Из-под крыла самолета — зеленая пена островов и белые точки кораблей. Прилетели… Сразу, еще в аэропорту, острый запах йода и рыбы. Швеция. Страна, ассоциирующаяся у наших сограждан разве что с мифами об особенностях тамошних семей... Но шведов это не удивляет. В свою очередь, повадки выходцев из СНГ они изучили настолько, что на «Скандинавских авиалиниях» стюардессы, разнося бутылочки алкоголя, предупреждают: пить только здесь, выносить нельзя.
О МИСТИЧЕСКОМ ЗАМКЕ И ЭЛИТНОМ ЖИЛЬЕ
И вот он, Кальмар. Старинный, очень уютный город. С совершенно уникальной атмосферой неспешности и красоты. Город был построен в XII веке, и его название связано с географическим расположением. «Кальмар» означает — стоящий на камнях, и чтобы подплыть к нему, надо преодолеть сложный фарватер. Город окружают каналы изогнутой формы, чтобы враги (а это были датчане) не могли обстрелять Кальмар с кораблей.
Кальмар отличается от остальных шведских городов. Дома — преимущественно невысокие, около них обязательно свободное, но не пустующее пространство: здесь можно увидеть, помимо клумб, различные архитектурные изыски, к примеру, нырнувшего в асфальт кита, время от времени плюющего в прохожих водой. Но самая большая гордость кальмарцев, разумеется, не это, а замок, который «висит» над заливом. От его тогдашнего интерьера мало что осталось — война «постаралась». Зато высоченные стены, сквозь которые успели прорасти сорняки, внутренний колодец (кстати, самый старый в городе) и ров вокруг — имеются. А вот положенных привидений не водится. Из области мистического — разве что черная кошка Кайса. Каждое утро она выходит на пост: встречает туристов, водит их вокруг замка, а вечером исчезает. Честное слово, не поверила бы, если б однажды под вечер не решила побродить надо рвом с друзьями. С чугунной пушки спрыгнуло черное животное с колдовским взглядом. Потерлось о ноги, проводило до угла и исчезло. Каково же было наше удивление встретить Кайсу совершенно в противоположном углу. Она беззвучно довела нас до лестницы и гордо удалилась.
Очень самобытна здешняя церковь. Помимо того, что ее возводили уж очень долго, так у нее еще и чрезвычайно интересная история. Церковь считается собором — при том, что в ней нет архиепископа. Дело в том, что когда-то было принято решение упразднить несколько епархий и оставить только одну. Голосования тогда не было, и поэтому решили: кто из архиепископов дольше всех проживет, за тем епархия и останется. Кальмарцам переживать было незачем — самый молодой церковник-то у них! Но небо решило иначе: молодой архиепископ умер в то же лето.
Почтение к старому, к историческому — вот отличительная черта, пожалуй, всех европейцев. Практически каждому древнему зданию здесь дают вторую жизнь: скажем, рисомольню превращают в музей, а водокачку — в жилой квартирный дом. К слову, очень престижный, хоть и с видом на тюрьму особого режима. Столь же престижны дома и в старом городе. Впрочем, куда больше это «элитное жилье» напоминает хибарки: окна — почти над землей, низкая крыша, отсутствие удобств. Но при этом ни у кого не хватает «смелости» изменить фасад или поставить кондиционеры — ведь это изменит первозданный вид.
Именно по этой причине тюрьма оказалась в самом центре города. Интересно, что здешние подобные заведения полностью «укомплектованы». За последние десятилетия из нее единожды был совершен побег. Но, правда, вздумавший ретироваться выходец из СНГ был пойман в ближайших кустах сирени.
ПРОГУЛКА С КОРОЛЕМ
Эланд называют островом солнца и ветров. Здесь весьма своеобразный и даже уникальный ландшафт — это степи, обрамленные можжевельниковым лесочком, совершенно тонюсенький слой почвы, на которой растут орхидеи и клубника. Южная часть острова занесена в Книгу всемирного наследия, потому что вот уже 400 лет здесь все остается неизменным.
