информационный продукт (его, слава Богу, у нас научились делать и делают уже нормально). А с другой стороны, художественный продукт. И, в первую очередь, кино и телесериалы. Поскольку именно они являются рейтингообразующими, именно они являются структурообразующими прайм- тайма. Именно они являются самыми интересными для аудитории. Итак — новости и кино.
— Скажите, а чего не хватает для того, чтобы по примеру той же России принять меры по поддержке собственного кино- и телепроизводства? Телеканалы не могут пролоббировать такие изменения, нет политической воли?
— В нашей ситуации возможны, как обычно, два варианта: один — пессимистический, другой — оптимистический. Пессимистический вариант предполагает решение проблемы при помощи запретов. Еще больше ограничить, еще больше ужесточить правила (тем более, что закон о защите морали дает такие возможности), и тогда вообще все каналы можно закрыть хоть завтра. Скажем, к чему могут привести ограничения (или запрет) на показ российских сериалов? Безусловно, к падению интереса аудитории к украинским каналам. За чем последует падение интереса к ним рекламодателей и, соответственно, сворачивание рекламного рынка как такового. Следующий шаг, наверно, — превращение Украины в страну спутниковых тарелок (как альтернативного источника информации и качественного продукта). То есть будут смотреть НТВ+ или что-то еще в этом роде.
Это худший вариант. Вариант оптимистический возможен, если от логики запретов и ограничений перейти к логике развития. В этом случае действительно необходимо достаточно быстро принимать закон о поддержке производства национального кино- и телепродукта. Я не вижу другого выхода: я привел в пример опыт России, но и во Франции примерно таким же образом подстегивали в свое время инвестиции в эту отрасль. Другого варианта развития, похоже, просто нет. То есть, с одной стороны, речь идет о создании на первоначальном этапе каких-то льготных условий. Но с другой стороны, затем, когда индустрия уже работает, она возмещает эти затраты государству сторицей — в том числе и в виде налогов. Не говоря уже о самом главном, к чему призваны национальные каналы, — соблюдении некоторой государственной идеологии (не с точки зрения политики какой-либо партии, а с точки зрения мировоззрения и национальной самооценки, о чем я уже говорил).
— В связи с влиянием сериалов на мировоззрение зрителей хотелось бы задать еще один вопрос. Если большинство российских сериалов четко идентифицируется с российской же ментальностью, то немногочисленные отечественные сериалы обладают, в лучшем случае, лишь вторичными национальными признаками. А почему, например, нет тех же исторических костюмных сериалов? Это связано с жесткой ориентацией на российский рынок?
— Телесериальное производство неоднородно. Названный вами жанр — лишь один из жанров. Сейчас телеканалы производят, в основном, современные человеческие истории, где есть интересные судьбы, обязательно — человеческие чувства, любовь, где, возможно, есть какой-то экшн. По сути, это отображение сегодняшней жизни. На данном этапе развития отечественного телерынка снимать это в некоторой степени проще. Но на следующем этапе будет развиваться и тот жанр, о котором вы говорите. Есть масса интереснейших тем. Причем, если сейчас каждый производимый продукт ориентируется как на внутреннее, так и на внешнее потребление, то есть на продажу, то в будущем, безусловно, появятся и сугубо украинские темы. Подтверждение тому — эволюция других телевизионных жанров. Если вы вспомните, еще несколько лет назад на отечественных телеканалах из развлекательных программ были только российские проекты — «Поле чудес», «Угадай мелодию» и т.д. По сути, на первом этапе украинскими каналами делались только новости и самые простые формы телевизионных программ. Сейчас развлекательные проекты украинского производства заменили российские и имеют лучший рейтинг.
АБСОЛЮТНО УКРАИНСКИЙ ПРОЕКТ «СОРОЧИНСКАЯ ЯРМАРКА» РОССИЯ КУПИЛА НА СТАДИИ ИДЕИ
— Раз уж упомянули о развлекательных проектах, нельзя не сказать о вашем новогоднем эфире. В этом году практически на всех отечественных телеканалах Новый год был абсолютно провальным, потому что действительно было непонятно, в какой стране ты находишься. Пожалуй, узнаваемыми были только вы — за счет свои мюзиклов. Хотя их потом критиковали все, кому не лень. Довольны ли вы в нынешнем году своим новогодним продуктом? Будете ли вы продолжать создание подобных проектов? Насколько хорошо они продаются? И не собираетесь ли вы все-таки привлекать в эти проекты больше украинских исполнителей?
