Атомная энергетика Украины работает эффективно и, по утверждению специалистов, безопасно. Более того, общество пришло к пониманию того, что она должна развиваться, наращивать мощности, служить основой для наращивания экспорта электроэнергии. В Украине фактически завершается строительство двух новых атомных блоков — на Хмельницкой и Ровенской АЭС. Во время посещения последней Президент Украины Леонид Кучма подчеркнул, что достройка атомных блоков — это дело государственной важности и что атомная отрасль, как никакая другая, требует высочайшей ответственности и компетентности. Глава государства высоко оценил положительные сдвиги в работе НАЭК «Энергоатом», происшедшие за последний год, — с тех пор как компанию возглавил Сергей Тулуб — и пообещал ей свою поддержку. Четыре атомные станции, чья доля в установленной мощности всей энергогенерации Украины составляет лишь 22,7 %, вырабатывают 45,9% электроэнергии страны. При этом главный показатель эффективности атомной энергетики — коэффициент использования установленной мощности (КИУМ) — постоянно растет. За 11 месяцев 2003 года он составил 78,4% и по сравнению с аналогичным периодом 2002 года вырос на 3,2%. Но, конечно, в столь сложном и постоянно развивающемся хозяйстве, как атомная энергетика, время от времени возникают и какие-то сбои. С этого начался разговор корреспондента «Дня» с президентом компании.
УРОВЕНЬ ГОТОВНОСТИ
— Зима — традиционно трудное время для украинской энергетики. Уверены ли вы в том, что она будет в этот ответственный период работать надежно и безопасно? Достаточен ли запас топлива? Полностью ли выполнен план ремонтных работ?
— Итоги ремонтной кампании этого года положительные. Все работы на двенадцати энергоблоках были своевременно профинансированы и выполнены в соответствии с намеченными графиками. Сейчас в плановом ремонте находится только один энергоблок, и он скоро войдет в строй. На зиму в ремонте останется лишь один энергоблок Запорожской АЭС, где одновременно не могут работать все шесть реакторов, — нет возможности выдать эту мощность в общеукраинскую энергосеть. А в принципе мы надеемся, что все атомные блоки смогут работать устойчиво, — это наша главная забота. Но нельзя забывать, что это сложнейшее оборудование. И притом некоторые блоки отработали уже достаточно длительный ресурс. Положение осложняется тем, что долгое время отношение к надежности атомной техники было не лучшим: не выполнялся целый ряд мероприятий по повышению устойчивости энергоблоков. К сожалению, накопленные проблемы в один день решить нельзя. Поэтому, как говорится, от некоторых неприятностей нельзя зарекаться — все может быть. С уверенностью могу говорить только об уровне безопасной эксплуатации — он соответствует всем требованиям, в том числе — и международных организаций. Создан необходимый задел основного оборудования и запасных частей, который позволит, в случае неустойчивой ситуации, своевременно провести необходимые замены, надолго не останавливая энергоблоки. Так что я уверен: наша компания страну не подведет.
— А топливо?
— Свежее ядерное топливо завезено на все энергоблоки согласно графиков и планов его загрузки и оплачено в соответствии с контрактными условиями. Тут никаких проблем нет.
ПЕРЕД ПУСКОМ
— Состоялось первое заседание правительственной комиссии по приему в эксплуатацию блока № 2 Хмельницкой и № 4 Ровенской АЭС. Означает ли это, что строительство вступило в завершающую фазу и что у вашей компании достаточно средств для ввода в действие этих объектов?
— Да, это говорит именно о том, что сооружение этих объектов вошло в завершающую фазу. На некоторых уже ведутся пусконаладочные работы. Идет приемка помещений, оборудования, его лицензирование, составляются соответствующие акты... Психологически коллектив настроен завершить работы в сроки, установленные правительством, и запустить новые энергоблоки. С финансированием несколько сложнее. Средств на запланированный объем работ вроде бы достаточно. Но еще нужно закупить оборудование, а перед тем провести за него предоплату и проплатить в целом. Кроме того, время от времени возникает потребность в дополнительных проектных, монтажных и строймонтажных работах. А источник финансирования один — специальный фонд государственного бюджета. В него централизованно перечисляется спецнадбавка к нашему тарифу. Ее-то мы и направляем на объекты капитального строительства. Конечно же, этих денег сегодня не хватает. Поэтому мы выпустили облигации НАЭК «Энергоатом» и рассчитываем получить дополнительный ресурс для завершения строительства — 500 миллионов гривен. Я уверен, что наш коллектив также не будет в стороне от этого дела. Например, я как президент компании приобрету несколько облигаций, чтобы сделать еще и личный финансовый вклад в достройку энергоблоков. Стоимость одной облигации — 1000 гривен. Эти ценные бумаги размещаются под 12% годовых. Я думаю, что это хорошее вложение денег, и приглашаю к этому не только банковские структуры, но и всех граждан Украины.