Туристов здесь набирается до полумиллиона, тогда как самих островитян всего 25 тысяч. На Эланде находятся дачи шведов и даже летняя резиденция короля. Когда на острове находится монаршая семья, это не означает, что на территорию парка вход туристам воспрещен. Но при одном условии: в парке, где находится королевская резиденция, топтать траву не разрешается.
Есть ли у Эланда визитная карточка, спросите вы? Да, это ветряные мельницы. Современные ветряки и поныне крутят гигантскими лопастями. А вот старинные, собранные по бревнышку, жарятся на солнце без дела. Но народ очень заботливо ухаживает за ними. И все побережье — это целый музей мельниц, насчитывающий ни много ни мало — две тысячи.
О ТЕХНИКЕ «ГРАЛЬ» И ШВЕДСКИХ ЯСТВАХ
Недалеко от Кальмара располагается местечко Смоланд, знаменитое своими стекольными заводами. Эту провинцию так и зовут — Стекольное королевство. Первые печи появились тут в XII веке. Поначалу, конечно, здешним мастерам трудно было конкурировать с немецкими коллегами, прославившими свою продукцию на весь мир. Но со временем талант и усердие взяли свое. Шведы даже придумали свою собственную, ни с чем не сравнимую технику «граль», отличающуюся причудливой игрой света на поверхности тончайшего бокала. Издавна сюда приезжали специально за знаменитым художественным стеклом ручной работы. Да и сейчас эта провинция по- прежнему в почете: богатые американцы и японцы частенько наведываются на здешние заводы, скупают хрупкую красоту — и целыми кораблями вывозят к себе на родину. Секреты тут передаются очень бережно, от поколения к поколению. Практически в каждой деревеньке есть свой завод. Каждая украшена на свой лад: фонарями, подсвеченными скульптурками, врытыми в землю светильниками. И у каждой — свои традиции. Не только связанные с производством, но и со встречей гостей. Здесь устраивают целые экскурсии (естественно, не бесплатно). На входе встречают бокалом вина, содержимое выпиваешь, а фужер остается на память. Затем проходишь в цех, где у работающей «мартеновской» печи накрыт стол. Яства же (те, что ели 150 лет назад), мягко говоря, своеобразны. К примеру, сельдь под брусничным вареньем или свиные колбаски с просом. А кроме того, предлагается здесь и местное кондитерское диво, которое своей консистенцией напоминает тугую жвачку: сверху блюдо посыпано солью, а внутри — приторный сироп от кашля.
О СЕКРЕТНОЙ ТЕХНИКЕ И ВОДКЕ С БОРЩОМ
Карлскруна — город, основанный 300 лет назад королем Карлом. Собственно, его название так и переводится — «Корона Карла». Раньше в город доступ был ограничен. Там собирали подводные лодки, и, само собой, положение города было сродни Байконуру. Где-то в 80-х годах случилось немыслимое. Военные моряки услышали странные «шаркающие» звуки, выскочили на берег и увидели картину: неподалеку от их военной базы находится… советская подводная лодка, которую коллеги пытаются столкнуть с мели. Как она попала в суверенные воды и как ее пропустили шведские пограничники — так и осталось загадкой. Но с этого момента отношения Швеции и Союза сильно подпортились: шведы долго считали причиной странного вояжа не навигацию по спирту, а шпионаж. Только недавно шведы начали избавляться от русофобии. И даже дружить, в честь чего Карлскруна побраталась с Балтийском и заложила в знак этого события парк. Шведы, побывавшие в Балтийске, до сих пор вспоминают хорошую водку и вкусный борщ.
