Вторжение в Ирак под предводительством Соединенных Штатов поставило под вопрос эффективность сегодняшней международной системы. И хотя США, возможно, не удастся достичь всех своих целей в Ираке, война явно подтвердила и еще больше усилила глобальное превосходство Америки. Как должна отреагировать на это Россия? В чем заключаются ее интересы, и какую политику должны проводить ее лидеры? В частности, какую позицию должна занять Россия перед лицом зарождающегося соперничества между Европой и Соединенными Штатами?
Иракский кризис продемонстрировал глубокие расхождения между США и Западной Европой в вопросах политической культуры, этики, подходов к международной политике и роли в ней вооруженных сил. Едва ли эти различия приведут к распаду трансатлантического альянса, построенного на основе общих ценностей и интересов, однако они обязательно усилят элементы соперничества, в том числе и для России.
Война в Ираке также показала критическое состояние внешней и оборонной политики Европейского Союза. Попытки заставить Европу говорить в один голос оказались безуспешными, а ввиду появления еще больших разногласий в связи с расширением ЕС едва ли можно надеяться на изменение ситуации в ближайшем будущем. Более того, по мере усиления конфронтации с США Вашингтон, вероятно, будет стараться предотвратить любую тенденцию к объединению внешней и оборонной политики ЕС. Однако в условиях отсутствия единой европейской политики Европейский Союз и его ведущие члены останутся в обозримом будущем во второй лиге игроков мирового класса.
В сложившихся обстоятельствах Россия совершила ошибку, решительно выступив на стороне Франции и Германии против США. Это было не так плохо, как в советское время, когда мы поддерживали страны третьего мира, как против Америки, так и против Европы, но все же такая позиция не отвечала долгосрочным интересам России.
Франция преследовала собственные «голлийские» цели повышения своего национального престижа посредством нанесения вреда или даже унижения Соединенным Штатам. Не преследовал общеевропейские цели и канцлер Германии, использовавший антивоенную позицию в иракском вопросе для решения своих собственных внутренних проблем, а именно проблемы слабости нынешнего немецкого правительства и пацифистских настроений среди большинства немцев.
Может быть, борьба за сохранение остатков величия — это достойная цель. Возможно, будучи богаче России, Франция может позволить ставить перед собой такие задачи. Однако действительно ли россияне хотят потешить свою гордость за счет долгосрочных интересов нашей страны, находящейся в тяжелейшем экономическом положении? Россия не стоит перед необходимостью угождать пацифистским настроениям в обществе, исходя из внутренних политических соображений, поскольку пацифистского движения в моей стране не существует.
Одной из целей европейской внешней политики всегда было предотвращение установления излишне дружественных отношений между Россией и США. Однако хорошие российско-американские отношения могли бы усилить оба эти государства и особенно Россию. Некоторые люди в России — традиционные сторонники левых партий, а также коррумпированные бюрократы, которые боятся более открытой системы — потакают антиамериканской риторике. Но антиамериканизм просто неразумен для России, которая может извлечь выгоду только из союза с мировым экономическим и политическим лидером.
Конечно, поддержание хороших отношений с Европой является приоритетной задачей для России, особенно когда дело касается экономических связей, контактов между людьми и социального взаимодействия. Россия также только выиграет от активного участия во внешней политике совместно с ведущими странами — членами ЕС. Однако стратегический союз с ЕС во внешней политике и стратегии безопасности остается нереалистичным и неэффективным. Европа будет, скорее, ослабевать, нежели становиться сильнее в этой сфере. Вот почему Европа неизбежно потеряет приоритетное значение для России, если последней удастся восстановить и поддерживать особые отношения с США.
Россия также могла бы играть роль «трансатлантического интегратора», выступая в качестве посредника в разрешении конфликтов и разногласий в традиционном атлантическом сообществе. Очевидно, что мы подходим для этого гораздо лучше, чем Польша, которая старается сегодня выступить в этой роли. Россия могла бы взять на себя функции посредника и в отношении Китая и Индии, с которыми мы должны установить максимально близкие отношения.
Однако близкие отношения с США не означают, что Россия должна пренебречь своими собственными политическими и экономическими интересами. Например Россия должна оказать конструктивную поддержку в восстановлении Ирака, даже если (как сейчас) никто не просит ее об этом. Однако, поддержав новое иракское правительство, Россия не должна терять свои контакты (если они, конечно, все еще существуют) с умеренными представителями партии «Баас», многие из которых еще могут вернуться к власти. В конце концов, в Ираке практически нет другой элиты, способной встать во главе страны, как в начале 1990-х годов в России не существовало некоммунистической элиты.
Если появится такая возможность, Россия должна принять участие в миротворческих и восстановительных операциях в Ираке, а не пытаться вставлять спицы в колеса Вашингтона. Действительно, в отличие от Косово, где у нас нет серьезных интересов и где России необходимо прекратить миротворческую деятельность, в Ираке России есть, что терять. У нас есть свои интересы, которые надо защищать. В первую очередь — это экономические интересы: возвращение долгов Ирака России, разработка нефтяных месторождений на основе ранее заключенных контрактов, восстановление государственной инфраструктуры.
В целом, Россия должна разыграть нефтяную карту, которая все еще дает стране сильный козырь в международных отношениях, особенно в свете долгосрочной дестабилизации Ближнего Востока. Россия сможет как получать большие доходы от продажи нефти на протяжении многих десятилетий, так и играть роль «энергетического стабилизатора», необходимого для сохранения мира во всем мире. Разумное использование нефтяных ресурсов не только предоставит долгосрочную основу для модернизации России, но и усилит ее геополитическое влияние.
Сергей КАРАГАНОВ, председатель Совета по внешней и оборонной политике России.