— Эти деньги полностью покроют все потребности, связанные с достройкой и пуском блоков?
— Не полностью. Поэтому мы делаем ставку и на собственные дополнительные ресурсы, которые надеемся получить за счет выработки дополнительных объемов электроэнергии. Кроме того, мы продолжаем работу с Европейским банком реконструкции и развития и надеемся, что он все же предоставит кредит на эти блоки.
— Об облигациях. Их смогут купить только работники компании или также и любой гражданин Украины, выразив таким образом ей доверие?
— Хотелось бы, чтобы их собственником стало как можно больше людей. Но это сложная операция — это же не покупка хлеба в магазине. Поэтому мы не сможем распространить их по всей Украине, даже если бы хотели. Это длительный процесс, а времени на подготовительную работу у нас уже нет. Как раньше говорили, — сроки не ждут. Поэтому мы в какой-то мере эту работу проведем, но сколько сможем, сколько успеем... Многое тут будет зависеть от банков, на чье сотрудничество и доверие мы рассчитываем в первую очередь.
«РЫНОЧНАЯ» УРАВНИЛОВКА
— До недавнего времени энергорынок расплачивался с вашей компанией за поставленную электроэнергию на все 100%. Теперь «Энергоатом», как говорится, уравняли в правах. Были ли для этого объективные причины, и какими могут быть последствия этого шага?
— На мой взгляд, это несправедливое решение. В прошлом году, когда рассматривался вопрос о снижении на 18% тарифа, по которому «Энергоатом» продает электроэнергию в энергорынок, одним из условий этого было обещание обеспечить приоритетную и стопроцентную оплату нашего «урезанного» тарифа. Именно на этих условиях мы согласились его снизить, впрочем, понимая, что этих средств будет недостаточно, чтобы покрыть все наши расходы и потребности. По нашим расчетам, полная оплата давала возможность увеличить поступление средств с рынка.
В результате мы действительно получили в этом году «живыми» деньгами на 600 млн. гривен больше, чем за это же время в прошлом году. Правда, при этом сократился такой показатель, как выпуск товарной продукции, но это позволило стабильно финансировать наши расходы, ввести в действие программу управления затратами и начать реструктуризацию компании с целью повышения эффективности ее работы.
Эффект налицо: сегодня все показатели у нас имеют положительную динамику, мы профинансировали, выполнили и даже перевыполнили все свои программы и приоритетные задачи по текущей эксплуатации, по повышению безопасности. Почти в два раза увеличили объем собственных инвестиций, вложив в капитальное строительство в 1,6 раза больше, чем в прошлом году. 51% электроэнергии, которая доходит до потребителя, — это электроэнергия, произведенная на атомных электростанциях. Но доля «Энергоатома» в финансовом объеме рынка составляет лишь 25%. Дело в том, что наша электроэнергия самая дешевая, и ее на рынке больше половины. Это хорошо сказывается на финансовой ситуации на энергорынке и в стране в целом, особенно на тарифах для потребителей.
Но я считаю, что сегодня проводится недальновидная и даже ошибочная тарифная политика, которая не ведет к оздоровлению энергетической системы, а усугубляет проблемы и загоняет их в тупик. Это мы явно видим на примере «Энергоатома». Сегодня наш тариф так зарегулирован — каждая статья, каждое направление, — что карается не только шаг, но и миллиметровое отступление в сторону. Разве такая мощная компания, как наша, может беспрепятственно развиваться в подобных условиях?
— У вас нет поля для маневра?
— Конечно. Более того, нас «бьют» даже за то, что мы перевыполняем программу и получаем дополнительные киловатт- часы. Даже Президент Украины об этом говорил, цитирую: «Когда есть возможность наращивать производство атомной энергии, оно искусственно сдерживается в пользу вдвое более дорогой тепловой». Я считаю, надо стимулировать рост производства и направленную на это инициативу, а полученные благодаря этому доходы мы должны иметь право использовать на самых приоритетных направлениях деятельности компании. Нас зарегламентировали по статьям тарифа. Хотя в отношении других компаний энергогенерации этого нет. А нас контролируют даже по статье расходов на командировки.