Мы, конечно, не видели самого завода, где выпускают секретную технику. Зато возле единственного в стране мореходного командного училища проходили. Все на виду, и только надпись — «Милитари зон». Рядом с этой «милитари зон» стоит Розенбум, старый солдат из «Приключений Нильса с дикими гусями». Обдуваемый ветрами, сказочный герой держит в руках плакат вроде того, что: «Я, конечно, не бедный, но если вы положите монетку — буду благодарен». Только вот монетку надо класть не в протянутую руку, а под приподнимаемую шляпу. Кроны летят в Розенбума без особого звона. Видимо, солдатское туловище забито под завязку всякими богатствами.
ПРЕССА — КАК КУХОННЫЙ ШКАФ
То, что пресса здесь действительно четвертая власть, доказывать не стоит: в Швеции это общественный ревизор. И первая редакция Закона «О свободе слова» появилась еще в 1766 году. Говорят, что шведы шесть часов в сутки потребляют медиальную продукцию и что они — самые активные покупатели газет в мире (почти 90 процентов граждан ежедневно читают газету, предпочитая выписывать ее из-за вдвое сниженной цены ). Тем не менее, лишь 20 минут в день они тратят на прочтение номера, поскольку обычно оно заключается в перелистывании страниц. Именно поэтому многие издания не изменяют своему виду ни на сколечко, из года в год приучая читателя к тому, что вот на этой колонке он найдет что-нибудь смешное, а вот на этой — размышлизмы. Этакий «кухонный шкаф»: ты даже спросонок автоматически найдешь на его полках то, что хочешь.
Уже в пять утра из почтового ящика двери торчит газета: привычка к этому настолько сильна, что никто не возмущается тем, с каким грохотом она влетает в дверную щель. В Швеции таких утренних газет насчитывается 165, вечерних же только две. Впрочем, вечерними их можно назвать с большой натяжкой: к читателю они приходят в 10 утра.
Шведские журналисты признают, что больше одной крупной новости местная пресса переварить не может. И главной темой вполне может стать что-то вроде: «Столько-то автомобилистов превысили вчера скорость».Личное мнение автора здесь не приветствуется, хочешь высказаться — иди на площадь.
ПЕППИ ДЛИННЫЙЧУЛОК — В РИХСТАГЕ, ИЛИ КОЕ-ЧТО О МУЗЕЯХ СТОКГОЛЬМА
Первые впечатления от Стокгольма это — аккуратные симпатичные крыши между заросших яркой зеленью скал. А вокруг — вода: озера, реки. Вообще же, Стокгольм слывет городом островов и мостов. За 750 лет он умудрился «освоить» четырнадцать островов.
Улицы также необычны, в особенности — стоящими на них скульптурами и памятниками. Последние, например, здесь имеются в виде пистолета с дулом, завязанным узлом, а в Рихстаге можно увидеть Пеппи Длинныйчулок и мальчика, высовывающего язык.
Как и во всякой столице, здесь есть куда податься. В первую очередь, это Национальный музей, где можно увидеть подлинники Рембрандта и Рубенса, импрессионистов и древние русские иконы. Во-вторых, Музей «Скансен», в котором собраны избы, сараи, часовни из всех провинций Швеции и, соответственно, разных эпох. Там же огромный зоопарк, где в естественных условиях обитает такое разнообразие водоплавающих, хищников, птиц и прочей фауны, что даже взрослые готовы тратить на экскурсии долгие часы. Кстати, сотрудники именно этого музея недавно затеяли сбор младенческих сосок под девизом «Подари котенку!» (слишком часто теряют у клеток этот аксессуар зазевавшиеся мамаши с детьми).