— Производство проектов подобного жанра у нас имело несколько ступеней. Мы начинали даже не с «Вечеров на хуторе близ Диканьки». До «Вечеров» было еще несколько проектов, только более слабых. Просто «Вечера» «выстрелили». И в «Вечерах» из россиян, по сути, были только Филипп Киркоров и Лидия Федосеева- Шукшина, игравшая императрицу Екатерину II. Все остальные актеры были наши, украинские. То есть мы изначально не преследовали цель экспортировать этот продукт, а производили для себя. Но проект удачно был продан. И мы поняли, что есть интерес. Вторым проектом была «Золушка», которая с самого начала производилась нами для двух рынков. Поскольку этот продукт был востребован изначально и куплен уже на этапе производства. И действительно, чего греха таить, пожелания российского рынка учитывались. В прошлом году мы производили уже три проекта. Все они тоже были проданы уже на этапе производства. И пожелания российской стороны где-то в большей, где-то в меньшей степени опять же учитывались. Но ни в одном из фильмов не участвовали только россияне. Там участвовали и украинские актеры. Кроме того, все фильмы снимались исключительно на территории Украины, исключительно украинскими съемочными группами. В полном составе украинскими, не было ни одного легионера. Соответственно, эти деньги работали здесь, что хорошо уже само по себе. Да, в плане кастинга главных ролей эти проекты были ориентированы на экспорт, но при этом все равно в каждом из них присутствовала какая-то украинская черточка. И вот сейчас мы вышли на некую новую ступень. Во-первых, мы имеем очень много предложений со стороны российского рынка. Во-вторых, что интересно, в этом году сами перед собой поставили задачу сделать как минимум один фильм исключительно украинский — с исключительно украинскими главными героями, актерами, звездами. Сознательно не ориентируя его на продажу. Парадокс ситуации заключается в том, что Россия, узнав об этом проекте, уже купила его, хотя он исключительно украинский и существует пока только на бумаге. Речь идет о проекте «Сорочинская ярмарка». В этом году несколько музыкальных фильмов, которые мы будем производить, мы решили не позиционировать исключительно как новогодние проекты. Да, часть из них пойдет под Новый год — просто к тому времени будет окончено их производство. Часть — может быть, нет. (Та же «Женитьба Фигаро», например, к Новому году не имела никакого отношения). Кроме того, мы получили заказ на производство от одного из российских каналов — за российские деньги, с их идеей, их кастингом. Вот там может вообще не быть украинцев, но я все равно горд, поскольку производство будет на территории Украины, соответственно, здесь — налоги, зарплаты и т. д. Еще несколько фильмов сейчас находятся в стадии обсуждения и пока о них рано говорить. Но мы уже вышли на схему, когда в Новый год покупной продукт мы ставим на вторые роли, а производимый — на первые. Рейтинги показали, что это абсолютно оправдано и целесообразно. Поэтому, судя по всему, так будем действовать дальше.
Что же касается критики… Одно из изданий на протяжении нескольких лет писало о наших новогодних мюзиклах следующим образом. Когда была закончена «Диканька», то статья выглядела примерно так: «Телевидение — дрянь. Гоголь в гробу перевернулся. Телевизионщики, как обычно, доказали свою несостоятельность. Эстрадные звезды — дрянь. Играть никто не умеет. Музыка — ерунда. В общем, как обычно, все плохо». На следующий год — тот же автор: «Золушка» — дрянь. Шарль Перро в гробу перевернулся, телевизионщики доказали свою несостоятельность, эстрадные звезды — никакие. Вот «Диканька» была нормальной». Поскольку в этом году было три проекта, и все три сразу разругать, видимо, было нельзя, был выбран только один из них, если не ошибаюсь, «Зайцы». И текст выглядел примерно так (как вы понимаете, автор — все тот же): «Зайцы» — дрянь. Старицкий в гробу перевернулся. Телевизионщики доказали свою несостоятельность. Эстрадные артисты играть не умеют. Вот «Золушка» была ничего. Ну, а «Диканька» — вообще классика»…
— Одним из артистов, задействованных в ваших мюзиклах, был Андрей Данилко. И вы выдвинули его в этом году на «Телетриумф» в номинации «Актер, актриса». После Нового года мы вместе с нашими экспертами обсуждали вопрос: почему россияне «подсели» на поезд Верки Сердючки? А как вы думаете, почему?
— Наверно, все дело — в таланте Андрея. Мне обидно, когда я слышу или читаю о том, что кто-то вполне серьезно задается вопросом: а хорошо ли то, что делает Андрей Данилко, не крах ли это украинской культуры? На мой взгляд, Андрей — прекрасный актер, в своем жанре — настоящая звезда, что доказал и у нас, и в России, и на территории всего СНГ. Обсуждать пользу или вред того, что он делает, — все равно, что обсуждать пользу или вред творчества Чарли Чаплина. Мы должны гордиться, что у нас есть актер, который столь талантлив в своем жанре. Вот, собственно, и все.
На самом деле, в той же России достаточно популярно творчество групп «Вопли Видоплясова», «Океана Эльзы», есть «Червона рута» Софии Михайловны Ротару и вечного Ивасюка. То есть существует и другой срез украинской культуры. И феномен Верки Сердючки объясняется все-таки не игрой Андрея на каких-то украинских колоритных чертах. Просто этот персонаж — очень удачно выбранный образ.
— Недавно ряд музыкантов подписал очередное коллективное письмо о том, как все плохо в радио- и телеэфире, о том, что их туда не пускают, повсюду — засилье русской попсы и т.д. В свою очередь, менеджер одной из радиокомпаний, комментируя нам эту ситуацию, объяснил, что просто нет качественного продукта в виде тех же клипов или записей, которые бы подходили для радио- или телеэфира. Каков ваш взгляд на это, существует ли проблема? Есть ли это так называемое засилье русской попсы в телеэфире?
— Я не берусь сейчас говорить о радиоэфире: там своя специфика. А если говорить о телетрансляциях, то ситуация, возможно, была такой несколько лет назад. Сейчас же она начала меняться. Во всяком случае, на нашем канале. Опять- таки, почему? Появилось производство. Мы снимаем самостоятельно «Песню-2004», где две трети украинских участников — и звезды, и молодые исполнители. Мы снимаем проект «Шанс», где даем возможность людям «с улицы» кем-то стать. Мы снимаем проект «Комедийный клуб», где поначалу, действительно, в основном выступали российские юмористы. А сейчас начали подтягиваться люди из украинских регионов. Процесс пошел. Или в тех же музыкальных фильмах, которые мы снимаем. А когда к нам пришли организаторы церемонии «Мисс Украина» (которая в этом году наконец то была произведена нанормальном для телетрансляции качественном уровне) и сказали, что уже провели переговоры с несколькими российскими актерами, клянусь, первое, что я сказал, были слова: «Вы поспешили. Мы могли бы совершенно спокойно обойтись украинскими звездами». Наша политика сейчас — вот такая. Да, мы используем российских актеров. Но я правильно подобрал слово — «используем»...