Вы спрашивали о причинах пересмотра тарифа для «Энергоатома». Отвечаю: сегодня компания работает по минимально допустимому тарифу, установленному НКРЭ, — 6,48 коп./кВт . ч, что вдвое ниже, чем у тепловых электростанций (в развитых странах с ядерной энергетикой эти тарифы приблизительно одинаковы). В условиях почти 100% оплаты отпущенной электроэнергии и за счет рационального распределения финансовых ресурсов НАЭК «Энергоатом» смогла выполнить производственные и социальные программы этого года.
Тепловая генерация, работающая по тарифу в два раза выше, получала до 2003 года значительно больший процент оплаты за электроэнергию, и кредиторская задолженность энергорынка перед ними существенно ниже, чем перед НАЭК «Энергоатом». Тем не менее тепловая генерация обратилась в Совет «Энергорынка» и к министерству, которое считает ее как бы родной, а нас держит за пасынков. Министерство обратилось в Национальную комиссию по регулированию энергорынка (НКРЭ), а та выпустила свое постановление. Аргумент? Потому что тепловые компании как бы находятся в тяжелом финансовом состоянии, не проводят ремонты, оборудование устарело, неэффективно работают...
С шахтерами и за газ теплогенерация не расплачивается, а поскольку с газовым рынком ситуация плохая, надо быстро забрать деньги у «Энергоатома». Такое постановление принято и рассмотрено на Совете голосующих директоров энергорынка. Мы с ним не согласны и даже обратились с жалобой в рынок. По существующим правилам его работы, в том случае, если один из голосующих директоров не согласен с решением, он может его обжаловать и требовать пропорционального голосования (в соответствии со вкладом в рынок). В качестве запасного варианта (если нам откажут в таком голосовании) мы предложили собрать общее собрание учредителей рынка, на созыв которого, по правилам рынка, отводится 21 день. Но Совет голосующих директоров не принял нашу жалобу, отказался поставить наше предложение на пропорциональное голосование, а общее собрание назначил лишь на 15 января, т.е. практически на месяц позже допустимого срока. Вот так ущемляются права учредителей на этом так называемом рынке, обязанном соблюдать демократические корпоративные процедуры.
Эта несамодостаточная структура не в состоянии выступать организующей силой. Она сегодня напрямую управляется НКРЭ и Министерством топлива и энергетики. В ней сидят полностью зависимые от этих органов люди.
— А в отношении возможных последствий?
— Отмена приоритета НКРЭ ведет к тому, что компания будет ежемесячно недополучать где-то 70 млн. гривен. В прошлом месяце мы уже недосчитались из-за этого 83 миллиона. Это почти 20% наших доходов. В декабре мы недополучим 15% живых денег (порядка 60 — 70 млн. грн.). И это тогда, когда средства нам крайне нужны для своевременной достройки ядерных блоков, выполнения программы по повышению безопасности, утвержденной Кабмином, когда необходимо решать проблему вывоза отработанного топлива, — строить свое хранилище. И нас вот так подкашивают наши же коллеги. Я им говорю: «Сегодня вы у «Энергоатома» заберете эти 60млн. На шесть генераций это будет по 10 млн. Но вы недополучили с рынка 700 млн. Скажите, это сиюминутно решит все ваши проблемы? Не решит. Но то, что вы заберете у «Энергоатома», — это почти месяц оплаты за свежее ядерное топливо, необходимое, в частности, и для того, чтобы вы же нормально работали». Дальше я обращаюсь к руководителям Облэнерго: «Вы должны быть заинтересованы в том, чтобы электроэнергия поступала более стабильно и была дешевле. Что же вы тогда голосуете против «Энергоатома»? Это то же самое, что выступать против себя! Где тут здравый смысл? Бизнес у вас частный, а мысли остались еще советские?»
Потом на этом заседании разгорелась дискуссия между юристами. Кое-кто из них дошел даже до утверждений о том, что действующий сегодня энергорынок чуть ли не легитимный. И тогда я подумал: «Так где мы находимся? Может, не надо сюда вообще приходить?» Сейчас я дал поручение своим юристам, подключаем еще одну юридическую компанию, запросим все документы и рассмотрим это. Действительно, зачем нам такая структура, в которую мы все входим, подчиняемся ей, а она-то вообще, возможно, не легитимная. Не говоря уже о ее работоспособности и уровне принимаемых решений. А, кроме того, по этому решению энергорынка мы сейчас готовим пакет документов для НКРЭ и Совета директоров рынка, а главное — обращаемся в суд, потому что без всяких оснований ущемлены наши права, не выполнены процедуры самого рынка.