Но все же самым посещаемым является Музей Васа. В абсолютной темноте, слегка подсвеченной немногими лампами, вырисовывается силуэт старинного корабля. Огромный, с причудливой резьбой на корме и бортах, высокий и внушительный, он пролежал лет четыреста на дне моря. Только вот погиб он бесславно: всего лишь от неправильного проектирования, а не от столкновения с неприятелем или нападения пиратов. Лишь на милю отошел он от причала — и на глазах провожающих стал хлебать воду. Все спаслись, конечно. Но от долгого лежания в соленой воде дерево стало разъедать серой. Зато сейчас можно увидеть истлевшую кожаную перчатку моряка, обглоданный ржавчиной котелок кока, кольцо капитана (единственная золотая вещь, найденная при поднятии), устрашающие ядра и булавы…А можно и побродить внутри самого корабля (пусть и не настоящего, а всего лишь копии) и проникнуться духом морского братства.
Естественно, есть здесь и старый город. Узенькие проулки, подворотни, углы, заделанные железом, чтобы не сдирали штукатурку конные патрули, и мостовые, выложенные чешуйками. Иностранцы оккупируют это место и носятся по сувенирным лавкам, коих тут, равно как и ресторанчиков, пруд пруди.
ПОЧЕМУ ШВЕЦИЯ СУРОВА К МИГРАНТАМ
Мигранты — особая тема. Швеция остается для них закрытой страной, несмотря на то, что когда-то у нее была специальная программа по мигрантам и для работы на заводах-гигантах приглашались выходцы из Турции, Ирана, Чили, Югославии... Сами ее граждане признаются: когда-то Швеция была щедрой по отношению к беженцам, но сейчас проводит весьма жесткую политику.
Нелюбовь к мигрантам большинство объясняет здесь тем, что именно из их среды пошли наркомания, алкоголизм и преступность. Когда-то Швеция гордилась своей борьбой с подобными явлениями, теперь же ее подданные вздыхают: мы стали очень континентальными гражданами, а наша страна — одной из многих. Объясняется неприязнь к мигрантами и экономическим кризисом. Его проявления — очереди в детский сад, на операции. Поскольку рабочие руки безумно дороги (и в части налогов тоже), шведы, даже самые высокопоставленные, стараются обходиться без личных водителей.
Здесь есть районы, заселенные до 80 процентов выходцами извне. И зачастую почти все жильцы бетонных коробок — безработные. Получить нормальную работу очень сложно: сначала она достается самим шведам, затем гражданам Евросоюза. А уж потом, что останется, всем остальным. Что остается — догадаться не сложно. Доктора, инженеры работают нынче таксистами. Хотя коренной народ говорит так: иммигранты не могут вписаться в общество и сидят на пособии. Но существует другая точка зрения: шведы слишком ценят то, чего им удалось добиться благодаря Петру I. Как только он их разбил, они распрощались с империалистическими мечтами и занялись собственным обустройством. Они говорят: быть шведом — самое лучшее на свете. И в свой круг принимают тех, кто без акцента говорит на шведском. Или знаменитостей. Это не значит, что вслух тебя объявят изгоем или лишат тебя приличных условий жизни. Вовсе нет. Существует даже масса организаций, занимающихся проблемами мигрантов: бесплатным их лечением, обучением. Поэтому тут появилось выражение: новые шведы. Сами понимаете, означает это совсем не то, что у нас. Между прочим, теперь Швеция перестала принимать иммигрантов. Разве что беженцам по- прежнему предоставляется вид на жительство. Хотя совсем не обязательно, что даже им удастся получить гражданство. Впрочем, этот народ быстро нашел лазейку для вполне сносного существования в скандинавской стране. Дело в том, что документы на приобретение гражданства рассматриваются годами. И все эти годы государство содержит «гостей». И даже в случае отказа новоприбывшие умудряются не покидать пределов Швеции: просто- напросто подают документы вновь. И вновь годами тянется процедура утверждения (или неутверждения). И так продолжается бесконечно.
К слову, ожидается, что уже через 17 лет граждан нешведского происхождения будет здесь 1,5 миллиона — 15 процентов от всего населения. Кто бы подумал, что еще 150 лет назад из этой, ныне благополучно-комфортной, страны многие коренные граждане старались уехать?
