Для выросшей в предместье Житомира Валентины Станиславовны, пришедшей в субботу на Михайловскую площадь почтить память тех, кого отобрали тридцатые у ее семьи и семей ее соседей по хутору, молодая зелень весны 33-го — первый проблеск после проведенных в «ступоре» голодных месяцев зимы: «дотянем». Правда, популярные нынче рецепты о пользе салата из одуванчиков, которые «подсказывают» внучки, воспринимает с содроганием — в свое время наелась…
В эту субботу, в отклик на акцию скорби, в ее окне зажглась свеча. Еще одна из сотен других — горела на подоконнике у семьи Ларисы Котюк: из одиннадцати членов рода, проживавшего в селе на Кировоградщине, не досчитались семерых. Помнит Лариса бабушкину «экскурсию» по родному селу: «под этой акацией — столько-то покойников из семьи такого-то, в этом доме — не осталось в тот год никого». Пустырь на окраине села — до сих пор обходят, как проклятый: обезумевшая хозяйка стоявшей здесь хаты съела всех своих детей.
Их хватает — подобных историй: и в приуроченных к трагической дате хрониках, многочисленных сборниках-воспоминаниях, докладах международных конференций, пытающихся установить истину: «достаточна» ли жертва в семь миллионов человек, для того, чтобы быть возведенной в ранг геноцида. Вспоминали подробности пережитого и тем вечером у Марии Оранты. Но все-таки больше молчали. Да молились с беззвучным плачем. А сотни зажегших субботние сумерки свечей дают основание думать, что этот день поминовения станет общенациональной традицией. Наверное, не сразу и не вдруг. Умение помнить — это практика, которая нарабатывается годами.
Говорят о «короткой» памяти молодых поколений. О самой трагедии «тридцатых» — как о попытке укоротить эту самую память целому народу. Сегодня многое — реакция на события и трудный поиск «векторов» — доказывает тот факт, что попытка была весьма успешной.
И все-таки многие из тех, кто пришел в субботу на площадь, а вечером собирался зажечь памятную свечу на подоконнике — молоды. Они хоть и знают, к их счастью, только по рассказам о событиях тех годов, но понимают весь ужас последствий: у многих выживших 30-е выхолостили умение противиться бесправию и научили — полагаться не на себя, а на государство. Именно поэтому, говорят многие — акции памяти «нужны больше живым, чем мертвым».
Утром того же дня руководители государства почтили память жертв Голодомора возложением цветов к подножью Марии Оранты. «Великий голод стал апогеем массовых репрессий в Украине, имел все признаки национальной катастрофы. Его демографические, социально-экономические, историко- культурные, психологические последствия наш народ ощущает до сих пор. Мы утверждаем — и с нами солидарен мир, — что это была катастрофа планетарного масштаба», — сказал в своем обращении к гражданам страны Президент Украины Леонид Кучма. Перед светлой памятью миллионов жертв, подчеркнул он, «мы обязаны и дальше доносить до международной общественности эту горькую правду о беспрецедентном в мировой истории голодоморе, чтобы сообщество свободных наций дало надлежащую оценку трагедии, замыслам и злодеяниям тех, кто ее спланировал и организовал».
