Если в советском контексте коррупционные и теневые экономические отношения были в основе своей социально рациональными стратегиями, ориентированными на здравый смысл и рыночную прибыль, то в условиях легального рыночного реформирования системная коррупция и клиентизм превратились в главное институциональное препятствие развития легальных рыночных отношений и гражданского общества в Украине
«Привет от папика!» — говорит в рекламном ролике компании мобильной связи мажорный юнец двум служителям закона, которые имели неосторожность остановить не того. Творцы рекламы модного молодежного пакета мобильной связи с детской документальной достоверностью говорят о том, что становится характерной чертой современного украинского общества. Сформированная еще в советские времена социальная система «пап» и «папиков» с привлечением в этот семейный круг «братков» приобрела новый полукриминальный колорит в постсоветском сегодняшнем дне. Расцвет жанра блатного шансона, недавняя информационно-рекламная эйфория и безумная популярность среди нашего зрителя сурово-сентиментальной «Бригады» только подтверждают эти наблюдения. Речь идет не только о кланово-подчиненной бюрократии, действующей по принципам жесткой иерархической зависимости и личностной лояльности к верхушке своих членов (оценки, ставшие уже обычными), но и о формировании «нового» иерархически-клиентурного социального порядка, пронизывающего все общество. И это — не публицистические аффектации или идеологическая риторика. По данным комплексного репрезентативного мониторингового исследования Института социологии НАН Украины, абсолютное большинство респондентов (42,7%), отвечая на вопрос о социальных группах, играющих значительную роль в жизни украинского общества, в прошлом 2003 году (впрочем, как и в предыдущих, начиная с 1994 года, опросах) ставят на первое место по социальному влиянию «преступный мир и мафию», т.е. структуру, которая по итальянской этимологии слова и принципам функционирования воспроизводит «родственно»-клиентурный тип социальных отношений. В то же время, учитывая вопиюще социальное расслоение между «отцами» и подданными, а также отсутствие социальной солидарности в украинском обществе язык как-то не поворачивается сказать о том, что «все мы живем в одной большой семье». Тяжело заметить также особый финансовый вклад украинских полуанонимных магнатов в такие сферы публичных (кроме футбола) благ, как образование, здравоохранение и помощь малоимущим. (Последнюю инициативу — создание антиспидовского фонда Елены Франчук — можно только приветствовать и пожелать в дальнейшем делать такие шаги.)
Элементарным звеном клиентурной системы организации общественной жизни является цепочка вертикальной личностной зависимости «патрон — клиент». С советских времен клиентурная организация общества, развитие тех неформальных связей и неконтрактных отношений, известных как «блат», является своеобразной реакцией общества на страшную неповоротливость и неэффективность государственной бюрократической машины. Налаженная цивилизованная бюрократическая машина обычно работает подобно использованному еще классиком социологии Максом Вебером образу умело функционирующего механизма или в более современной интерпретации — денежного автомата для воды, газет, сигарет и тому подобное. Потребитель бросает в автомат деньги и получает свой товар, не задумываясь над внутренним механизмом машины.
Иная ситуация происходит в обществах подобных бывшему коммунистическому и сегодняшнему украинскому, в которых эта «машина» работает со сбоями или непредвиденно. Люди, все же полагающиеся на государственные институции и формально установленный порядок нередко оказываются среди социальных неудачников. И наоборот, чтобы быть успешными в такой ситуации индивиды вынуждены полагаться на неформальные, теневые, клиентурные связи с «патронами», способными решить любую ситуацию «неформально». Поэтому такая сфера экономической жизни граждан (и реагирование на их реальные потребности), как теневая экономика в бывшем СССР, были довольно эффективными рациональными стратегиями выживания для многих граждан. Действительно, иметь «своего» врача, учителя, сантехника, профессора в вузе, столоначальника (а сегодня еще и депутата) — является делом не столько престижа, сколько жизненной необходимостью.
Почему же легализация товарно-денежных отношений в течение более чем десятилетия, многочисленные декларации рыночной экономики (в которой люди по определению не зависимые просители, а покупатели и продавцы товаров и услуг) не искоренили, а наоборот — укрепили клиентурно-иерархическую систему общества? «Папики» уже не ограничиваются хозяйственной деятельностью, они активно пошли в политику и власть, конвертируя свой материальный капитал в символически-политический или наоборот. Создаются иерархические клановые группировки (местные, региональные, производственные) вплоть до уровня «братков» низшего эшелона, что иногда почти физически (подобно новоявленным атлантам, но по-своему) поддерживают эти социальные пирамиды. Клиентурная система развивается и воспроизводится, эффективно блокируя опасность своего существования на путях декларируемой политической реформы с ее естественным предложением идейно-идентифицированной пропорциональной системой выборов от парламентских до местных.