ПЕРСПЕКТИВЫ
— В свое время было объявлено, что ваша компания приступает к корпоратизации. Как идет этот процесс?
— В рамках программы TACIS Международный консорциум фирм готовит корпоратизацию нашей компании. Этот проект институционной поддержки компании НАЭК «Энергоатом» был заказан и финансируется Еврокомиссией. Он стоит 1,3 млн. евро и сейчас уже вышел на финишную прямую. А в феврале в окончательном виде будет представлен на рассмотрение правления компании. Затем его рассмотрят Минтопэнерго и Кабмин для принятия окончательного решения. Далее намечается реструктуризация, корпоратизация и т.д.
— Вплоть до приватизации?
— Я думаю, что сегодня Украина не готова к такому повороту. Но акционирование, реализация части акций с целью привлечения инвестиций в атомную энергетику — это реально. Нам нужны средства на разработку нового типа реактора, на продление ресурса действующих станций, на дальнейшее освоение их площадок. Так, на Южно-Украинской можно достраивать еще три блока, на Ровенской — после введения четвертого — развивать площадку еще под два блока, на Хмельницкой Президент дал задание рассмотреть возможность строительства третьего блока. Поэтому у нас впереди большое и светлое, как в прямом, так и переносном смысле, будущее.
— Как вы расцениваете положение в украинской электроэнергетике вообще? Согласны ли вы с мнением некоторых народных депутатов о том, что там сложилась критическая ситуация, для устранения которой необходимо восстановить Министерство энергетики, а также, вероятно, сменить руководство отрасли?
— Расклад в традиционной энергетике действительно очень сложный. Ее проблемы, которые накапливались годами, не могут быть решены в одночасье. Есть два блока проблем: технический уровень и состояние действующего технологического оборудования на тепловых электростанциях, ТЭЦ, гидростанциях, и обеспечение сырьевой базой — нефтью, газом, мазутом, углем и так далее. Корни всех этих проблем были заложены, в основном, тогда, когда не было нормальных, цивилизованных расчетов за главную продукцию, которую эти предприятия выпускают, — электроэнергию. Тогда были отложены до лучших времен многие решения — по реконструкции, модернизации, и это привело к ухудшению состояния оборудования, его износу, к повышенным затратам на производство одного киловатт-часа.
И сегодня больше трети установленных мощностей традиционной энергетики — это просто мертвое оборудование. К тому же за последний год резко изменился — не только в Украине, но и в Европе — рынок энергетического угля. В России произошла массовая приватизация угольных предприятий, в Европе перешли на завоз угля из других материков. Польша также сворачивает сегодня его добычу. У нас она за последний год упала почти на 2,5 млн. тонн, хотя цифры, которые дает министерство, обнадеживают... Такая ситуация в угольной отрасли сложилась еще и потому, что у шахтеров до сих пор висит многолетняя задолженность по заработной плате, шахтный фонд не обновляется. В результате у страны все меньше собственного ресурса. Негативно сказываются и неполные расчеты за газ, что приводит к уменьшению возможности его поставки на наши генерирующие тепловые мощности.
Недавно коллегия Минтопэнерго рассмотрела обращение депутатов в их присутствии. И не поддержала предложенной идеи. За последние годы в топливно-энергетическом комплексе в целом проведена очень большая работа — и по улучшению собираемости денег на рынке, и по оплате за поставленную продукцию, и по вопросам, связанным с развитием; принято много законодательных актов. Есть много улучшений. Достаточно сказать, что в этом году проведены ремонты на 87 тепловых блоках из 104. Это же о чем-то говорит! И если сегодня оплачено 97,3% угольной продукции, поставленной на электростанции,— это тоже весьма красноречивый показатель! Помнится, в 1999 году оплачивали максимум 5%.
Поэтому я бы не стал утверждать, что в энергетике все критично. Другое дело, что достаточно много проблем, еще не разрешенных, остается, тут я с депутатами согласен. В своем обращении они хотели привлечь внимание руководства страны к проблемам тепловой энергетики, и, возможно, в чем-то несколько заострили ситуацию. Но я считаю и высказал это на коллегии, что обращение правильное, и сегодня действительно нужно порой активно предпринимать непопулярные и нетрадиционные меры, совмещая их с информированием общественности и, конечно же, уважаемых народных избранников. И не просто информировать, а вместе решать эти проблемы.