Действительно, в системе патронально-клиентурного типа проситель, он же зависимый гражданин, полностью зависит и в то же время приближенностью, личными связями или лояльностью к местному или центральному руководителю-патрону. А это реальная власть над гражданами. Патрона следует знать в лицо. Именно он, а не «бездушный», хоть и умело работающий, формально-юридический государственный аппарат или какая-то партия, которую можно четко идентифицировать и при случае сменить при власти, решает все проблемы просителей: от гвоздей, ремонта крыши или лифта до миллионных экономических льгот для избранных и немногих. В системах традиционной общественной организации патронально- клиентурного типа (таковыми являются, скажем, южные районы Италии или некоторые латиноамериканские страны), по результатам исследований известного теоретика государственного управления Роберта Патнама, местная власть по определению всегда «завалена» пустяковыми делами многочисленных просителей, а граждане чувствуют себя особенно зависимыми от чиновников. Ситуация эта до боли знакома и полностью воспроизводит украинские реалии персонализированной власти на всех уровнях.
В то же время, очевидно и то, что ручное персонализированное властное функционирование не по законам, а «по понятиям» является очень неэффективным и не удовлетворяет подавляющее большинство граждан. По данным упоминавшегося мониторинга Института социологии, до 50% респондентов в 2003 году были преимущественно не удовлетворены работой органов местной (то есть в идеале максимально приближенной к людям) власти и более чем 40% опрашиваемых убеждены, что избранный от избирательного округа депутат не способен выразить интересы избирателей. Впрочем понятно, что для самих властьимущих, привыкших (а иногда просто вынужденных) работать в режиме ручного управления, патронально-клиентурная система является гарантией их социальной значимости и будущего. (Историческим аналогом этому могут служить вездесущие партийные структуры в бывшем Советском Союзе, которые, как известно, «не сеяли и не пахали», а выполняли специфическую функцию «ручного» политического руководства).
Почему же эта система не разрушается под давлением «снизу»? Для этого есть много причин, перечень которых займет много места. Основные среди них — традиция умудренной беспомощности населения и правового бессилия граждан перед чиновниками (иногда элементарного неумения граждан воспользоваться формально существующими законами), отсутствие развитой практики и механизмов внешнего контроля за властью, зависимость судебной системы от исполнительной власти, отсутствие в стране системы экономически независимых СМИ, которые бы работали по принципам рыночной экономики. Показателем правового бессилия людей перед властью является, в частности, то, что только 5,6% респондентов упоминавшегося мониторинга способны, по их убеждению, противостоять решениям украинского правительства, которые ущемляли бы законные интересы граждан.
Однако существуют еще два «порочных круга», которые в определенной степени объясняют и воспроизводят коррупцию и патронально-клиентурную организацию украинской общественной жизни.
Это — во-первых, взаимозависимость между низкой гражданской активностью граждан и клиентизмом. В социальных клиентурных отношениях граждане не ценят свой шанс высказывать свое мнение по общественным вопросам, поскольку голосование для них является, по существу, символом очень персонализированных отношений зависимости. А поскольку граждане не заинтересованы (а также не имеют опыта) в высказывании и отстаивании своего мнения, эта система сохраняется и воспроизводится. Можно также добавить, что большинство из нас, разуверившись в том, что клиентурную систему можно сломать, играют по ее правилам, ежедневно вступая в многочисленные акты мелкой бытовой коррупции в отношениях с врачами, учителями детей, работниками жэков, бюрократами и другими представителями украинского клиентурно-патронального организма.
Второй «порочный круг» воссоздания клиентурной культуры состоит, как не парадоксально, в институциональной зависимости самой власти от такой социально- культурной среды. Правительства обществ, в которых доминирует клиентурная культура, являются неэффективными, потому что ослаблены «не гражданской» социальной средой. А после этого такие правительства при всем их желании не способны отстаивать закон, быть справедливым и авторитетным арбитром в ведении общественных дел. Ирония этой взаимозависимости заключается в том, что сам характер такого деформированного сообщества побуждает граждан требовать правительство более сильное, но уменьшает вероятность того, что какое бы то ни было правительство будет сильным, во всяком случае, если будет оставаться демократическим. Из этих наблюдений вытекает драматический для современной украинской ситуации вывод о том, что в формально демократических сообществах со слабым гражданским обществом власть и правительство являются зависимыми, ведь они не могут рассчитывать на добровольное сотрудничество с гражданами. А в обществах с деформированной системой гражданских ценностей вакуум доверия и авторитетной власти как раз и заполняется полукриминальными «семейными» образованиями, такими как мафия.
В Украине пока что, к сожалению, не развиты посреднические организации между государством и обществом, которые представляют собой в более традиционных выражениях отсутствие структур, норм и практики гражданского общества. А «гражданское общество», что в большинстве случаев сужено, понимается только как сеть НДО, часто практикует и воспроизводит законы доминирующей клиентурной среды.
Если в советском контексте коррупционные и теневые экономические отношения были в основе своей социально рациональными стратегиями, ориентированными на здравый смысл и рыночную прибыль, то в условиях легального рыночного реформирования системная коррупция и клиентизм превратились в главное институциональное препятствие развития легальных рыночных отношений и гражданского общества в Украине.
Следовательно, задача разблокирования и демонтажа существующей деформированной общественной системы «папиков» и «клиентов» является неотложной политической потребностью и задачей здоровых украинских политических сил, которые будут идти на следующие президентские выборы. Задача деклиентизации украинской жизни неминуемо включает в себя утверждение и развитие практик и культуры контрактных отношений между людьми в украинском обществе. А после этого, в определенной степени — институализацию отношений скепсиса и контроля (особенно за какой-либо властью) ради формирования будущей не клиентурной или мафиозной, а гражданской культуры доверия.