На заседании коллегии я предложил собрать нефтяников, газовиков, шахтеров, атомщиков — совещание всего топливно- энергетического комплекса совместно с топливно-энергетическим комитетом Верховной Рады — и ознакомиться со всеми их проблемами, создать комиссию из них же с участием руководящих министерских работников. И выработать план действий: что нужно сделать в декабре, что — в январе, что — в феврале, чтобы улучшить эту ситуацию.
А что касается реорганизации министерства, то я хочу сказать так, пусть это будет даже несколько нескромно. Есть один человек в Украине, который может сравнивать предлагаемые варианты: Минэнерго или Минтопэнерго. И этот человек — я. Потому что мне довелось быть министром угольной промышленности, а потом, согласно решению Президента страны, стать первым министром топлива и энергетики. И тогда я понял разницу: объединенный топливно-энергетический комплекс, входящий в одно министерство,— это более высокий уровень и эффективность принимаемых решений. Это мудрое и правильное решение, которое было принято Президентом и которое нужно продолжать, причем правильно, использовать. Правда, для этого нужна единая профессиональная команда, нужны глубоко патриотичные, заинтересованные люди, способные на системную работу и взаимопонимание. А что касается кадровых решений — то это компетенция руководства страны.
КОМУ ПРОДАТЬ?
— В будущем Украина наверняка вернется к проблеме приватизации электроэнергетики. Допускаете ли вы участие в этом процессе России, о чем заявил Анатолий Чубайс?
— Мы уже начали процесс разгосударствления, и непременно доведем его до конца. Этим путем надо идти — это мое глубокое убеждение, только нужно выработать более четкие правила взаимоответственности — как со стороны государства, так и со стороны инвесторов. Мы с коллегами изучали опыт приватизации в Аргентине, Мексике, Канаде, Испании, последний опыт Казахстана. И он дает все основания для того, чтобы этим путем идти. Единственное, нужны правила работы в энергетическом секторе Украины. И особенно сейчас, когда существует смешанная форма собственности. Я уже говорил об «Энергоатоме», который находится в неравных условиях с частными компаниями. Потому что «частники» смотрят на него как на колхоз, и именно потому пытаются его «деребанить» — каждый себе по кусочку «отдергивать». Потому что все это общее, все это не наше. Есть трудности и с привлечением инвесторов. По моему мнению, должны быть созданы равные условия для всех инвесторов, и тот, кто предложит лучшие условия, лучшую программу, тот и должен победить в конкурсе. Кто это будет: РАО «ЕЭС России» или какая- то другая фирма — французская, немецкая или американская — не вопрос. Делать из этого проблему не стоит, если мы проводим приватизацию. Главное — кто сколько принесет, какие создаст условия для работы.
— Но Россия — в данном случае, государственная компания РАО ЕЭС, — пытаясь скупить украинскую энергетику, привносит элемент угрозы нашей национальной безопасности...
— Да, приватизация — это, действительно, дело исключительно частных компаний. Но если иностранная государственная компания покупает собственность у нашего акционерного общества, то это обычная сделка, и покупатель просто не должен нарушать украинского конкурентного законодательства. В то же время нельзя не учитывать и тех тесных отношений, которые связывают нашу энергетику с российской. Напомню, что наша энергосистема сегодня работает параллельно с российской. У нас совместные линии электропередач, все технологическое оборудование идентично. Кое в чем Россия сегодня впереди, в частности, она идет по пути либерализации рынка электроэнергии — в этом месяце либерализуют 15% рынка, выходит на прямые договора между производителем и потребителем.
— Что и нам следовало бы перенять?
— В этом мы немножко отстали, хотя до 2000 года намного опережали Россию в создании энергорынка, но с 2000 года замкнулись на административных методах управления, что и отбросило нас назад. Тем временем Россия создала программу развития своей энергосистемы и реформирования рынка и действует в соответствии с ней согласно этой, утвержденной правительством, программе. Мы же последние три года буксуем на месте. Хотя имеем неплохой потенциал, чтобы ввести в этой сфере экономики рыночные порядки в соответствии с лучшим опытом, накопленным в других странах.
ПОЛИТИНФОРМАЦИЯ
— Сейчас много и по-разному говорят о политической реформе. Одни считают, что этого делать нельзя, другие остаются ее энтузиастами. Каково ваше мнение?
— Я работаю руководителем государственного предприятия, которое производит электрическую энергию, и моя «политическая реформа» состоит в том, чтобы укреплять экономику государства, повышать производительность, эффективность и безопасность атомных электростанций.
— А как вы относитесь к этому как гражданин?
— Я сторонник того, чтобы власть была стабильна и устойчива. И, как говорят китайцы, не дай вам Бог жить в эпоху перемен.
